Перехватчики - Лев Экономов

Счастье, выпало нашей эскадрилье. Не случайно ею командовал Истомин. Мы первыми в полку приступили к полетам в сложных метеоусловиях, для которых и предназначался новый самолет.

И снова начались дни учебы. Мы, как школьники, приходили после утреннего построения в учебный корпус, получали у писаря совсем еще новенькие инструкции по эксплуатации и технике пилотирования самолета и начинали штудировать их, то и дело обращаясь к схемам, которыми были обвешаны стены нашего класса, к стендам и макетам, много дискутировали между собой.

Все это напоминало время, проведенное в учебном центре, капитана Кобадзе, любившего затеять какой-нибудь технический спор.

— Если бы позволяло время, обязательно бы поступил заочно в академию Жуковского, — бывало, говорил он нам.

— Но ведь это инженерная академия, — удивлялись мы.

— Вот и хорошо. Сейчас каждый летчик должен быть инженером. Тогда только он и сможет рассчитывать на успех.

На товарищей из других эскадрилий мы смотрели с некоторым снисхождением. Мол, понимаем, вам тоже хотелось бы быть сверхзвуковиками, но что поделаешь. Нам еще нужны и фронтовые истребители — для воздушных боев.

В один из дней нас привели в высотный класс, оборудованный на аэродроме, рядом с кабинетом врача и парашютной лабораторией.

В этом же здании теперь размещался и профилакторий для предполетного отдыха летчиков, открытый по предложению нашего Александровича.

А вот и ой сам вышел к нам навстречу, полнотелый, с круглым животиком и плоским женоподобным лицом.

— Раздевайтесь — и в душ. Смойте свои грехи, — улыбнулся приветливо и строго.

Стал вызывать нас по списку. С помощью другого врача из санитарной части базы он смерил мой рост, обхват груди, туловища, длину рук и ног. Мне выдали новенькое шелковое нижнее белье. Оно доходило до запястьев и щиколоток, свободно и равномерно облегало тело.

Александрович проверил, нет ли где провисаний и складок.

— Сейчас вы пройдете в соседнюю комнату и получите высотный компенсирующий костюм, — сказал он мне. — Вам помогут надеть его и подогнать. Когда все сделаете, придете и покажетесь.

О высотных костюмах мы до недавнего времени имели смутное представление. Знали только, что их надевают при полетах на большую высоту, где давление воздуха становится настолько мизерным, что если бы там нарушилась герметизация кабины, то кислород, поступающий в легкие под давлением, порвал бы их в одно мгновение. Человек в какой-то степени уподобился бы глубоководной рыбе, вытащенной на поверхность моря.

Чтобы этого не случилось, летчики, отправляясь на высоту, и надевали, специальные костюмы.

Я вошел в комнату, где хранились костюмы, и был невольно поражен странным видом товарищей, уже облаченных в костюмы. Они напоминали аэронавтов из фантастического романа, отправляющихся в межпланетное путешествие. Бросались в глаза круглые резиновые жгуты, проходившие по всему телу, и многочисленные застежки-«молнии», выпуклые груди и тощие икры ног. Черные добротные ботинки на толстой подошве были чем-то похожи на водолазные. В туго обхватывавших тело костюмах ребята казались меньше, тоньше и все сутулились, словно под тяжестью.

— Простин, — окликнул инженер по спецоборудованию, — вот ваш шкаф. — Он посмотрел мои антропометрические данные и снял с вешалки один из костюмов. — Попробуем этот. Распустите шнуровку и расстегните застежки в грудобрюшной области, на рукавах и штанинах, потом можете надевать. — Он отошел, чтобы помочь какому-то летчику, предоставив меня самому себе.

Я удивился легкости костюма и плотности тонкой ткани, от которой еще пахло заводской краской. Со стороны казалось, он в три раза тяжелее и толще.

Прислонившись спиной к стене, стал натягивать штанины.

Подошел Лобанов. Он надел свой костюм одним из первых и, подогнав его с помощью инженера и врача, помогал другим. Всегда прямой, Лобанов теперь тоже ходил сутулясь.

— Ты присядь, — сказал он мне, — удобнее будет, — и подал стул.

— Ничего, теперь только руки осталось просунуть.

— Подожди, у тебя подогнулся ворот.

Когда костюм на меня был напялен, Лобанов расправил собравшиеся на нижнем белье складки, чтобы они не давили при работе в костюме, и сам пристегнул кнопками к комбинезону костюма брюшную часть противоперегрузочного устройства, которое было хитроумно вмонтировано в костюм.

