Единое ничто. Эволюция мышления от древности до наших дней - Алексей Владимирович Сафронов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неполный знак, обладающий лишь потенциалом связи «означающее – означаемое» (знак-радикал), на обыденном языке можно связать с различными понятиями (состояниями): «сомнение», «предчувствие» и др. Выход из этого состояния связан с активизацией нейронных связей, изменением каузальной топологии нейронных процессов, в результате которого знак-радикал (или знак-предчувствие) достраивается до полного знака, обладающего определёнными означаемым и означающим. Этот процесс можно охарактеризовать в терминах «понимание», «осознание» и т. д. Если этот процесс происходит без участия учителя, то его можно рассматривать как знакотворческий.
Такое понимание знакотворчества соответствует второму принципу, описанному в упомянутой статье. В соответствии с ним: «В ситуациях информационной неопределённости нервная система производит собственные сигналы, которые стремятся снизить эту неопределённость»[163]. Действительно, если потребляемые знаки (в том числе деятельно потребляемые) не снижают уровня неопределённости, то нервная система стремится произвести новую каузальную схему – новый знак, решающий такую задачу.
Таким образом, типы потребления и производства знаков представляют следующую иерархию:
• пассивно потребляемые знаки – нейронные процессы и ментальные проекции;
• деятельное потребление знака – новый нейронный процесс и связь с сигналами учителя;
• знакотворчество – неполный знак-предчувствие, полный знак.
При этом полный знак состоит из определённой связи ментальной проекции как означающего и нейронного процесса как означаемого. Переход от неполного знака к полному снижает уровень неопределённости. Однако сам процесс знакотворчества, как было показано, включает на первом этапе и образование неполного знака, то есть приводит вначале к росту неопределённости. Следует поэтому предположить, что, возможно, далеко не все неполные знаки сразу же преобразуются в полные, снижая неопределённость. Напротив, вероятнее всего имеет место некоторый баланс определённости и неопределённости, который в свою очередь поддерживает энергетический баланс между процессами в нервной системе.
Это связано с тем, что знаки-предчувствия (неполные знаки), вероятно, менее энергетически затратны, чем полные знаки, в кратковременной памяти и более затратны – в долговременной. Снижение неопределённости – энергетически затратный процесс, но зато после этого полный знак может быть переведён в долговременную память, что, по всей видимости, приводит к экономии ресурсов. По сути, это означает, что эмоции представляют собой экономичный вид хранения знаний (пред-знаний или схем-знаний) на уровне кратковременной или оперативной памяти. Также они, вероятно, могут направлять рациональные процессы. Роль эмоций в формировании когнитивных процессов подробно изучал А.Дамасио[164].
Рациональному сомнению предшествует эмоция сомнения или эмоция предчувствия. При этом неполные знаки обладают потенциалом к движению, они беспокойны и стремятся к образованию полноты. Но создаваемого ими импульса далеко не всегда хватает, чтобы активизировать достаточно нейронных связей и процессов и образовать полный знак. Нервная система может не обладать нужными для этого средствами (шаблонами) на уровне нейронных структур. Это становится причиной, по которой нервная система организует проведение исследования (самообучение, поиск информации), поиска недостающих знаков-шаблонов. Полный знак при этом представляет собой не любое случайное сочетание ментальной проекции и нейронного процесса, а зависит от некоторых факторов.
Чтобы определить, каким может или должен быть полный знак, нужно проследить всю цепочку его образования: от причины возникновения чувства сомнения, образования знака-предчувствия со всеми его вариациями разрешения до уже конкретной схемы полного знака. Рассмотрим это на примере.
Сомнение возникает как результат деятельного потребления знаков с учителем, где под учителем понимается любое информационное событие, которое создаёт информационную неопределённость в нервной системе. Потребляемый знак-сигнал в данном случае – это не любой знак, а такой, для которого в нервной системе нет соответствующего ему нейронного процесса. Например, достаточно взрослый ребёнок видит, что его родитель, разговаривая с собеседником, краснеет. Допустим, ребёнок наблюдает такое впервые. Поэтому он не понимает, что этот знак означает, но видит, что поведение родителя выглядит необычно. У ребёнка возникает подозрение, что он заметил что-то важное, связанное с разговором взрослых.
Ребёнок может сделать какой-то неверный вывод. Например, что краснота лица родителя связана с тем, что последний заболел. Но это будет означать, что нервная система ребёнка уже обладает таким знаком, то есть в его мозге имеет место необходимый нейронный комплекс и он связан с определённой ментальной проекцией. В данном случае – с идеей болезни. Такой процесс нельзя считать знакотворчеством, так как эта связь и этот неверно считанный знак уже имели место в нервной системе ребёнка. Поэтому важнее посмотреть ситуацию, когда ребёнок оказывается не в состоянии сделать какой-либо вывод и сохраняет сомнение.
Данное сомнение, оставаясь на уровне чувства, почти сразу формирует неполный знак-предчувствие. Его означающее – наблюдаемая ребёнком ситуация или её примерная схема, а означаемое не определено и существует в виде специальной эмоции. Такой знак энергетически затратен, так как не может быть переведён из кратковременной памяти в долговременную. Эмоция продолжает беспокоить ребёнка, часто возвращаясь в сознание при каждой ассоциации, а не укладывается в архив. Ребёнок стремится выяснить причину – содержание означаемого знака.
Весьма интересно, что чем дольше эмоция-сомнение продолжает оставаться в рабочей памяти ребёнка и не получает разрешения, тем вероятнее событие оставит эмоциональный след и в долговременной памяти. Если же ребёнок быстро получает ответ на свой вопрос, то эмоция (знак-сомнение) перерождается в полный знак и сохраняется в долговременной памяти не как эмоция, а как готовая каузальная схема, то есть как некое знание. Причём в этом случае эмоции ребёнка о познавательном акте не переходят в долговременную память, и он быстро забывает природу происхождения такого знания и считает его своим исходно.
Рассмотрим некий более общий вариант развития такой ситуации.
Например, ребёнок спрашивает у родителя, что означал данный знак, и, скажем, получает ответ, что в комнате было жарко. Родитель не раскрывает истинного содержания означаемого. Этот вариант развития событий ценен тем, что даёт возможность проследить процесс знакотворчества. Ведь ребёнок догадывается, что если бы причина была в температуре, тогда краснота на лице появилась бы у всех, и его сомнения не уходят, то есть неопределённость для него не снижается.
Тревожащий ребёнка неполный знак переходит в долговременную память в виде эмоции. Рано или поздно ребёнок узнает, что красноту лица могут вызывать разные причины, в том числе смущение. Он вспоминает, что его родитель странно себя вёл и странно говорил о такой ситуации. Всё это ему подтверждает, что его родитель был смущён. Возникает постоянный знак, в котором означаемым оказывается смущение родителя, а означающим – покраснение лица. То есть ребёнок приобретает форму мышления, что родитель может смущаться. В дальнейшем такие наблюдения уже
