Ночной смотрящий - Олег Дивов

– Доброе утро, – сказал Долинский.

– Слышь, буржуй, дай денег! – ляпнул тощий. – Пока не началось!

– Могу дать по шее, – Долинский уселся и огладил Грэя, сунувшего морду ему на колени. – Денег – принципы не позволяют.

– Ну вот… – закручинился тощий. – Началось. И так всегда. У кого ни попросишь, все принципиальные. Все по шеям да по шеям…

– Как я понимаю, вы тот самый Котов.

Тощий выпрямился в кресле и вдруг разительно переменился. Он больше не выглядел дешевым хитрованом, играющим придурка. И на падальщика уже не был похож. Напротив Долинского сидело теперь что-то хищное и смертоносное, острое, как режущая кромка.

– Капитан Котов. Сержант Зыков. Прибыли для выработки плана совместных действий.

– Ну вот и свиделись наконец-то… – протянул Долинский то ли ласково, то ли мечтательно.

– Рад знакомству, – отчеканил Котов.

– Доброе утро, – подал голос Зыков. У него оказался приятный и звучный баритон.

– Я, как вы догадываетесь, Игорь Долинский, а это, позвольте вам представить, Андрей Лузгин, журналист. Он здесь… не случайно.

– Мы в курсе. И, кстати, пусть уж третий ваш покажется.

Долинский коротко глянул в сторону кустов, ветки раздвинулись, выглянула озабоченная морда Вовки.

Зыков издал странный звук: не то чихнул, не то подавился.

– Нет, мы не в курсе, – по-прежнему сухо и деловито констатировал Котов. У него на лице не дрогнул ни один мускул. Лузгин, внимательно наблюдавший за реакцией гостей на Вовку, подумал, что капитан дал бы сто очков вперед любому настоящему индейцу.

И тут до него дошло.

«Какой же я идиот! Местная «ночная команда» – вот кто эти двое!»

Вовка убрался обратно в кусты.

– Многое становится яснее, – сказал Котов, провожая оборотня взглядом. – А все остальное еще больше запутывается. Ну, это после. Карты на стол!

Зыков снова полез за пазуху и вытащил офицерский планшет. Котов извлек из него потрепанную на сгибах карту. Лузгин отодвинул чашки, чтобы тому удобнее было развернуть лист. Карта оказалась кое-где протерта до дыр, местами в жирных пятнах, и вся покрыта нарисованными от руки крестиками, стрелками, кружочками. Это был план городской застройки, подробный, с точностью до дома.

Долинский продолжал гладить Грэя. Пес легонько помахивал хвостом.

– Вы где ходили этой ночью?

Долинский подался вперед, секунду помедлил и положил ладонь на северную оконечность города.

– Результатов ноль, естественно.

Долинский кивнул.

– А мы вечером покрутились вот здесь, – Котов ткнул пальцем в противоположный край. – Казалось бы, никакого смысла. Но я решил немного пошевелить дедукцией. От безысходности, наверное. И!.. Вот этот домик знаете чей? Здесь в тупичке два участка всего.

– Там, кажется, Азиз живет.

– Ориентируетесь правильно. Азик. А через улицу от него – Суслик. Неплохо устроились старые приятели и компаньоны, высшей меры на них нет. Оба сейчас нежатся на теплых морях. У Азика в особняке до черта охраны, целый черный муравейник – братья, шурины, племянники, дикий народ, дети гор. Суслик оставил сторожить, как обычно, троих. И собака там была. Мы приезжаем. И что видим? Родня уважаемого Азиза, вся обкуренная вусмерть, справляет какой-то свой байрам. А у Суслика – тихо. Полное отсутствие присутствия, и уже который день. Азиковы племянники сами обеспокоились. Стучали, звонили, кричали – без толку. Хотели перелезть через ворота, но я им строго отсоветовал. Думаю, стаи из трех особей, да с «мастером» во главе, нам хватит по самые помидоры.

Долинский молча взял чашку и отхлебнул.

– Суслик застраивал свой участок еще в начале девяностых, – продолжал Котов. – Обстановку тогдашнюю вы наверняка помните. В те годы выживали только самые умные суслики, барсуки, еноты и прочие их сородичи. Поэтому мы имеем вокруг участка глухой забор два запятая пять метра с шипами и скрытой колючкой поверху. Стены дома толстенные, окна больше похожи на бойницы, закрыты рольставнями. Это крепость. Как ее брать, не представляю. Конечно, ночью что-то должно быть открыто, чтобы «мастеру» уйти и прийти. Но соваться туда после захода солнца – извините, слуга покорный. А днем… Да что днем, что ночью – сначала придется организовать саммит. Нужно тормошить шефа, чтобы он вышел на Олежку Косого, который, по непроверенным данным, знает цену вопроса. И вот если Олежка успешно перетрет с Сусликом и Азиком, и если те уговорятся и дадут нам карт-бланш, и вот тогда, когда все будет согласовано и охрана Азика закроет глаза на то, что мы вламываемся к Суслику… Я вас не утомил? И теперь я спрашиваю: где эта долбаная зондеркоманда из Москвы?!

Долинский задумчиво изучал Котова. А тот глядел на Долинского, открыто и смело. Что-то между ними происходило.

– Он там. Я его чую, – заключил Котов.

– Мне нравится ваша уверенность, – сказал Долинский. – И совсем не нравится место, которое вы нашли. Надо смотреть немедленно. Я сейчас вызову машину.

– Давайте лучше с нами. Фээсбэшный аппарат слишком заметен.

– Это моя! – Долинский заметно обиделся.

– Какая разница, чья. Люди видят и говорят – ага, КГБ поехало.

Долинского перекосило, будто от желудочного спазма. Видимо, Котов случайно попал ему в больное место.

А может, и намеренно.

– Не расстраивайтесь, – сказал Котов. – Мы еще выпьем, и я в припадке сентиментальности расскажу вам, какой вы на самом деле замечательный. Слово офицера.

Лузгин и Зыков синхронно опустили глаза. Котов не врал и не старался показаться лучше, чем он есть. Просто говорил, что думал.

– Принято, – вздохнул Долинский. – Поедем на вашей. Андрей, останься, ладно?

– Я как раз хотел попросить…

– Да там ничего интересного, – Котов свернул карту и уложил в планшет. – Забор. Дом. Через дорогу обкуренные горные азеры поют тоскливые песни и громко матерятся в паузах. Это звуковое сопровождение несколько оживляет картину. А то было бы страшно.

– Останься, – повторил Долинский. – Здесь же Вовка.

– Виноват, – кивнул Лузгин. – Действительно.

– Вовка, значит… – буркнул Котов, вставая и оправляя плащ. – Ну, если Вовка…

– Надо будет его пробить по картотеке, – Долинский опрокинул в рот остатки чая. – Поможете? Хотя там таких Вовок, наверное, сотни.

– Сотни не тысячи, – вмешался Лузгин. – И должны быть фотографии – вдруг он себя узнает.

– По дороге обсудим, – пообещал Котов. – Только пусть ваш красавец не высовывается, пока я здесь. У меня от него мурашки, и хочется стрелять. Я вообще сначала решил, что вы упыря в кустах прячете. Это оборотень какой-то, да?

– Русский народный вервольф, – сказал Лузгин горделиво, будто сам Вовку породил.