Таинственная незнакомка - Маргарет Портер

Бэнкс положил камень обратно в ящик.

– Физические доказательства радикальных геологических теорий существуют, сэр, – продолжал Дэр. – Я наблюдал их сам. Но до знакомства с Хаттоном я не вполне понимал, что, собственно, я вижу.

– Мой личный гравер мистер Макензи мог бы оказать вам помощь, сделав гравюры с любых рисунков, какие вы пожелали бы включить в ваш трактат, – заговорил Бэнкс. – У него есть рабочая студия в этом здании, в полуподвале. Я согласен с тем, что вам следовало бы проиллюстрировать ваши открытия. Это было бы полезно. Я сам принимал участие во многих научных экспедициях и посылал исследователей во многие уголки земного шара с целью узнать все, что только возможно, о нашем обширном планетарном доме. Вы, как и ваш шотландский друг, помогли науке, не удаляясь на огромные расстояния от места вашего рождения. Некоторые знакомые мне геологи с интересом выслушали бы ваши доводы в защиту теории Хаттона. В ноябре возобновятся мои научные обсуждения по четвергам утром, так же как и мои регулярные воскресные обеды. Если вы все еще будете в Лондоне, я прослежу, чтобы вам посылали приглашения.

– Если я буду в Лондоне, – повторил Дэр, который был далеко не уверен в этом, – и получу приглашение, то сочту приятным долгом явиться.

– На наших встречах по четвергам за завтраком, – продолжал баронет, – присутствуют только мужчины, и разговор идет лишь о предметах научных либо идеологических. Обеды, хоть и не столь элегантные и изысканные, как у моей очаровательной соседки в доме на противоположной стороне площади, украшают своим присутствием и леди, а темы разговоров более общие. – Он встал и, потирая руки, неожиданно предложил: – Теперь, дорогой сэр, вы должны мне позволить взвесить вас. Когда вы снимете обувь и сюртук, прошу вас занять место на весах.

Дэр подчинился этому странному требованию и проследовал за хозяином к алькову, где был установлен аппарат. Он послушно опустился на сиденье, словно жокей в Ньюмаркете после скачек.

– Теперь я могу внести вас в список, – сказал баронет, доставая с полки солидную книгу в кожаном переплете. – Так. Корлетт, сэр Дэриус. Тринадцать стоунов, семь с половиной фунтов[16]. Для мужчины вашего роста вы очень худой.

По настоянию хозяина Дэр просмотрел записи в книге, сделанные в алфавитном порядке, и убедился, что вес всех обитателей дома Бэнксов с годами увеличивался – исключение лишь собака по кличке Мэб.

– Всего десять фунтов! – удивился Дэр. – Это, должно быть, очень маленькая собачка.

Дальше он обнаружил имена аристократов, писателей и гениев науки. Добавление его никому не известного имени к этому впечатляющему списку вызвало у него ощущение принадлежности к некоему избранному кругу.

Дэр пришел в этот дом, готовый отстаивать свои убеждения, а уходил оттуда с предложением доработать свой труд и подготовить его к публикации Королевским обществом. Принятие в члены этого общества вознесло бы его на вершину успеха, однако Дэр не питал слишком радужных надежд.

Ему не терпелось рассказать Ориане о встрече с сэром Джозефом, и он посмотрел на дом по другую сторону Сохо-сквер. Но Ориана находилась сейчас за рекой, в Воксхолле, и пела там вместе с Недом. Он должен сдерживать свое раздражение и не жаловаться на то, что ее профессиональные интересы порой противоречат его желаниям. Его счастье было построено на хлипком фундаменте, и Дэр не знал, с каким соперничеством ему еще придется столкнуться.

Желание Орианы сбежать из переполненного театра сдерживалось боязнью испортить удовольствие Неду Кроуи и чувством долга по отношению к ее друзьям Мику Келли и миссис Крауч, у которых была ложа в театре «Хей-маркет».

Нельзя сказать, что Ориане так уж не нравилась новая комедия «Дочь», которая шла сегодня на сцене, однако пьеса мало чем отличалась от многих подобных, и главным образом по этой причине Ориана не радовалась игре актеров – в отличие от Неда, который веселым смехом отзывался на каждую шутку.

«Настоящая жизнь совсем иная», – думалось ей, когда она аплодировала песенке, исполненной по ходу пьесы миссис Бонд. Увертки и ложь Тома Теверсала разбили ей сердце. Время залечило рану, но рубец от нее остался.

Назвавшись миссис Джулиан и скрыв свою профессию, Ориана поставила себя в трудное положение. Дэр к тому же узнал, что она Анна Сент-Олбанс, и это вызвало его гнев и недоверие к ней. По прошествии нескольких месяцев собственные ошибки казались Ориане более значительными, чем тогда, когда она их совершала, и совесть была отягощена более, чем это было в Ливерпуле.

Но если бы она тогда не отрекомендовалась респектабельной вдовой, Дэр не согласился бы сдать ей на месяц дом в Глен-Олдине. Целый месяц маскарада с самыми добрыми намерениями.

Их связь не проходила бесследно для ее нервов. Хотя Дэр редко бывал у нее в доме, они часто виделись тайком. Из-за того, что у них не было постоянного места для таких встреч, Ориана тосковала. Долгие часы после коротких тайных свиданий она грустно лежала без сна в своей одинокой постели.

Когда занавес упал в последний раз, Ориана и ее спутники немного поболтали о постановке. Ориана была признательна Мику Келли за его сердечное отношение к Неду и сказала ему об этом, едва Нед покинул ложу и подошел к торговцу фруктами.

– Сыну виноторговца не к лицу напускать на себя высокомерный вид, – весело блестя глазами, ответил Мик. – Юный Кроуи ровня мне по таланту, не правда ли?

– Сказать по правде, дорогой, – заметила с улыбкой миссис Крауч, – мастерство уроженца острова Мэн в игре на скрипке далеко превосходит твое.

– Его успех у слушателей Воксхолла очень велик, – сказала Ориана. – Он не привык к подобному вниманию, прожив столько лет на острове. Правда, он говорит, что такой тяжелой работы у него не было даже на руднике сэра Дэриуса Корлетта.

– Наше искусство требует немалых жертв, – согласился Мик. – Синьор Корри говорил мне, что вы прилежно готовитесь к поступлению в оперу. Я надеюсь, что вскоре вы займете достойное положение, которого заслуживает ваш певческий дар.

Теплая и столь цветисто выраженная похвала привела Ориану в хорошее расположение духа, а в ложу тем временем вошел граф Раштон.

– Как, вы все еще в городе, милорд? – удивилась Ориана. – Его величество назначил перерыв в работе парламента уже две недели назад. – Удивление ее возросло, когда следом за графом в ложе появился и Мэтью Пауэлл. – Разве вам обоим не нужно быть в Раштон-Холле?

– Меня задержало одно дело на Даунинг-стрит, – ответил его светлость.

– А я не мог бы расстаться с Лондоном, не выпив за ваше здоровье, – весело произнес Мэтью. – Давайте выйдем в буфет и выпьем по стаканчику вина.