Моя темная "половина" (СИ) - Ева Никольская

Он это сделал ради Лирэн, а она все делала ради оскудевшего рода, имевшего глупость рассориться с Орденом Масок... И все же решение было верным: сестра стала куда более достойным главой, чем ее младший брат. Он презирал белокожий серпентарий ближайшей родни, она же, как не странно, умудрялась с ними ладить.

- И как ты себе представляешь ситуацию с браслетами? - поинтересовалась аше-ара. - Мы же не можем объявить всем, что ты связан в жизни и смерти с человеческой девчонкой. Ее ж каждый второй возжелает прирезать по-тихому, дабы избавиться от тебя. А отдать ей реликвию праматери... - женщина нахмурилась.

- Совершим подмену, - пожал плечами Кир-Кули. - Уверен, у тебя не один фальшивый комплект браслетов есть. А проверить их силу только на вампирах энергетических и можно. А их, сама знаешь, не много в Тайлаари бегает. Тем более, таких, как моя айка.

- Айка? - всеми уважаемая глава рода прыснула в кулачек, как девчонка, и, не в силах сдерживать улыбку, уставилась на братца. - Ты завел себе любимую зверушку, выбрав на ее роль вампира класса "Эр"? И почему меня это не сильно удивляет?

- Ну-у-у... э-ээ, - блондин отвел взгляд и сделал вид, что сильно заинтересован вином. - Вот только ей это не брякни, дорогая сестричка, не расстраивай девочку домыслами.

- Кир, - аше-ара, все так же продолжая улыбаться, внимательно смотрела на брата, словно пыталась прочесть его мысли, - после той истории с белоснежной, я впервые вижу тебя столь заинтересованным в какой-либо женщине. И если тогда ты жаждал прибить мерзавку, то сейчас...

- Все так же хочу прибить мерзавку, причем без последствий для тебя и для рода Кули, - широко улыбнулся ей блондин. - А Зоя мне в этом поможет.

- И только? - серая, как и у брата, бровь, выразительно изогнулась, придав лицу аше-ары какое-то ехидное выражение. - Скажи честно, девочка для тебя много значит?

- Скажем так, - мужчина залпом осушил бокал и со стуком водрузил его на столик. - У меня на эту маленькую сейлин больши-и-ие планы.

В одном из тайных домов гайи Белоснежной...

Стройная фигура в полупрозрачном одеянии металась по небольшой комнате с низким, сводчатым потолком. Длинные распущенные волосы, взмывая в воздух при резких поворотах, следовали за хозяйкой. Ворс пушистого ковра не успевал расправляться, вновь и вновь приминаясь под остроносыми домашними туфельками. Меньше всего эта нервная особа напоминала нынешнюю главу Ордена сильнейших - невозмутимо-величественную гайю Белоснежную.

Таис было страшно...

Нет, не просто страшно - она была в ужасе. Просто страшно этой женщине было, когда возле озера неподалеку от Неронга ей пришлось бессильно наблюдать, как гай Светлоликий с оскорбительной легкостью уничтожает лучшего из ее соратников. Очень страшно - когда Ийзэбичи, этот полоумный дракон с манией величия, внезапно исчез из зачарованного Тиронга. Безумно страшно - когда ловушки, простоявшие тысячелетие и казавшиеся такими надежными, лопнули, словно мыльные пузыри. А вот магическое послание с вызовом на ритуальный поединок в тайный зал Ордена, нашедшее ее даже в этом крохотном домишке, спрятанном в лесной глуши малообитаемого мира, действительно, вселило в сердце Белоснежной ужас.

При всей своей самоуверенности, подкрепленной давней обидой, злостью и убежденностью в собственной правоте, гайя понимала, что противопоставить вышедшим на свободу пленникам ей нечего. Совсем. И даже проклятого предателя-эйсарда не наказать за содействие бывшему пленнику! Ведь требование с него неустойки за нарушение договора равносильно признанию собственной вины. А попытка по-тихому найти и обезглавить... да кто это теперь станет делать? Зачем? Когда собственная жизнь и репутация висят на волоске.

Единомышленники, получив предпоследний донос от Илин-Ули, разбежались, кто куда, в надежде спасти от расправы свои жалкие шеи. Только Многоликий остался верен своей гайе. Впрочем, на его счет она тоже не особо обольщалась. Этот сильнейший был предан вовсе не ей, а памяти погибшего друга гая Радужного. Именно боль потери и жажда мести заставляли его придерживаться давно разработанного плана, а не бежать вместе с остальными заговорщиками за Грань.

