Смех баньши - Вера Космолинская

— Бедвир! — крикнул я.

Он оглянулся.

— Держи! — приказал я, и бросил ему свой меч, рукоятью вперед.

Бедвир машинально поймал, глянул на меня, и на его невозмутимой физиономии отразился тихий ужас, когда он понял, что произошло.

— Нет! — вырвалось у него.

— Да! — сказал я, и отвернулся. У всех было полно дел. И между прочим, я-то с ума не сошел. Просто у некоторых вообще больше шансов выжить в любой современной переделке, чем у других.

К тому же, когда Мельвас совершил свой лихой пируэт, у меня в голове вспыхнула одна мысль. На самом деле, она чуть не проклюнулась еще несколько дней назад, но процесс был прерван в зародыше, когда Фризиан нашел кнопку в виде наковальни: позолота на золоте — что за чепуха? Зачем было золотить золотую рукоять? И что за трещинка была под позолотой? Слишком ровная. Похоже на край гайки, закрепляющей эфес. Но какие гайки в пятом веке? Нынешние рукояти крепятся к клинку заклепками. Что я могу испортить, даже если ошибаюсь?

Я поднырнул под чей-то свистнувший клинок, повредив кому-то кинжалом связки под коленом, выкатился из свалки, и как раз вовремя — те двое, что пришли сюда с мешками, вытряхнули из них содержимое: молот, кирку, клинья, и решили заняться камнем без проволочек. Одному из них я впечатал рукоять кинжала в затылок, другому присыпал глаза белым песочком с дорожки, оттолкнул прочь и подскочил к каменному алтарю. Набросив на золотую помятую головку дракона край плаща, сквозь него, левой рукой, попытался ее повернуть.

Против часовой стрелки, как должна была бы отвинчиваться приличная гайка, ничего не получилось, но я почувствовал, как рассыпается шелуха позолоты. И повернул головку по часовой стрелке. После чуть затянувшегося мгновения сопротивления и похрустывания набившимся мусором, головка сдвинулась, потом вдруг резко повернулась и, будто отпустили какую-то пружину, изнутри ударила отдача. Головка снова сидела крепко, но развернутая на сто восемьдесят градусов. Я обхватил рукоять и потянул. Меч еще что-то держало, хотя чувствовалось, что он уже поддается. Ах, ну да!

Я отыскал изображение наковальни и надавил на него. Отпустило…

Наконец протерев глаза и вооружившись киркой, «пропесоченный» громила издал боевой клич и ринулся ко мне с намерением чуть более мрачным, чем раскрошить на кусочки алтарь Гофаннона. Я выдернул меч из каменных ножен прямо перед его носом. Песок, попавший на лезвие, коротко душераздирающе скрежетнул, но только слегка.

После мгновения плотного безмолвия раздался громкий вибрирующий вопль. Его издал остолбеневший громила. Кирка, вяло звякнув о священный камень, выскользнула из его вмиг обмякших пальцев. А за ней и сам он, шарахнувшись, упал на колени, охваченный неодолимым страхом божьим.

Признаться, и я на какое-то мгновение остолбенел — то, что я держал в руке, никак не походило на ржавые останки. Чистая светлая сталь, заискрившаяся на свету, заигравшая легким радужным переливом, зеркалом отразившая солнце.

Кто бы ни прятал меч, это был ловкий тип. Легенда говорит, что это был Мерлин — маг и чародей, хитрец, каких мало. Пожалуй, если поковырять в отверстии в алтаре, из него можно будет выскрести комочки промасленной кожи.

Как аукнется, так и откликнется. Со стороны сражавшихся донеслись изумленные вскрики. Все застыли. Жертв еще толком не было — так, пара-другая тяжелых ранений и всякая мелочь. Все произошло куда быстрее, чем об этом можно было рассказать.

— Ну, влипли, — отчетливо прозвучали в воцарившейся немой сцене мрачные слова Гамлета.

— Может, не будем спорить дальше? — поинтересовался я.

Влетевший во двор Марцеллин застыл с двумя мечами в руках, и с вытаращенными глазами.

— Красный дракон! — выпалил он.

Взъерошенный запыхавшийся Дерелл бочком-бочком обошел его и кинулся наружу — видно, поработать вестником божьим.

— Может, еще не поздно сунуть его обратно? — проговорил Фризиан с фальшивой надеждой, настороженно оглядываясь.

— Отдай его мне, — сказал Мельвас, обретя дар речи.

— Ты что, друг, не понял? Он не твой, — отрезал Олаф.

— Я так и знал! — ворчливо воскликнул Гамлет. — Я знал! Знал, черт побери, что он что-нибудь такое выкинет!..

Кажется, Ланселот начал впадать в истерику. Фризиан потряс его за плечо, чтобы привести в чувство и стал тихо успокаивать. Я усмехнулся и, любуясь, посмотрел на меч, весело горящий под солнцем. Сунуть обратно? Отдать кому-то? Дудки. Оставлю себе. Я ласково провел ладонью по клинку. Естественно, на меня нашла эйфория оттого, что я разгадал секрет.

Кто-то потрясенно вздохнул. Еще один из людей Мельваса неуверенно покачнулся и упал на колени. Некоторые последовали его примеру. Мельвас желчно побледнел от гнева. Близко-посаженные темно-серые глаза странно обесцветились, как расплавившийся вдруг металл.

— Свиньи, — процедил он сквозь зубы и быстро шагнул к одному из коленопреклоненных с явным намерением всадить предателю в спину все три фута бледной стали.

Бедвир шагнул не менее быстро и подставил свой клинок. Мельвас поднял на него убийственный взгляд, но Бедвир его пока не волновал.

— Так и есть. Здорово. Ты Артур… — хрипло проговорил Кей, глядя перед собой невидящим взором.

— Нет, погоди… — возразил я машинально. Но какой в этом теперь был смысл?

— Артур, — повторил Кей. — Пропавший сын Утера и Игрейн из Корнуолла. Как и было предсказано — дракон вернулся, с тьмой и пламенем, защитить землю от тьмы и пламени! Ежу понятно, что Эрик — это не имя.

Ежу было непонятно.

— И давно ты так считаешь? — спросил я.

Кей слегка покрутил головой и поморгал, пытаясь обрести почву под ногами.

— Отец сразу сказал, что ты похож на молодого Утера, и это неспроста. Может, Бран не так уж неправ со всеми своими звездами.

Мельвас, пристально глядя на меня, раздраженно фыркнул.

— Да уж. Наплодил ублюдков старый мерзавец. Так всех и не передавили…

— Смотри-ка, признал! — усмехнулся Олаф, восторгаясь человеческой непосредственностью.

Но Кею что-то явно было не по себе. Он выглядел подавленно и обреченно. Плечи опустились, и вся привычная гневливость исчезла.

— Ты ищешь возмездия? — спросил он устало.

— Какого?

— Из-за медведя. Я видел все, но как мог помешать? Мы оба были детьми.

Бедняга. Заполучить комплекс вины из-за того, что не увеличил медведю завтрак. Я покачал головой.

— В играх судьбы нет ничьей вины. Твоей особенно.

— Все это трюки, — зарычал Мельвас. — Если ты Артур, тебе всего лишь открыли секрет шарлатаны — пророки. Но не зря на сегодня был назначен Божий суд. Теперь мало поднять меч, надо еще суметь удержать его в руках! Иди сюда!