Вымпел мертвых. Балтийские стражи - Константин Буланов

Отдельным протоколом было подписано соглашение на возврат всех захваченных у Асэба в плен военнослужащих и гражданских лиц в обмен на отказ Италии от прав на потерянные суда и корабли в пользу пароходство «Иениш и Ко». И как всегда, в целях прикрытия итальянского правительства, официально Иениш приобрел право на разборку на металл всех затонувших во время войны итальянских кораблей всего за 10 тысяч лир. Для любого понимающего человека эти деньги были смешными — даже один единственный минный крейсер в виде металлолома стоил в сто раз дороже, но итальянское правительство замяло вопрос, заявив, что нанимать для подъема погибших кораблей судоподъемную компанию выйдет слишком накладно и возможный возврат в строй устаревших кораблей не покроет затраченных средств. Куда дешевле было бы построить пару новых крейсеров. Причем, собранная итальянцами комиссия признала потопленными и лежащие на мелководье «Пьемон», «Вольтурно», «Конфьенца» и «Поллюс», которые притопили вместе специально к ее прибытию в Асэб. Исключения сделали лишь для тех кораблей, что упокоились на дне бухты Массауа, поскольку присваивать себе еще и эти корабли виделось бы крайней степенью наглости.

В результате, официально все выглядело чинно и благородно, но тот факт, что сильно изменившийся Александр III в очередной раз умудрился провернуть все столь элегантно, что подкопаться оказалось попросту невозможно, вводил многих в шок и глубокую задумчивость. Слишком рано его стали списывать со счетов, в результате чего проморгали столь великолепно исполненные игры. Дважды за последние три года он умудрился продемонстрировать возможности и ресурсы опосредованного влияния на развитие боевых действий в конфликтах затрагивающих интересы его империи путем приложения минимальных сил. Причем, никаких официальных сил в самый разгар событий не применялось, они появлялись лишь под конец, чтобы зафиксировать достигнутые небольшой группой частных лиц результаты. И те, кто уже начинал вовсю примерять корону на голову Николая, были вынуждены кардинально пересмотреть свои взгляды на ближайшее будущее. А также обратить куда более пристальное внимание на скромного отставного капитана 1-го ранга, якобы находящегося в опале.

Глава 7. Сколько ниточка ни вьется…

Медленно раскачиваясь с носков на пятки и обратно, Иван с весьма скептическим взглядом рассматривал аппарат, который его создатели окрестили первым русским автомобилем с двигателем внутреннего сгорания. Не смотря на факт появления первенца этого вида транспорта в далекой Германии еще 11 лет назад, автомобиль все еще оставался невиданным чудом не только для русского населения, но и практически всех европейских гостей почтивших своим вниманием открывшуюся выставку. Впрочем, никто из тех, кто уже успел с интересом осмотреть или просто кинуть мимолетный взгляд на снабженную двигателем внутреннего сгорания пролетку, в принципе не мог себе представить, что будущее именно за потомками сего несколько несуразного результата труда двух гениальных инженеров и десятка рабочих. Впрочем, скорее всего, несуразным этот автомобиль казался только самому Ивану и сопровождавшему его Виктору Христофоровичу, который, в свое время, смог увидеть фотографии техники будущего. Для всех же остальных изделие господ Яковлева и Фрезе выглядело вполне нормально — в духе эпохи.

Как и многие другие экспонаты, первый русский автомобиль Иван смог увидеть на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде, подготовка которой началась по приказу императора еще в августе ныне уже далекого 1893 года. Подобные ей мероприятия уже не единожды проводились в России в целях стимулирования как экономического, так и технологического развития страны. И нельзя было сказать, что эти выставки обходились государству дешево. Особенно сие касалось данной, шестнадцатой по счету, и впервые проводимой не в Санкт-Петербурге или Москве.

Даже выставка 1882 года проведенная в Москве и собравшая свыше 5300 экспонатов меркла по сравнению с тем, что сумели подготовить в хлебной столице Российской империи. Только из государственного бюджета за три года подготовки было выделено три миллиона рублей на устройство территории и части павильонов самого выставочного парка и один миллион на облагораживание Нижнего Новгорода, большей частью пошедших на расширение транспортных ресурсов города. Чего только стоило устройство первой в империи электрической железной дороги или попросту — трамвайного пути, для которого пришлось не только прокладывать рельсы и развешивать провода, но и воздвигать электростанции, появление которых в свою очередь позволило значительно улучшить ситуацию с электрическим освещением не самого последнего и весьма богатого города империи.

