Ленон и Гаузен: Два клевых чужака (СИ) - Сергей Кочетов

— Гаузен! Осторожней! — крикнул Ленон, но его спутник не обратил на эти слова особого внимания. Тем временем, Филимон Зеленых передернул затвор и навел дуло на Гаузена. Прозвучал выстрел. Гаузен рухнул на землю. Сверху на нем лежал Ленон, который в последний момент успел сбить его с ног. В следующий миг они уже были окружены со всех сторон. Гаузен хотел было обругать своего напарника за неловкость, но заметил, что на близлежащем дереве образовалось внушительных размеров отверстие.

— Ленон, ты спас меня от ранения! — поразился Гаузен, но его спутник был слишком напуган, чтобы ответить на благодарность.

— Идиот! Я же ампулу мог разбить! — мысленно обругал себя Гаузен, который уже начал жалеть, что ввязался в эту драку. Тут до него дошло, что с трудом добытое лекарство скоро могут отобрать.

— Он что-то спрятал! Какая-то пробирка из НИИ! Трясите его, пока не выплюнет! И не бейте его в живот! — взбесился Филимон Зеленых, увидев, как Гаузен вытащил ампулу и быстрым движением проглотил ее. Отобрав сумку, он вытряс ее на землю, не придав значения вывалившейся старой книге.

— Эту ампулу нам выдал лично Леонид Васильевич! — попытался вступиться за друга Ленон.

— Ему же хуже! — обрадовался бизнесмен Зеленых. — Он превысил свои полномочия! Выдал гостайну! Да его можно будет вместе с вами засадить! Какая досада — герой отечества оказался обыкновенным предателем! — злорадствовал предприниматель. — Да после такого все его прошлые заслуги ничего не стоят! С главной площади уберут его памятник, и знаете, кому поставят?

— Прапрадедушке Руфи? — с надеждой поинтересовался Ленон.

— Да вы все что, с ума посдурели?! — не выдержал Филимон Зеленых и ткнул в Ленона пальцем. — А про тебя я слышал, что ты больше неплатежеспособен. Ну, ничего, скоро ты вернешь мне долг сполна! Вот переделаю НИИ имени Савушкина в НИИ трансплантологии, и ты сможешь пожертвовать туда какой-нибудь орган. Только не мозг! Он у тебя не рабочий! — заявил бизнесмен и зловеще засмеялся, довольный собственной шуткой. Но радоваться ему пришлось недолго. Зазвонил телефон, и предприниматель спешно поднял трубку.

— Что? Вынесли все ценное? Через канализацию? Как же вы сразу не поняли, чайники вы тефлоновые?! — надрывался Филимон Зеленых. Бросив трубку, он продолжил разоряться на своих телохранителей:

— Какие-то сволочи обворовали мои склады! Мигом туда, а мне и двоих хватит с этими подростками разобраться!

Гаузен заподозрил, что это, вероятно, дело рук Волжанина, который при помощи алкоголика Степаныча через канализацию проник на склады Филимона Зеленых. Он уже намеревался выторговать эту информацию в обмен на ампулу, но быстро понял, что бизнесмен ни за что не отступится от задуманного.

— Это лекарство предназначено для очень больной девушки! Его нельзя отбирать! — продолжал умолять Филимона Зеленых Ленон, но сердце предпринимателя, казалось, было даже тверже, чем гора Фудзияма.

— Больная — пусть лечится в больнице, — отрезал упрямый предприниматель. — Медицина у нас, слава богу, пока бесплатная. А не то бы каждый, кто мучался несварением после моей колбасы, мог бы требовать через суд возмещения медицинских расходов.

Тут к их компании неизвестно откуда присоединился новый участник событий.

— Отец, до чего ты докатился?! Зачем ты мучаешь несчастного бездомного? — обвинил бизнесмена внезапно появившийся молодой человек. Будучи гораздо стройнее, он, тем не менее, удивительным образом походил на присутствующего здесь Филимона Зеленых.

Гаузен хотел было возмутиться, что все его принимают за бездомного бродягу, но потом прикинул, что, по сути, в этом мире он таковым и является.

— Как вы его допустили?! — возмутился Филимон Зеленых. — Я же сказал — не подпускать его ко мне ближе, чем на сто метров. И вообще, ты мне больше не сын!

Похоже, что предприниматель позабыл, что только что распустил большую часть своей охраны, в том числе ту, которая отвечает за этот приказ.

— Как ты так можешь говорить? — огорчился Дмитрий Зеленых. — Ты только посмотри на меня! Мы с тобой как две капли из одного источника.

