Знакомьтесь – Тигр! Святой выходит на сцену - Лесли Чартерис

— Я сказал, что собираюсь уйти, и так я и сделаю, — проговорил он негромко мягким голосом, резко контрастировавшим с предельной напряженностью позы. — Ради этого я и приходил, дорогуша, — чтобы уйти. Весь смысл в том, чтобы продемонстрировать полное свое превосходство. Вы думаете, что сможете меня остановить, — что ж, посмотрим! Я докажу вам, что ничто на свете мне не помешает. Ясно, дружочек?

— Увидим, — проговорил Хейн.

Улыбка Святого стала еще более ангельской, если это только возможно. Почему-то именно она в сочетании с максимальной боевой готовностью больше всего беспокоила Эдгара Хейна. Он знал, что это просто бравада — Святой откусил больше, чем мог проглотить, — и шансов на повторение разгрома в брайтонском поезде никаких. И все же на душе было неспокойно. В ленивой позе Святого чувствовалась напряженная мощь, вызывавшая ассоциации с натянутой струной, сжатой стальной пружиной, каучуковой резинкой, взрывчаткой страшной силы…

— Через несколько минут, — сказал он, — вы увидите образцовую потасовку, после которой от ваших третьесортных головорезов останется только труха. Однако перед этим я хотел бы кое-что вам сказать — можете передать своим друзьям. Готовы?

Хейн сделал приглашающий жест.

— Тогда слушайте. Мы, Святые, обычно настроены к людям миролюбиво и доброжелательно. Но мы не любим жуликов и паразитов, торгующих злом и пороком, пухнущих на них отвратительной опухолью, — словом, таких, как вы. Мы разгромим вас и смешаем с грязью, сокрушим и обдерем, и сотрем вас с лица Европы. Нас не волнует соблюдение буквы закона — мы действуем так, как считаем нужным, мы сами определяем меру наказания, и никто от нас не уйдет. Гэннинг уже получил свое, но это вас не убедило. Вы в списке следующий, и когда я покончу с вами, ваш пример станет уроком для остальных. И на вас все не закончится. Именно это я хотел сказать. Можете отправляться с этой благой вестью к дружкам. А теперь я ухожу!

Неожиданно нагнувшись, Святой взял стул Хейна за ножку и сильным движением рванул на себя. Потом, не давая подняться, немилосердно пнул того в лицо и обрушил сверху стол.

Пять крепких официантов толпой ринулись вперед. Саймон схватил еще один ближайший стул и запустил его им навстречу, низко над полом. Размах был таким мощным, что приданный импульс мог бы сравниться с атакой буйвола. Снаряд с сокрушительной силой врезался в колени и голени переднего официанта, и тот с воплем повалился на пол.

Оставались четверо. Когда следующий оказался рядом, Святой уже держал наготове очередной стул. Официант вскинул руки, прикрывая голову, и бросился на противника. Однако Саймон, отступив на шаг, резко поменял направление замаха. Жестокий удар, пройдя под защитой, пришелся на нижние ребра. Трое…

Еще один налетел на сокрушительный хук слева, отбросивший его на несколько шагов. Двое оставшихся заколебались, но Святой не дал им передышки. Подскочив к ближайшему, он нанес три стремительных таранных удара — левой-правой-левой — в солнечное сплетение. Официант со стоном согнулся, хватая ртом воздух.

Какое-то шестое чувство предупредило Святого об опасности. Он отпрыгнул в сторону, и стул, нацеленный на его голову сзади, просвистел мимо, не причинив ни малейшего вреда. Хейн, размахнувшийся слишком сильно, потерял равновесие; подставленная подножка довершила дело, и он полетел головой вперед.

Последний из нападавших продолжал наступать, но действовал осторожно. Поднырнув под первый удар, он ответил правым свингом в голову. Это только раззадорило Святого. Чувствуя, что на кон поставлена его репутация, он сделал великолепный ложный выпад левой и, когда гангстер открылся, молниеносным хлестким выпадом угодил ему прямо в переносицу.

Тот рухнул. Резко обернувшись назад, Святой ухватил Стеннерда и прошипел ему в ухо:

— Дерись, идиот! Не отступай от местных обычаев!

Тот попытался сделать захват. Святой освободился и с сожалением, но твердо вмазал Стеннарду в ответ по уху. Удар был не из сильных, однако его хватило, чтобы вполне убедительно уложить юношу на пол. Святой с надеждой огляделся в поисках еще какой-нибудь цели. Хейн с трудом поднимался на ноги, как и некоторые из пятерки официантов, кто еще был в состоянии это сделать, но явного желания продолжить схватку никто не выказывал.

— Если кто-нибудь из вас, вонючек, захочет взять пару уроков боевых искусств, — чуть запыхавшись, протянул Святой, — только пришлите мне открытку, и я тут же буду.

На этот раз никто не пытался преградить ему дорогу. Забрав из гардеробной шляпу, перчатки и трость, он миновал холл на первом этаже и у двери встретил возвращавшегося Брэддона.

— Хэллоу, мой милый! — радушно поприветствовал его Святой. — Советую спуститься вниз и послушать шутку, над которой там смеются местные парни.

Брэддон, сбитый с толку, терялся в догадках, чем вызвано такое необычное обращение совершенно незнакомого человека и что оно означает. И даже не успел понять, что происходит, когда тот, без лишней поспешности или горячности, одним ловким стремительным движением схватил шляпу Брэддона за поля и, рванув вниз, натянул ее тому на глаза. Напоследок, игриво дернув остолбеневшего Дэнни за нос, Святой весело махнул ему рукой и удалился.

Подставной владелец клуба не был скор на ногу, и пока Брэддон, с трудом освободившись от шляпы, выскочил на улицу, та уже опустела. Исчерпав свой словарный запас по этому поводу, Брэддон скатился по лестнице, чтобы отыскать босса, и застыл с открытым ртом при виде явившегося его взору разгрома.

Мистер Хейн, совершенно вне себя от триумфального исчезновения Святого, не получившего ни единой царапины, распекал Стеннерда. По всему залу, казалось, целая армия крепких официантов в разных стадиях развинченности поднималась с пола под непременный в подобных случаях аккомпанемент изрыгаемых ими страшных ругательств. Ну, может, не армия, но все же пять человек, крепышей-тяжеловесов, которых должно было хватить, чтобы утихомирить любого даже при самых вольных допущениях. Однако Святой просто разметал их, побил как младенцев, да еще и посмеялся, удалившись совершенно невредимым. Хейн готов был побиться об заклад, что к концу схватки у того даже галстук ни на миллиметр не сбился набок. Святой, не моргнув глазом, оставил их всех в дураках.

Свой гнев Хейн излил на Джерри, пострадавшего чуть ли не больше всех из их компании. Даже его попытка помочь справиться со Святым не смягчила ярости босса.

— Идиот чертов! — бушевал тот. — Как ты мог не понять, что он что-то замышляет?! Или ты готов поверить любой сказочке, которую тебе расскажут?!

— Я говорил вам, что не могу за него ручаться, — протестовал Стеннерд. — Когда мы познакомились, в нем и близко ничего похожего не было. Право же, мистер Хейн, откуда мне было знать?