Старик с обочины - Александр Лукьянов

Эндоген чуть помедлил:

– Не буду говорить о семидесяти процентах тех, кто попадает сюда помимо своей воли или по недоразумению. О тех случайно попавших в трейлер зверушек, на кого Зона никак не реагирует. Таковых за пять десятилетий здесь побывало, пожило и полегло много тысяч.

Еще двадцать процентов приходят затем, чтобы бросить вызов Зоне, геройски побороться с ней, самоутвердиться. Вроде Стрелка… гм… Этих также пропустим. Вряд ли им суждено понажимать кнопки пульта: вы представляете крысу или иного вредителя, допущенную к управлению трейлером?

Остаётся десятая доля экзогенов, а это – сотни пришельцев. Большинство из этих десяти процентов мечтают изучить Зону. Познать её тайны, так сказать. Но что самой Зоне до удовлетворения любопытствующими их информационного голода? Зачем они Зоне? Меньшинство «десятипроцентников» пришло, чтобы жить здесь, хотя сами они об этом сплошь и рядом не подозревают. Парадоксально то, что они-то как раз долгожительством не отличаются. Таких за всё время существования Зоны вряд ли наберётся больше пары десятков. Вы – один из упомянутого меньшинства, но отличаетесь поразительной удачливостью. За несколько дней выжить в стольких передрягах… стоит задуматься, право. Быть может, Зона благоволит к вам?

– Говорите о Зоне, словно о живом существе, -заметил Старик. -«благоволит», «зовет»…

– Видите ли, в человеческом… в русском языке просто нет соответствующих терминов. Нет, Зона, конечно, не живой организм. Трейлер? Механизм? Да, возможно. Но обладающий высокой чувствительностью и в каком-то смысле – интеллектом. Еще вопросы?

– Пока нет. -сказал Старик.

– Разрешите? -спросил Тихоня.

– Прошу.

– Можно ли срочно раздобыть вот это? -Тихоня протянул вырванный из блокнота листок. -Если да, то во что мне это обойдётся?

Читая, эндоген удивленно морщил матовый лоб. Внимательно посмотрел на Тихоню: -Насколько срочно?

– Чем быстрее, тем лучше.

– Завтра в первой половине дня. Устроит?

– Но всё-таки – что с меня будет причитаться? -настаивал Тихоня.

– Пустое. -возразил Шаман. -Пропитанная холодным расчётом благотворительность с моей стороны и ничего кроме. Тем более, что мне совершенно понятно, для чего это вам. Любопытно… Ждите на второй день гонца. Только предупредите, чтобы охранники не стреляли в мертвяка, что доставит узелок к переправе.

Он вновь повернулся к Старику: -У вас КПК при себе?

– Да. Завёл новый в Гремячьем. В мой прежний угодила пуля Стрелка. Того самого, который пытался меня убить, -язвительно заметил Старик, -и выстрелом в которого меня попрекнули даже вы.

Шаман усмехнулся и достал из нагрудного кармана флэш-карту.

– Хочу оставить звукозапись одного рассказа. Выхаживал я как-то одного пострадавшего, прибредшего от «антенны»… Вставьте в гнездо. Да-да, этот файл. Вот и всё, скопировано. Может быть, пригодится, послушайте. А сейчас позвольте откланяться.

Из-за четвертого дома донеслись чьи-то возмущенные восклицания и поднялся столб дыма. Тихоня и Старик непроизвольно взглянули туда, а когда вновь перевели взгляды на то место, где сидел Марьинский Шаман, того уже не было. Тихоня зябко поёжился.

– Пойдем глянем, что там происходит. -предложил он. -Сдаётся, Редька орёт.

Редька и в самом деле находился на участке. Фермер с отвращением смотрел на источник дыма. Им была висевшая сантиметрах в двадцати над грядкой и чуть заметно подрагивавшая «штука» – блестящее ядро, размером с два кулака.

– Что такое? -удивился Старик.

– Бомба-обманка заскочила. -раздраженно пояснил Редька. -Не боись, это только название страшное, на самом деле не взрывается. В общем-то «штука» полностью безобидная, через пяток минут успокоится, можно будет подцепить её лопатой и перекинуть на ту сторону ручья. Полежит там, наберется сил и куда-нибудь упрыгает. Но морковки мне, паразитка, четверть грядки истоптала.

