Человек из чужого времени - Борис Сидненко

Михаил обернулся.

– Здравствуйте, Елизавета Аркадьевна.

– Просто Лиза.

– У меня уже есть одна Лиза.

– Ну что ж, тогда я буду Елизавета вторая. И поскольку в России таковой не было, то будем ориентироваться на европейские стандарты.

– Вероятно, все к тому и идет.

Тем временем подошла его очередь.

– Мне бы, барышня, палочку вот этой твердокопченой колбаски, коробку конфет «Грильяж» и шоколад, – он на секунду задумался и, вспомнив рассказ Виталика, сделал свой окончательный выбор, – «Золотой якорь».

– С вас тридцать семь рублей.

Михаил рассчитался и тут же вручил шоколад даме.

Когда они вышли из столовой, Елизавета Аркадьевна сказала с какой-то легкой грустью:

– Мимо меня проплывало много шикарных кораблей, но золотой якорь мне подарили впервые.

– Вы любите путешествовать по морям и океанам?

– Только с надежным капитаном.

– А просто так, очертя голову, для души и наобум, куда ветер подует?

– Нет. Это не для меня. В первом и последнем моем путешествии я была вместе с моим мужем.

– Он у вас капитан?

– Майор госбезопасности, – улыбнувшись, поправила она, вкладывая в это совершенно иной смысл.

– Понятно. Теперь я должен все время оглядываться?

– Бросьте, Михаил, он не ревнивый. И потом, мы с ним уже так давно вместе, что порядком надоели друг другу. Мы с ним как американские напарники-полицейские – в одной машине, но с разной личной жизнью.

Елизавета Аркадьевна искренне улыбалась.

– А на корабле?

– О-о-о! В тот раз он был на высоте и действительно был моим капитаном. Во всяком случае, мне так хотелось в моих фантазиях. И уже неважно, кто в это время был на самом деле капитан корабля.

– Это, наверно, было сказочное путешествие?

– Оно планировалось как сказочное.

– Что-нибудь произошло?

– Давайте лучше о вас поговорим, Михаил. Что вам нравится? Вы сами-то много путешествовали?

– Случалось и такое.

– И куда, если не секрет?

– Я был в Польше, в Германии, в Австрии, а в… – он чуть было не назвал год, – последний раз я побывал во Франции. Но всякий раз я бывал там один. И уже на следующий день начинал скучать по родной России.

– Это потому, что один.

Она рассмеялась. При всей ее напыщенности смех был настолько очаровательным, искренним и заразительным, что он и сам невольно улыбнулся.

– С вами весело, – сказала она, насмеявшись вволю.

– Это только ваша заслуга.

– Тогда будем считать, что шоколад я отработала.

– Ни в коем случае. Отрабатывать – это удел мужчины. Вы заставили меня вспомнить прекрасные моменты моей жизни, чем доставили мне огромное удовольствие. Поэтому я дарю вам еще и эту коробку конфет.

– Если так дело пойдет и дальше, то мы доберемся и до вашей колбасы.

Ей снова стало весело. На щеках у нее появился румянец. Она хохотала, как ребенок, звучно и заразительно.

На этот раз Михаил не понимал, над чем она смеялась, но все равно ему тоже было весело.

– Вообще-то это планировалось мне на ужин и завтрак. Но ради такого смеха я готов голодать до следующего обеда. Вот вам моя колбаса.

Она еще раз прыснула заразительным смехом.

– Ой, Михаил, вы меня развеселили, я давно так не смеялась. Я раскрутила вас на целых тридцать семь рублей, с ума можно сойти.

И ей снова стало весело.

– Вы знаете, что самое интересное? Во время круиза муж спросил меня: «Чем тебя развеселить, моя радость?» Я ему говорю: «Чем угодно, милый, но чтоб только это не было пошло и банально». Он пригласил в нашу шикарную каюту известного питерского затейника Виталика Боликина. Б-р-р, произношу это имя, и меня в дрожь бросает от омерзения. И тому действительно удалось меня позабавить. Правда, на следующий день этот самый Виталик чуть было не изнасиловал меня в своем номере, куда я была приглашена, чтобы «весело и мило поболтать», – Елизавета Аркадьевна посмотрела на Михаила своим пронизывающим насквозь взглядом и добавила: – Вы не собираетесь меня изнасиловать?

– Ну что вы, – испуганно произнес он.

И девушка снова засмеялась.

– Еще раз спасибо, Михаил, вы просто прелесть. До свидания. У меня уже начался прием. Все ваши подарки я возвращаю назад. Нет, пожалуй, шоколад я оставлю себе. Это для меня действительно дорогой подарок. Золотой якорь – мечта любой девушки.