Никак не в меньшую, если не в большую, сумму вылилось участие в подготовке со стороны всех заинтересованных частных лиц, обществ и предприятий. Свыше 120 возведенных павильонов и под девять тысяч экспонатов, некоторыми из которых и являлись сами павильоны, построенные по не имевшим аналогов технологиям, явно проделали неслабые дыры в карманах участников. Но, с другой стороны, в силу отсутствия иных рекламных возможностей, кроме как через объявления в газетах, как еще они могли заявить о себе на всю Россию? Да и не только на Россию тоже. Не все же крупнейшей стране мира было мелькать в заголовках всевозможных газет лишь в плане обвинений в бряцании оружием, которые в очередной раз полились полноводной рекой еще в процессе организации, к счастью уже завершившихся, мирных переговоров между Италией и Абиссинией.

Вообще, как бы странно это ни звучало, сами виновники очередного военно-политического кризиса, потребовавшего вмешательства ведущих мировых держав, практически не принимали никакого участия в разразившейся битве дипломатов. Лишь пару раз сотрудники русского МИД-а проводили консультации с Иенишем, а так большую часть времени свалившие дальнейшие заботы со своих плеч «добровольцы» занимались подготовкой к убытию из Асэба.

Тогда, четыре месяца назад, одного взгляда на окружающие Асэб воды было достаточно, чтобы руки начинали опускаться сами собой. Кто бы что ни думал, но по окончании стрельбы работы не стало меньше. Наоборот! Ее, как бы, не прибавилось! Ведь теперь предстояло разгрести весь устроенный тут на пару с итальянцами бедлам и при этом не потерять впустую столь ценные время и деньги. Что, с учетом имеющихся сил, тянуло на очередной подвиг. Только теперь — трудовой. Хорошо еще, что со вставшей на якоря близ Асэба пришедшей с Дальнего востока русской эскадры не поскупились выделить рабочие руки и кое-какое оборудование. Ведь те же водолазы оказались более чем незаменимы при обследовании повреждений притопленных рядом с портом кораблей и последующих работах по заделке пробоин и иных отверстий оказавшихся ниже уровня моря. Все же бросать на произвол судьбы или отправлять на металлолом столь дорогие изделия, как боевые корабли, выглядело чистым безрассудством.

Еще при первой беседе с насевшими на него дипломатами, Иениш застолбил за собой право на все добытые в боях трофеи, каких бы размеров или какой бы ценности они ни были, согласившись оставить Абиссинцам лишь то, что они сами же захватили на суше и оба столь немало потрудившихся минных катера. Все же остальные суда и корабли, не принимая никаких возражений, он либо уже успел оформить на имя своего пароходства, как это произошло с захваченными судами, либо собирался сделать это после подписания сторонами конфликта мирного договора, оставляя на время боевые корабли под защитой вполне легитимного военно-морского флага Абиссинской империи. И то, что частному лицу в соответствии с законодательством Российской империи не дозволялось владеть артиллерийским вооружением и уж тем более крейсером, остановить его явно не могло. Как ни крути, но Виктор Христофорович был моряком до мозга костей и если, пребывая на государственной службе, ему так и не удалось оказаться первым после Бога на борту настоящего крейсера, то сидевший на мели «Пьемонт» всем своим видом говорил, что давняя мечта получила право на воплощение. Печалило же в этой ситуации, помимо все еще существующей неопределенности, лишь понимание каких немыслимых денег будет стоить исправление того, что они сами же и сотворили со всеми этими кораблями.

Впрочем, не было худа без добра. После стольких лет прошедших со времени трехлетнего кругосветного путешествия Иениш вновь повстречался со Степаном Осиповичем. Причем, случившейся встрече неимоверно рады оказались оба, хотя и не сильно сошлись во время памятного похода на «Витязе». Но памятные чтения тогда еще капитаном 1-го ранга Макаровым Устава, больше смахивающие на богослужения в соборе, а также многократные стрельбы минами Уайтхеда и постановки учебных минных заграждений ныне вспоминались Иенишем с немалым теплом, ведь полученный именно тогда опыт весьма немало способствовал его удачным действиям уже на двух войнах.