Эфирные контрабандисты (СИ) - Сухов Лео

Сразу захотелось сообщить шептуну, что это им надо успеть, а вот мне — наоборот, неплохо было бы не успеть, чего бы они от меня не хотели. Но я, конечно, благоразумно промолчал, аккуратно ощупывая пострадавший затылок.

— Пусть возьмёт ключ! — призрачная дама, которую я как-то уже видел, пролетела мимо меня. — Дайте ему ключ!

— Не спеши! — возразил шептун. — Мы всё успеем!

Я находился в круглой комнате — а точнее, даже в неком куполе. И всё, что про него можно было сказать: если тут не побывал сам Никола Тесла, то откуда вот это всё могло бы взяться? В центре комнаты высился столб с шаром на конце, а снизу — располагалась самая натуральная катушка с медными проводами. Впрочем, стены комнаты тоже вызывали множество вопросов. Они были выложены плитами с начертанными на них логосами. Прямо над столбом темнела дыра, уходящая куда-то наверх…

Морщась от боли, я медленно поворачивал голову и осматривался. Три небольших светильника на потолке давали достаточно света, чтобы разглядеть все подробности. Вся комната, куда меня притащили, была огромным устройством — в том числе, и по выработке электрического тока. Причём механизм выработки явно соответствовал тому, который открыл Тесла на Земле. В шаре, небось, вообще тороид спрятан. Беда была в том, что в моё время не слишком много внимания уделяли открытиям знаменитого учёного — и я про них почти ничего не знал. И если с центральной частью всё было ясно, то зачем вдоль стен понадобилось ставить катушки с медными проводами — это был вопрос…

Однако выработка электричества — это явно лишь один из процессов. Иначе зачем были бы нужны плиты, исписанные логосами? Что они делали? Для чего предназначались? И зачем тут понадобился я — причём не связанный и вполне себе здоровый, если не считать лёгкого сотрясения? На Земле, кстати, в таких помещениях показывали шоу с молниями. А тут что вообще собираются делать?

— Да, это генератор электричества, — раздался у меня шёпот прямо над ухом. Повернув голову на звук, я натолкнулся на тёмные провалы глаз на призрачном лице.

И не испугался… Почему-то я перестал бояться и дрожать при виде этих страшных рож. И даже, наверно, мог бы и сам объяснить, почему. Одно дело — призрак, неожиданно выныривающий из темноты и грозно подвывающий в твою сторону. Он вообще весь такой странный, необъяснимый и таинственный… А совсем другое дело — целый десяток призраков, которые деловито к чему-то готовятся, как самые обычные люди. Во всей этой идиллии напрягали лишь два пункта: обязательность моего присутствия и контроль призраков над моей нанимательницей.

— Но это лишь часть великого устройства!.. — всё ещё продолжал разговорчивый шептун. И, конечно же, он всё-таки нарвался на грубость.

— Ой, спасибо, что нам, дуракам, объяснил! — я засмеялся и был немедленно наказан за это болью в затылке. — Без тебя я ну никак не догадался бы!..

— Твой смех напрасен, Фант! — с пафосом заметил шептун. — Пустое это всё, ненужное. Ты стоишь в самом центре великого механизма, дарующего людям могущество и бессмертие …

— Если бессмертие надо провести в виде дурацкой полупрозрачной тени, — возразил я, — то ну его на фиг, бессмертие твоё!..

— Никто тебе его не предлагает! — не остался в долгу слегка обиженный шептун. — Все, кому требовалось бессмертие, его давно получили. Но те глупцы, кто, как и ты, боялись нас, сделали всё, чтобы мы не смогли обрести тела. Глупцы, что встали в шаге от победы над чудовищами поверхности!..

— Надеюсь, вам нужны какие-то свои тела… — предупредил я. — Иначе на сотрудничество можете не рассчитывать!

— Нам не нужны ваши несовершенные тела людей, — шептун вообще обращал мало внимания на мои подколки. — Смотри, вот твоя спутница… Единожды попав под наше влияние, она даже сопротивляться не может. Пойдём…

Призрак устремился в единственный выход из комнаты, располагавшийся в самом центре — рядом со столбом. Вниз оттуда уходила лестница.