В этот же день Михаил подготовил коммерческое предложение для москвичей и отправил его по факсу. Буквально через пару часов от них пришел ответ:

«Предварительные условия устраивают. Сегодня же направляю к вам своих представителей. Переговоры желательно провести завтра с 10 до 11 утра. С уважением, Колосков».

После короткого совещания шеф определил состав участников переговоров. Михаил в их число не входил.

Совещание с москвичами состоялось ровно в 10 утра, как и было намечено. В 12 часов пригласили Михаила.

– Это наш лучший специалист – юрисконсульт и аналитик фирмы.

– Михаил Петров, – представился юрисконсульт.

С ним вежливо поздоровались и вручили визитные карточки коммерческого директора и заместителя директора по экономической безопасности. Что это за должности, он мог только догадываться. Когда все вопросы были решены, гости заторопились.

– Надо еще в «Медхор» заглянуть на Пушкинской.

– Это недалеко, мой водитель доставит вас туда за десять минут.

Когда они ушли, Михаил как бы невзначай заметил шефу:

– «Медхор» – это научно-производственное предприятие. Создано при Спортивном клубе армии Ленинграда. Известно как торговая компания. Чем сейчас торгует, не знаю, но недавно она продавала французский коньяк и компьютеры.

– Это только их плюс. «Формула 7» как российский филиал концерна «Интеркомцентр-Формула 7» тоже больше известна по коммерческим операциям с вычислительной техникой, однако в бизнесе нет ничего невозможного. Если завтра они начнут продавать конверсионные танки, я не удивлюсь.

– Главное, чтобы они не продавали наркотики.

– Компания располагается в центре Москвы, на Кропоткинской. Возможно, придется у них побывать. Это очень серьезная фирма, и связана она не только со спортсменами, но и с большими политиками.

– Заказ не очень большой. С этой поставкой мы передаем им все наши наработки с продавцом. В чем наш интерес, если не секрет?

– Если сделка будет удачной, то мы хорошо заработаем – это основа бизнеса. Ну и, возможно, один-два «нисана» останутся в Питере. Это московский бонус.

– Вы это серьезно?

– Михаил, как можно так легко попадаться? Конечно же, я шучу. Идет консолидация крупных компаний. И в то же время серьезные люди уже сейчас занимают свои сектора экономики. Конечно, автомобили – это не основной наш бизнес, но и к этому надо привыкать.

Было полвторого, когда Михаил вошел в столовую. Обеденный перерыв в Смольном заканчивался. Такого выбора, как в начале обеда, уже не было. Буфеты не работали, и в огромном зале находилось не более десяти человек.

Только он приступил к поглощению ухи «по-царски», как прямо у его уха кто-то произнес.

– Вам лучше с Елизаветой Аркадьевной не встречаться.

Михаил оглянулся и увидел удаляющуюся крепкую фигуру с бритым затылком и в очень дорогом костюме.

Моментально промелькнула мысль: «Не об этом ли человеке говорил правнук»?

Остаток дня был испорчен. В голову ничего хорошего не приходило, и настроение пропало. Вторая половина обыкновенно уходила у него на изучение нормативных актов, федеральных и союзных законов, распоряжений мэра, указов двух президентов и тому подобное. Двоевластие и поляризация Советского Союза и РСФСР создавали немалую неразбериху на правовом поле. Надо было не только лавировать между противоречиями, но и улавливать тенденции. Все говорило за то, что новый президент в этой борьбе возьмет верх. Михаил невольно подумал: «Надо будет внимательно следить за их поведением. До двадцать первого августа остается меньше двух месяцев. Боже мой, сегодня уже двадцать девятое июня. День нашего венчания». Ему стало душно. Отчаяние впервые за все это время комом подкатило к горлу. Михаил встал. Вышел из своего кабинета и зашел к шефу.

– Мне нужно уйти. Все, что не успел, я доделаю дома.

– Хорошо, Михаил, но это не должно входить в привычку, становиться правилом.

– Это не станет правилом. Это просто исключение из правил. Мне что-то нездоровится.

– Простыли?

– Перенапрягся.

– Это никуда не годится. Да, кстати, вы больше не занимаетесь делами вашего знакомого с Просвещения?

– Нет.

– Вы его давно не видели?

– Уже две недели, – его вопросы, в которых чувствовался подтекст, стали надоедать Михаилу, с большим усилием он оставался спокойным. – Сейчас пять часов вечера. Я прошу всего один час.

– Хорошо, идите.

Машина стояла на площади перед собором. Михаил подошел к ней, открыл дверцу и сел за руль. Но закрыть дверцу так и не успел. Над ним склонилась крупная фигура мужчины лет сорока. Он был коротко и аккуратно подстрижен и одет в знакомый дорогой костюм, который Михаил уже видел в смольнинской столовой.