Ирландия. Прогулки по священному острову - Генри Мортон

После того как они, по Гомеру, «питьем и едой утолили желанье»[16], хозяин начал процедуру. «Creud ta sibh ag iarraidh? — спросил он. — С какой целью пожаловали?» Но фраза ag iarraidh допускает двоякое толкование и может означать либо «О чем спрашиваете?», либо «Чего ищете?». Интересно то, что представитель жениха этих обычаев не знал: «Ceud punt» («Сто фунтов»), — ответил он бесцеремонно. Это было жуткое нарушение приличий, но его сосед спас ситуацию: «И женщину в придачу», — вмешался он. «Это другое дело», — сказал представитель невесты. Однако нужно было ответить так: «Ищу жену для этого парня», а после осторожно подобраться к настоящей цели визита. Представитель жениха, поддерживаемый приятелями, принялся нахваливать парня: дескать, у него на ферме много скота; он богат, к тому же трезвенник; братьев у него нет, значит, не придется делить наследство. Представитель невесты стал, в свою очередь, хвалить девушку: она трудолюбива и искусна в рукоделии. В результате сошлись на ста фунтах. Затем началась новая дискуссия: в каком виде будет представлена эта сумма — в виде скота или наличными. Решили, что шестьдесят фунтов передадут наличными, а скот — на сумму в сорок фунтов. Стали обсуждать скот. И наконец отец поднял вопрос о ритуальной телке. Отец всегда выдает ее вместе с невестой, если хочет, чтобы к нему уважительно относились в деревне. Он ее купит, и она должна быть такой, чтобы не стыдно было послать ее вместе с дочерью.

Затем, когда сделка была улажена до последней детали, отец сказал: «Мы еще не знаем, в доме ли женщина, о которой вы спрашиваете». Посылают гонца, входит девушка, и все пьют за ее здоровье. После этого церемония заканчивается. Появляется мать из-за занавески, где она неофициально присутствовала. Женщине не положено принимать участие в переговорах. Столы ставят к стене, освобождают место для танцев; но один стол оставляют в углу. Там старик пил до утра. Для молодых людей заваривают чай.

«Они женятся по любви?» — спросил я. Оказалось, все устроила мать жениха: девушка его старше.

Сказать по правде, нет другого такого общества, кроме ирландских крестьян-католиков, где брак основан исключительно на деловых соображениях. Нигде брачные узы так не душат.

С наступлением великого поста в 449 году святой Патрик удалился в горы Коннахта для общения с Богом. Он постился сорок дней и сорок ночей и так рыдал, что его облачение промокло от слез.

У средневековых монахов имеются подробные сведения о посте святого Патрика. Они поведали, что святой сказал ангелу, приходившему к нему каждую ночь с обещаниями от Бога:

— Будет ли что-либо еще даровано мне?

— Чего ты просишь? — спросил ангел.

— Я прошу, чтобы саксы ушли из Ирландии, по собственной воле или по принуждению.

— Теперь уходи, — велел ангел.

— Я не уйду, — сказал святой Патрик, — и пусть меня замучают, тогда я стану блаженным.

— Есть ли что-нибудь еще, чего ты требуешь? — спросил ангел.

Святой Патрик попросил, чтобы в Судный день он сам судил бы ирландцев.

— Господь этого не допустит, — сказал ангел.

— Если Он не попустит, — ответил убежденно святой, — я не спущусь с этой горы до самого Судного дня, более того, поставлю сюда охранника.

Ангел вернулся с небесным посланием.

— Господь сказал: «Не было и не будет среди людей более стойкого и хладнокровного человека. То, о чем ты молился, будет исполнено, и народу Ирландии посылаю Свое благословение, как живым, так и мертвым».

Святой Патрик сказал:

— Да будет благословен милосердный Господь. Теперь я покину гору.

Когда он поднялся и приготовился спуститься с горы, вокруг него залетали большие птицы, так что стало темно, и воздух наполнился шумом от хлопанья крыльев. Святой Патрик встал, как Моисей на Синае, и его окружили все святые Ирландии, бывшие, настоящие и будущие.

