Эпилятор - Юрий Манаков

Я переместился к шхуне и увидел на заваленной всяким хламом палубе разношерстную команду - человек пятнадцать. Темноволосые, горбоносые, грязные и оборванные, вооруженные короткими копьями и дубинками - типичные плохие парни. Почти все сгрудились на носу, обменивались короткими фразами, подталкивали друг друга в бок и сплевывали за борт в предвкушении развлечения.

Тем временем я посмотрел назад и обнаружил, что кораблик с орхидеями подплывает к острову. И делал он это совершенно напрасно. С лодочки не было видно за высокими и густыми кустами, что ширина островка всего-то метров сто. На нем невозможно укрыться даже кролику, а девочки хотели скрыться в зарослях.

Ну что ж - вот он мой шанс! Что называется, на арене цирка созданы все условия для непринужденного мордобоя и тривиальной средневековой поножовщины. Сейчас я смогу - и на других в деле посмотреть… и себя показать. И так, - звучат фанфары и слышна барабанная дробь. Ваш выход герой!

Я выбрал наиболее густую часть кустарника на острове. Открыл Ворота и шагнул в Новый Мир. Упс, меня повело в сторону и в голове появилось уже знакомое чувство. Кажется, в меня подсадили еще несколько живых языков. Однако, молодцы ребята кукловоды. Лихо это у них получается.

Закрывая лицо от колючек локтем, я протиснулся через заросли и вывалился на узкую, метров двадцать шириной, полоску песчаного пляжа. Как раз в этот момент лодочка с девушками метрах в ста левее ткнулась носом в береговую отмель. Графиня выпрыгнула из лодки и скомандовала.

– Быстрее Клепси.

Маленькая девочка подбежала к борту лодки и вытянула вперед руки. Графиня подхватила ее под мышки и перенесла через борт. В это время принцесса, задержавшись на мгновение рядом со стариком и простившись с ним взглядом, выпрыгнула из лодки следом. Принцесса, шлепая по воде, быстро догнала свою сестру и подхватила девочку за правую руку. Так, поддерживая малышку с двух сторон за руки и практически неся ее на весу, беглянки бросились к ближайшим кустам.

Я проводил их взглядом и двинулся к месту на берегу, где по моим прикидкам, должны высадиться пираты. Шхуна направлялась прямиком к месту высадки девушек и находилась пока на расстоянии порядка трехсот метров от берега.

Чувствуя подошвами ног плотный, слегка влажный песок пляжа и прикинув возможные пути отхода, я встал напротив лодки, еще раз огляделся и решил, что место для драки выбрано хорошее. Тем временем на корабле начали сворачивать паруса и шхуна сбросила ход, продолжая двигаться по инерции. Я прикрыл глаза и посмотрел вниз на песок, настраиваясь на сшибку. Сознание послушное воле без особых усилий, как санки с горы, протолкнуло тело на первый уровень боевого настроя. В этот момент шхуна ткнулась носом в отмель. Из-за более высокой осадки это произошло в метрах тридцати от берега. А тем временем через борт корабля с воплями, размахивая оружием, посыпались любители легкой наживы и молодого женского тела. Один из пиратов, пробегая мимо лодочки девушек, походя, ткнул старика коротким копьем в живот, но мертвому телу уже было все равно.

Первым же ко мне подбежал страхолюдного вида амбал с отрубленными ушами и носом, раскручивая над головой шипастую дубину. Я пригнулся, пропуская удар, сделал ныряющий шаг вперед и от души впечатал 'эмпи-учи' в солнечное сплетение отморозку, практически достав ему до позвоночника. Затем, скользнув влево от выпавшего в осадок амбала и прикрываясь его телом от удара коротким копьем, выполнил классический 'йоко-гери' по ребрам ближайшего. Он отлетел, как кегля. Не менее трех ребер у него должно быть сломано по определению. Причем, бил я с расчетом, что, как минимум, одна из косточек обязана проткнуть легкое.

В этот момент набежала основная часть команды в количестве восьми человек, обтекая слева и справа. Началась основная потеха.

Я сменил позицию и выполнил 'майе-тоби-гери', успев в прыжке сделать даже не три, а пять ударов, одним из которых пришлось отклонить удар копьем. Четверо пиратов, получив по темечку пятками обеих ног, грациозно вылетели из общей свалки и улеглись по сторонам без признаков жизни.

Приземлившись на ноги, успел перехватить короткое копье, от которого уклонился, отбив его к земле. Дернул зубочистку на себя, заставив бандита провалиться вперед, и встретил его голову коленкой, страшным по силе 'хитцуи-гери', практически превратив его горбатый нос и лицо в кровавое месиво. Подхватив копье, вывалившееся из ослабевших рук, продолжил его первоначальное движение, добавив скорости и слегка изменив направление. Через мгновение копье с обсидиановым наконечником с чмокающим звуком вошло в живот бандита, замахнувшегося короткой дубинкой, слева от меня. Оставив булавку в животе, сделал прыжок назад и огляделся.

Рядом на ногах и в полном здравии находилось только двое подонков. Еще четверо, шлепая по мелководью, подбегали от корабля. Я подхватил дубинку одного из пиратов и, грозно замахнувшись, угрожая ударом, шагнул вперед. Бандит приготовился отразить удар дубиной сверху, отвлекся и ударом 'маваши' я сломал ему ногу в колене. Не устояв на одной ноге и провалившись вперед, он развел в стороны руки, тем самым, подставив по удар свой бритый затылок, и я не отказал себе в удовольствии. Ударом дубины, с оттягом, расплескал его мозги по пляжу. Второй нападающий, видимо по жизни крутой тормоз, не в силах уследить за стремительной схемой боя, впал в состояние транса и стоял раскрыв рот.

Где-то, в чем-то я его понимал. Со мной тоже так бывало, когда хватаешься одновременно за пару десятков дел. По мере возрастания их числа, наступает момент, когда преодолевается критическая масса, что-то щелкает в мозгу, и наступает ступор. И сразу же абсолютно все валится из рук.

Но в нашем суровом воинском деле, жалость в бою - излишняя роскошь. Так что этого тормоза я просто ткнул дубинкой в живот. А когда его глаза остекленели от боли, размашистым круговым движением снес верхнюю часть черепа. Мозги недоделка перемешались с уже лежащими на песке.

После этого снова сделал шаг назад.

Первый боец из последней четверки пиратов, резко затормозил движение и находился в десяти шагах. Скорчив страшную рожу, он двигался ко мне, выставив перед собой копье. Слева и справа от него, прикрывая с боков, вышагивали еще двое. Четвертый, самый умный или самый трусливый замыкал эту спаянную команду. Идти в атаку, перешагивая через трупы и тяжело раненых соратников, непросто и сильно напрягает психику. Посему, не дойдя до меня нескольких шагов, группа остановилась. В ее поведении появился элемент неуверенности. Их можно было понять. Перед ними стоял один человек, не проявляя признаков страха, спокойно поигрывал отнятой у их братка испачканной кровью дубинкой. Десяток же их подельников лежали на песке, кто убит, кто тяжело ранен. И они уже никак не могли придти на помощь. Непонятно… так не бывает.