Посочувствовав фермеру, Старик и Тихоня вышли на «Главный Проспект».

– Давай запись послушаем, а? – не вытерпел Тихоня. -Чем нас там Шаман попугать решил? Наушники с собой?

Аудиозапись в формате mp3

(Шипение и потрескивание. Чьё-то тяжелое дыхание. Кто-то шумно пьёт, дыхание становится ровнее. Незнакомый голос, усталый и неровный).

…«…чего там, не был я под самой «антенной». И никто до неё так не дойдёт, чтоб руками потрогать. Кто будет болтать, что трогал – брешет, как собака. Невозможно это! Дай еще водички, горло сухое… (Шуршание, глотки)

Значится, началось всё с золотого шара. Вот до него, кто сильно захочет, доберётся. Трудно будет, но всё ж таки выполнимо. Как я дошёл, рассказывать не стану – долго, да тебе и без интереса. Что там я шару назагадывал, тоже никому до того дела нет… Самое главное, что понял – на надо ничего загадывать… Ну, это ладно, сейчас – о главном…

Вернуться в Красное мне было не с руки. Эти проповедники тронутые могли б и пристрелить, если б проведали, что я в тех местах ошивался. «Ах, даже так! Милости просим гражданина сталкера к ближайшей стеночке!» С них станется. В общем, к вечеру дело было, попёрся через песчаный карьер к окраине Усть-Хамска. Думал, найду в каком-то доме квартиру понадёжнее, устроюсь, завалю вход, авось переночую. Ты ж должен знать, там возле комбината квартал вообще новёхонький, словно вчера построен. На улице Плеханова вычислил приличную такую жёлтую трёхэтажку. Так вот, иду к ней и замечаю: что-то яркое в окне на первом этаже промелькнуло. Я быстро предохранитель «калаша» сбросил, палец – на крючок и тут гляжу – из подъезда выходит… Смотреть-смотрю, а глазам не верю… Их, глаза мои, протереть захотелось – мало ли, чего от Зоны ожидать можно? Они же там за стеной остались: женщины, красивые девушки. Милые и скромные, стервы и твари отпетые. Разные. Только всех тех, которые далеко отсюда, можно словами описать. А тут понял – это Она, для которой слов нет и не будет… В оранжевом комбинезоне, ярком таком… только не безразмерном, как у академиков, а будто на заказ пошитом. Красивая? Вроде бы. Фигура у неё – что-то потрясающее! Да разве в этом дело… Обаятельная. Да! Именно так. Уставился, моргаю, как дурак, всё вокруг неё черно-белое, как в старом немом фильме, она одна только в цвете и музыке. А как она шла! Разве такое опишешь? Я онемел… Дай хлебнуть, Шаман… (Шуршание, глотки) Приблизилась. Торчу столбом, глазею… автомат, правда, наготове – привычка… Заметила она меня. Поздоровалась. А я слушаю и не слышу, всё на неё пялюсь. Даже моргать забыл. Улыбнулась, приветливо так. Тут только до меня дошло, что её слов не разбираю совсем. Стою, рот растянул до ушей – идиот идиотом. Рассказала, что уже месяц как живет в депо, лаборантка из исследовательской группы. Ч-чёрт, сдалась ей эта наука! И вообще – чего ей тут, в Зоне, делать? Отсюда же возврата нет. Но тогда такие мысли в голову не приходили… Спросила, согласен ли ей помочь. Ей! Да я бы в аномалию ради неё прыгнул!… (Кашель) Говорила ещё, что занимается этими, как их… полями и излучениями невыясненной природы. Ну, в общем тем, от чего вблизи «антенны» крыша едет. Сказала, что сбежала от своих, потому что с теми никакой свободы действий нет, что в одиночку пришла сюда. Не знаю. Тогда я поверил. Хотя сейчас думаю – как это она смогла? Ясно, согласился помочь – разведать, что и как. Побродил на подходах к сосновому леску, что «антенну» окружает, до самых озерец добрался. Раз пять чуть не накрылся. Через двое суток пришёл, как договаривались. Иду, а у самого в голове единственное: вот сейчас я её опять увижу и отговорю туда соваться! Притопал и… и ничего. Даже дома того, где её встретил, не увидел, представь. Вот оно как… Эх, она же прямо светилась изнутри!