Пусть так, пусть... главное, что он остался на ее стороне. И хотя Белоснежная сомневалась, что от деятельности ее последнего союзника будет хоть какой-то толк, осознание того, что она не одна, грело истерзанную страхами душу. Телохранители не в счет. Они рядом, пока она им платит. Разве что самый младший готов пойти за ней хоть в бездну, хоть за Грань, не требуя финансовой награды, но... он не знает ее тайны. Ему и не надо.

Слишком молодой, глупый и романтичный аше-ар. Она и не знала, что такие бывают, пока не встретила Мий-Кули. И зачем только позволила этому влюбленному мальчишке служить в ее охране? Идиотка! Повелась на внешнее сходство с дядей? Захотела очередной трофей в свою коллекцию уникальных слуг? Или просто истосковалась по тому, кто отверг ее вместе с ее покровительством много веков назад. А ведь она это запомнила. Так ярко и отчетливо, будто все произошло вчера. Дура... лучше бы не забывала, каким подлым и деятельным бывает бывший глава рода Кули!

Мий сейчас был за дверью, хранил ее покой. И случись явиться на порог его дядюшке, сошелся б и с ним в смертельном бою, защищая свою хозяйку, гайю... любимую. Вот только сила и храбрость белокожего юнца и его опытных товарищей могли сохранить ей жизнь, но... не репутацию. А тот, кто реально был способен помочь Белоснежной выкрутиться из всех неприятностей вместе взятых, упорно игнорировал растерянную ученицу.

Неужели Хранитель обиделся за ее инициативу с Неронгом? Наверняка! Но как она могла отступить и бросить все на самотек, когда ненавистные ей сильнейшие собрались в забытом богами поселении. Это был шанс... пусть глупый, отчаянный, но все-таки шанс на то, чтобы закопать гая Светлоликого, его чокнутого братца и проклятую сейлин в руинах зачарованного города до того, как чары развеются. Но, увы, подступы к Неронгу защищал гай Огненный, и он не зря в свое время слыл одним из лучших магов Тайлаари.

А потом магический купол, на установление которого заговорщики потратили столько времени и сил, рухнул. Ловушка открылась, пленники вернулись в родные миры. Хранитель же по-прежнему игнорировал призывы своей подопечной, не желая появляться в ее снах. Но она надеялась. Каждый день и вечер, каждую ночь и утро. Надеялась и ждала. Может, сегодня все-таки придет? Стоит только заснуть покрепче, и ее слуха коснется тихий голос таинственного наставника...

Женщина остановилась у столика, загроможденного флаконами и футлярами разных форм и размеров. Больше никаких сонных чар, никакой магии! Только травяные настои, дарующие телу приятную слабость, а разуму блаженное спокойствие. Дрожащей рукой гайя высыпала пригоршню разноцветных пилюль в пузатый бокал, плеснула туда же мутно-зеленой жидкости крошечного пузырька и, взболтав дымящуюся смесь, залпом выпила. После чего, скинув туфли, улеглась поверх покрывала, вытянула руки вдоль туловища и закрыла глаза. Погружаясь в тяжелый, наркотический сон, она по-прежнему надеялась на встречу с тем единственным, кто мог ее спасти.

Черная, чуть более плотная, чем прочие, тень в углу за креслом пошевелилась. Прибыв в этот дом как невидимый довесок к посланию из Ордена, которое рассылал магический камень, Таас последние несколько часов пребывал в привычной роли привидения, которое пристально следило за метаниями женщины полупрозрачными зелеными глазами. Но вот эта истеричная особа, наконец, заснула, дыхание ее выровнялось, черты лица расслабились. И кот-фантом, потягиваясь и помахивая длинным хвостом, выбрался из своего укрытия. Мягко и бесшумно перебирая лапами, он приблизился к кровати, ловко запрыгнул и, деловито прошагав по ногам и животу гайи, важно уселся на ее груди. На его усатой морде отражалось совсем не кошачье злорадство. В этой жалкой норе, в этой клетке, куда Белоснежная сама себя загнала, посланник был глазами Сэн, ушами и... зеркалом его эмоций.

Первый ход за мной,

Второй?

Скоро тоже будет мой ...

- зашептала спящая, словно повторяя за кем-то слова.

Три, четыре,

Пять и шесть -

Кукол всех смогу я съесть.

Тот, кто верит,

Что игрок,

Тоже куклой станет в срок.

Кот, заинтересованный странным стишком, положил голову на шею гайи и прикрыл глаза, силясь подсмотреть ее сон. Женщина тихо вздохнула и, повторив еще раз последнюю строчку, замолкла. На постели осталось лишь ее физическое тело, в то время как сознание в призрачной оболочке находилось совсем в ином месте. Там было прохладно и сыро, серо и страшно. А еще там была Тень.