— Эти двое не раз пытались пробраться через город, — шептун по пути всё продолжал рассказ, а я пытался не упасть из-за общей дезориентации в пространстве. — Мои брат и сестра давно подселились в них и управляли ими. Вели их к нам, сюда. Помогали им пройти через все препятствия, подсказывали, наставляли, подбадривали — и они нас даже не заметили… Мы видели их глазами, слышали их ушами, чуяли их носами…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да-да, я понял!.. Узнавали через них, что, где и как… — прервал я патетическую тираду с перечислением органов восприятия мира и их функций.

— Да… Мы были крайне разочарованы, что электричество теперь запрещено, — продолжил шептун. — Без него наша машина не заработает. Без него не получится. И только когда появился ты — выходец из двадцать третьих яслей — мы поняли, что великий час пробил. Ты не боишься электричества. И знаешь, как с ним работать. Твоя спутница и этот, второй жирдяй, не смогли бы сами работать. А мы не смогли бы сохранить контроль во время работы. А вот ты нам поможешь…

— Угумс!.. — скептически кивнул я.

Лестница привела нас с болтливым шептуном в новый зал, где стояла дюжина огромных колб из толстого и слегка мутноватого стекла. Колбы высотой под два с половиной метра были пусты — все, кроме одной, в которой плавало тело такой мерзкой твари, что лучше бы её вообще не видеть. Существо однозначно было антропоморфным — имело две ноги, две руки и не имело хвоста. Зато гениталий у гадкой твари не наблюдалось от слова «совсем». А в теле её жестоко смешались разные видовые признаки: хитин, чешуя, кожа…

— Фу, пакость какая!.. — высказал я своё неодобрительное отношение.

— Это всего лишь тело! — заметил шептун. — Тело, что выполняет функцию… Сосуд, что должен служить величию разума. Тело для инженера машины — Прокесса Флакка…

— Тогда у меня есть для вас плохие новости, — заметил я. — Оно в формалине плавает. Вряд ли ваш инженер возьмёт и оживёт!..

— Странно, что ты знаешь об изобретённом мною растворе! — крайне удивился шептун. — Однако всё так и есть. В первой волне перерождения шли инженеры машин, и лишь потом — остальные светлые умы… Проклятые фатуранатура сумели остановить процесс…

Спасибо! Спасибо вам, почившие в веках, что вы эту жуть не пустили в мир! Спасибо за то, что не допустили этого перерождения!.. Страшно было бы даже представить такое человечество…

— Несчастный Прокесс задохнулся в жидкости. Мы сумели заставить автоматонов заменить жидкость в колбе, но сами так и остались вырванными из тел духами, чья власть начинается и заканчивается с ночной темнотой. Проклятые предатели ушли и запечатали город, согласно регулу о чрезвычайных ситуациях!.. — шептун даже гневно мигнул в пространстве. — Мы лишь хотели спасти их от полного вымирания! Подарить им вечную жизнь!..

Вот вам и ответ на вопрос, что терзал меня с самого начала: ну да, никто и не собирался возвращаться в Город Молний… Куча придурков от науки решила осчастливить всё человечество, переродившись в уродливых тварей. Жутковатый процесс был остановлен, а «осчастливленный» город — навеки покинут и надёжно запечатан. Чтобы даже случайным образом никто не смог бы закончить неудавшийся эксперимент. Простите нас, давно почившие в веках благодетели — мы конченые любопытные идиоты!.. Ещё и жадные, к тому же… Интересно, а сферы познания мы ещё сумеем добыть?

— Ты! — шепот уставился на меня.

— Если что, я к этим вашим футу… фата… натуралистам отношения не имею! — сразу открестился я.

— Ты закончишь перенос душ через Ипили-Тонпсион! — сурово сказал шептун. — Вообще, там не так много и сделать-то надо… Пусть ты и неотёсанный варвар, но как-нибудь справишься своими кривыми руками. А если хочешь отказаться…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вниз по лестнице, дёргаясь, как кукла на ниточках, спускалась Араэле, всё ещё находившаяся под жёстким контролем. Её глаза сейчас проступали из-под призрачных провалов, и в них было столько боли и отчаяния, что мне её и вправду стало немного жалко.

— Ведь тебе не совсем безразлична её судьба, а ей — твоя! — заметил слишком догадливый шептун. — Я считаю, её жизнь — достойная плата за помощь! И помни: она умрёт окончательно, если ты не выполнишь свою часть договора.