Пыль на губах - Артемий Вячеславович Барабашкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
«Я должна исцелить его», — подумала Ланта. — Я… — она начала говорить вслух, но замолчала. Джоль закрыла лицо руками, и содрогалась всем телом от надрывных всхлипов.
«Если петь о воительнице, это вызовет только разрушения. Та древняя песня не работает. Нужно что-то другое», — Ланта вспомнила колыбельную, которую в детстве часто слышала от мамы. «Песня снова навлечет охотников, но… Пусть! Справимся еще раз».
Минталента начала петь. Колыбельная была тихой, с нежной мелодией, полная успокаивающих слов. Кэль мгновенно перестал плакать, искривленное лицо расслабилось и черты его лица разгладились.
«Лишь бы… лишь бы Кэль не умер от этой колыбельной… А вдруг она усыпит его, и он умрет во сне? В любом случае, это хотя бы облегчит страдания», — последняя мысль чуть не заставила Ланту разревётся вслед за Джоль. Глаза защипало, горло сдавило, девушка с трудом смогла вытянуть нужную ноту. Ланта уже поняла, что чистота нот очень важна для этой магии.
Джоль оторвала руки от лица и завороженно следила за ее пением. Слезы продолжали катиться из ее глаз, но она больше не всхлипывала. Кэль перестал издавать звуки, и Ланта надеялась, что его грудь не перестанет подниматься.
Ланта почувствовала, как начало жечь кончики пальцев. Воздух вокруг нее уплотнился и начал подсвечиваться изнутри, будто у их мира была темно-фиолетовая изнанка, и сейчас материя мира истончилась и пропускала цвета другого мира.
— Что ты делаешь? — прошептала Джоль.
Пальцы минталенты начали невыносимо зудеть. Она с силой прижала их друг к другу, и скривилась, пытаясь перетерпеть зуд и не прервать пение. Рана на голове Кэля не затягивалась.
«Похоже, я выбрала не ту песню!» — на девушку начала накатывать паника. Она чуть не прервала песню, но все же решила спеть до конца.
Зуд становился все сильнее. Ланта вытянула руки вперед, надеясь хоть как-то отвлечься от этого зуда. Девушка чуть не задела лицо Кэля, кончики пальцев замерли около глаз юноши. И в этот момент минталента заметила бледное свечение, что потянулось от ее рук к ране.
«Вон оно что!» — поняла Ланта и, переборов страх, положила руки на рану Кэля, одну ладонь она согнула, стараясь не задеть кость.
Руки перестали зудеть, но их стремительно начало покидать тепло. Кость шевельнулась и царапнула ладонь Ланты. Руки становились все холоднее. Ланта чуть не закричала, когда ладони охватил настоящий мороз. Ломота прокатилась от кончиков пальцев до самых плеч.
Она перевела взгляд на руки. Пальцы побелели, кожа высохла и потрескалась, саднящая боль все нарастала, перекрывая уступающую ломоту.
Ланта вытянула последние ноты и отняла руки от головы Кэля, прижимая ко рту. Она начала дышать на холодные пальцы, пытаясь отогреть.
Джоль неверящим взглядом смотрела на лоб Кэля. Он был весь в крови, с отпечатками ладоней Ланты, но на нем не было и намека на страшную рану.
Джоль сглотнула комок в горле. — Как? Как ты это сделала?
Ланта не ответила. Она отняла руки от лица и протянула к Кэлю. — Нам надо привести его в сознание…
Договорить Ланта не успела. Мир вокруг нее закружился, она почувствовала запах затхлого воздуха тюремной камеры. — Прощай, Кэль, — успела прошептать Ланта и провалилась в душную теплоту своей темницы.
Она осмотрела унылые каменные стены вокруг нее и села на пол, обхватив голову руками. Сейчас она могла позволить сдерживаемым эмоциям накатить на нее. Страх за Кэля, боязнь за свою жизнь, которую она сдерживала, прячась в берлоге неведомого зверя, ревнивая злость к Джоль, стыд за падение девушки, которое минталента связывала со своими злыми мыслями…
Все это прорвалось наружу, и Ланточка заплакала, уткнувшись в колени.
* * *
Кэль пришёл в себя от ласкового тормошения за уши. Он открыл глаза и увидел над собой расцарапанное и заплаканное лицо Джоль.
Голову сжимало от боли, юноша с трудом соображал. — Разве я не умер?
— Нет, — с облегчением рассмеялась Джоль, — я вылечила тебя.
Глаза Кэль горели, у юноши было чувство, будто под веки затолкали металлическую стружку. — Вылечила… Как?
— Я нашла у Мейта заначку сайрона. Я снова прибегла к этой отвратительной магии…
Кэль попытался проморгаться, но боль в глазах только усилилась. — Я… я перед тобой в неоплатном долгу… — Кэль медленно повернул голову направо и налево, морщась от пульсирующей головной боли. — А где Ланта?
Лицо Джоль резко побледнело. — Та рыжая девушка?
Кэль приподнял голову. — Да. Она минталента…
— Она исчезла. Когда в тебя прилетел топор, она вскочила, воздух вокруг нее завихрился, она отдалилась, уменьшилась и исчезла. Я не знаю, что это было за странное колдовство.
Кэль уронил голову обратно на землю и зашипел от боли. — Мост прервался. Снова. Мне надо ей сказать…
— Я промыла твои глаза от крови, — бодрые слова Джоль перебили слабый голос юноши. — Они ужасно покраснели, но зато ты можешь видеть меня.
— Да подарит Господь тебе благоденствие Джоль. Ты опять вытащила меня из лап смерти.
Джоль нежно погладила голову Кэля и сдула волосок, который лез ему в глаз. — Не превращай это в традицию. Я больше не выдержу твоего умирающего вида.
— Я постараюсь, — усмехнулся Кэль и поморщился от боли.
Джоль неожиданно нагнулась и коснулась губами его лба. А затем смущенно хихикнула и отвернулась.
Кэль улыбнулся и погладил ее руку.
Глава VIII
Волшебница
Ланта рукой расчесывала спутанные волосы, пытаясь вытащить из них остатки листьев. В мыслях девушки сражались эмоции и разум. «Как ты можешь называть Кэля трусом?! — ругалась сама с собой Ланта. — Он без раздумий бросился тебе на помощь. — Но внутренний голос тут же возразил: — а откуда ты знаешь, что без раздумий? Может он долго сомневался. На этих зверях, скорлах, не так уж он и рисковал своей жизнью. Вон как оглянулся, сомневаясь, стоит ли спасать Джоль или нет».
Ланта вздохнула, села в кровати и уставилась в темноту камеры. Факел давно потух, а свет луны через окно почти не проникал. После произошедшего, Ланта никак не могла заснуть.
«Кэль хороший! Почему ты так думаешь, Ланта? Он просто испугался смерти, а кто бы из нас не испугался? Почему ты, глупая, ищешь в нем плохие качества? Он идеальный!»
Ланта обхватила голову руками. От недосыпа глаза выворачивало наружу, а виски сдавливала надоедливая боль. «Идеальных людей не бывает. Признай Ланточка, что смазливая мордашка запутала тебя. Он струсил, не смог достойно принять свою рану. Как он ныл о том, что ничего