В этом мы видим веру ирландцев в непоколебимую решимость святого — «стойкого и хладнокровного человека». Рассказывают, что пока святой Патрик соблюдал пост на горе, он прогнал из Ирландии всех змей.

Гора Кроу Патрик, или гора Святого Патрика поднимается на 2510 футов над голубыми водами залива Клу. Это — святая гора Ирландии. Раз в год, в июле, совершается паломничество в маленькую часовню, стоящую на ее вершине. Атлантические лайнеры бросают якорь в заливе Голуэй. Они привозят американцев ирландского происхождения. Те поднимаются на гору для спасения души. За один день на гору взбираются до 40 000 пилигримов. Самые преданные из них снимают башмаки и носки и одолевают трудную тропу босиком.

Утро выдалось опасно ясным и солнечным. Я взял крепкую палку и приготовился одолевать мощный склон ирландского Синая. Любуясь облаками, плывущими над вершиной, я увидел далеко наверху часовню. Снизу она казалась маленькой каменной пирамидой.

Я пошел по грубой горной тропе, утоптанной за многие столетия ногами паломников. Из Атлантики подул ветер и принес с собой дождь. Серый туман мгновенно накрыл землю. Огорчившись, я тем не менее продолжил путь, надеясь, что небо очистится, и я увижу лучшую панораму Ирландии.

Мало что сравнится с ужасным восхождением на гору в туман и дождь. Чем выше я поднимался, тем гуще становился туман, тем упорнее поливал мелкий, по-особенному противный ирландский дождь. Не успеешь опомниться, как он вымочит тебя до нитки. Надо мной висела мокрая пелена, подо мной — та же пелена; только скалы под ногами были настоящими. Кроме шума падающей воды и стука отвалившегося камня, ничего не было слышно.

Есть что-то страшное, во всяком случае для меня, в туманах, затягивающих горы. За этой мглой скрывается неизвестность. Туманы отрезают человека от мира, не позволяют увидеть небо. Потеряться в горах в туман — значит впасть в паническое настроение. Тебе кажется, что ты сошел с тропы, и ты ходишь кругами, сопровождаемый злорадным смехом, доносящимся из тумана. Но я утешал себя тем, что Кроу Патрик — святая гора. Из здешних ущелий и оврагов изгнаны все демоны. Неожиданно прямо передо мной выросла белая фигура: я увидел статую святого Патрика.

Оказалось, что скульптуру поставили здесь специально, чтобы подбодрить пилигримов, потому что дальше начинается трудный подъем. Тропа заканчивается. Паломник осторожно нащупывает путь по крутому склону, из-под его ног выскакивают камни. Я почувствовал, как увлажнились мои щеки и волосы. Движение тумана подсказало мне, что я попал в огромное облако, скрывающее от глаз людей гору Святого Патрика.

Я добрался до пирамиды из камней, одного из этапов крестного пути. Остановившись, я спросил своих католических предков, что теперь делать, и услышал голос. Из тумана явилось невероятное и нелепое видение. По тропе с трудом спускалась женщина средних лет. Она выглядела так, словно кто-то перенес ее на гору Святого Патрика в тот момент, когда в магазине на Графтон-стрит она покупала шесть ярдов крепдешина. Как только я увидел ее совершенно отчетливо, из тумана материализовалась еще одна фигура — ее муж. Он тоже выглядел невероятно. На мужчине была шляпа-котелок. Очень странно было увидеть этот котелок на святой горе. Мы пожаловались друг другу на плохую погоду. Они спросили, идут ли позади меня другие люди, и признались, что это их первое паломничество. Женщина была расстроена: она потеряла среди камней четки. Если я найду их, не пошлю ли я их ей в Лимерик? Я подумал, что, на взгляд англичанина, они представляли очень странное зрелище: двое солидных немолодых людей, представителей среднего класса, вздумавших пойти помолиться на вершину святой горы.