— Теперь застегни «молнии» и сделай несколько глубоких приседаний, поболтай руками и ногами, чтобы хорошенько расправить комбинезон по всей поверхности тела.

Внимание Лобанова мне было понятно. Он все-таки каким-то образом узнал, как я и Михаил щадили его самолюбие, затаскивая в спутную струю, как я хлопотал за него, когда оказалось, что фамилия Лобанова не попала в число летчиков, которым решили в первую очередь дать новые машины. И вот теперь он чувствовал себя немного виноватым за свою неприязнь ко мне.

К тому же он увидел, что его самолюбие будет удовлетворено, потому что подчиняться мне как командиру звена почти не придется — ведь наши новые самолеты предназначались для перехвата противника в сложных метеорологических условиях, когда полеты группами исключены и каждый летчик во время работы предоставлен самому себе. Говоря по совести, он не особенно верил в мои командирские и летные качества. Меня это тоже обижало, но я не подавал виду. Если говорить начистоту, я пока и сам не очень-то был уверен в себе.

Инженер по спецоборудованию снова подошел и стал подгонять на мне костюм с помощью регулировочной шнуровки. Ему помогал и Лобанов. Я чувствовал, как комбинезон все плотнее облегал мое тело.

— Любая модница позавидовала бы такому «корсету», — сказал Лобанов. И уже шепотом: — Надо будет посоветовать жене Истомина.

Меня посадили в стенд-кресло для контроля за состоянием высотно-компенсирующей одежды под давлением и подсоединили к кислородной системе шланг, связанный с камерами натяжных устройств костюма.

Товарищи подшучивали:

— Держись, Простин! Сейчас тебе достанется! Успел ли застраховать свою жизнь?!

Я на всякий случай напряг мышцы, как это мы делали, тренируясь в катапультировании на установке.

Александрович открыл вентиль. Кислород под давлением ринулся по шлангам под маску и в камеры натяжных устройств. Надуваясь, они стали плотно стягивать мое тело. Помимо воли руки и ноги начали выпрямляться, как у резиновой надувной игрушки.

Александрович внимательно осмотрел шнуровку, нашел, что она кое-где распределена неправильно, и велел сделать мне несколько приседаний и движений руками.

— Нигде не больно? — спросил он. — Может, где-нибудь чувствуете слабину?

Я еще подвигал конечностями. Костюм равномерно, с одинаковой силой обжимал все части тела. Тесьма была натянута. Не наблюдалось ни пережатий, ни провисаний.

— Примите исходную позу для катапультирования, — попросил Александрович.

Я уперся ногами в подножку сиденья, а руками в поручни, прижал руки к туловищу.

Врач еще больше открыл кран и довел давление в костюме до одного килограмма на квадратный сантиметр.

Ощущение было такое, как будто меня погрузили на дно океана и огромные толщи воды давят на грудную клетку, живот, руки и ноги, хотят расплющить мое тело.

— Ну вот и все, — Александрович сбросил давление из натяжных устройств, попросил Лобанова помочь мне завязать шнурки и убрать свободные концы под шнуровку.

Я посмотрел на часы. Почти два часа я провозился с подгонкой и только сейчас почувствовал, как устал. Нижняя рубашка прилипла к спине, даже ладони вспотели.

— Вот если тревогу объявят, не скоро справишься с таким снаряжением.

— На одевание подогнанного костюма требуется не более пяти минут, — спокойно заметил Александрович.

— За пять ни за что не управиться, — ввязался в разговор Шатунов, ни в чем не выносивший спешки. Он надел костюм, в котором был похож на футбольный мяч.

— Будем тренироваться, — усмехнулся Александрович. — Подождите-ка еще, за три минуты будете справляться с надеванием поверх костюма теплого обмундирования.

Все, кто подогнали костюм, толпились около тренажера летчика, который устанавливали в соседнем помещении. Разоблачаться никто не спешил. Комбинезон как-то приближал нас к тому времени, когда можно будет приступить к полетам на новых самолетах. Да нам пока и не велели снимать с себя снаряжение.

В кабине тренажера, куда мы забирались по очереди, чтобы пока хоть на земле приобщиться к работе летчиков-сверхзвуковиков, было все как в новом самолете… Не поднимаясь в воздух, не расходуя горючее, не изнашивая дорогостоящую материальную часть, не требуя внимания со стороны обслуживающего персонала, не выжидая подходящей для полета погоды, летчик мог решать с помощью тренажера целый комплекс пилотажно-навигационных задач применительно к характеристикам нового самолета-перехватчика.