— Не пытайся мне зубы заговаривать! — отвернулся предприниматель, не в силах отрицать очевидного. — Я с предателями не разговариваю! Я старался ради тебя! Старался дать тебе лучшее, чтобы твое детство не прошло в нищете, как у меня. А теперь мне некому будет передать все, что я накопил.

— Как ты можешь обвинять меня в предательстве! — обиделся сын. — Ты же сам меня этому учил! Что нужно соглашаться брать от жизни только самое лучшее! А лучше Фиды для меня нет никого! Она — моя семья! Моя семья, так же, как и ты!

— Правда? — дрогнул голос у непоколебимого ранее предпринимателя. — А я думал, после того скандала ты никогда не вернешься?

— И вообще, главное — это не те богатства, которые можно передать, а то, хорошая или плохая память останется после человека, — осторожно вмешался в разговор Ленон.

— Значит… Все это время я играл против себя, — дошло до Филимона Зеленых. — Прости меня сын!

— Да ерунда, папа, — скромно потупился Дмитрий. — Бабушку только домой забери. Представляешь, что про нас люди говорят?

Филимон Зеленых велел отпустить Гаузена на землю. Ленон тут же подбежал к нему.

— Гаузен, что с ампулой? — тревожно поинтересовался он.

— Все нормально. Я только сделал вид, что проглотил ее, а на самом деле спрятал ее в рукаве.

Тут к ним подошел Дмитрий Зеленых, и Ленон представил их друг другу. Сын предпринимателя, в знак вежливости, решил поделиться с Гаузеном оставшейся информацией о своих семейных отношениях:

— Ленон, узнав нашу с Фидой историю, позвонил мне и уговорил встретиться с отцом. Он сказал, что, по сути, все злодеи — это огорченные добряки, и надо только найти причину, чтобы исправить их.

— Когда я узнал, что Фида — это подруга Руфи, я решил, что ей будет приятно, если я попытаюсь помочь в этом деле, — скромно объяснился Ленон. — Самое сложное было узнать нужный номер телефона, но я кое-чему научился, работая в газете. И родителям Фиды я тоже позвонил.

— Раньше я думал, что пускай ты плохой журналист, зато человек хороший, а теперь вышло, что ты оказался вовсе не таким уж плохим журналистом, — пошутил Гаузен. — Глядишь, твой главбред, узнав про твои заслуги, захочет взять тебя обратно.

Но Ленон только помотал головой на это. Лучше работы, чем в НИИ имени Савушкина, он себе не представлял.

— Ленон! Гаузен! — снова обратился к ним Дмитрий Зеленых. — Раз все разногласия улажены, то мне хочется пригласить вас на нашу с Фидой свадьбу. Извините, конечно, что открытку заранее не прислали…

— Ничего, ничего. У нас довольно свободное расписание на сегодня, — со значением произнес Гаузен, который после недавнего пребывания в нелепом положении пытался снова обрести достойный вид. Он подумал, что день был довольно напряженным, и немного расслабиться не помешает. Ленон тоже не возражал. Он надеялся снова увидеть Руфи.

Глава XIII

Свадьба проходила в доме семейства Кунашвили. За столом собралось очень много народу. Не считая жениха и невесты, а также Филимона Зеленых из знакомых Гаузену был только Арчи. Ленон тоже начал искать глазами Руфи, но тут его остановил какой-то незнакомый старичок и схватил под локоть.

— Ну што, уше видели невешту, — прошепелявил дедушка и насмешливо подмигнул.

— Невежду? — не расслышал Ленон. — А я думал, что приглашены только приличные люди…

— Да не то, — отмахнулся пожилой гость и показал на стол. — Это не она там?

Ленон проследил за направлением узловатого пальца, и его сердце затрепетало от волнения. За столом среди гостей сидела Руфи.

— Неужели я опоздал? — испугался юноша и в волнении подбежал навстречу. Слава богу, дедушка обознался — Руфи числилась всего лишь подругой невесты.

— Не надо извиняться, — произнесла Руфи. — Фида рассказала мне, как тебе удалось примирить их семьи. Я снова плохо про тебя подумала… Ты опять с этим? — недовольно показала она на Гаузена, который деловито разгуливал вокруг стола, выбирая лакомства повкуснее. Ленон кивнул головой и рассказал, как Гаузен помог ему попасть в НИИ, где он нашел новую работу, и как он сражался с Филимоном Зеленых.

— По крайней мере, ты не работаешь больше в этой ужасной газете, — промолвила Руфи. Но праздник не располагал к серьезным разговорам, и все присутствующие предались свойственному подобным событиям веселью. Гаузен, понимая, что он сильно смущает Руфи, подсел к Арчи, но все равно находился от Ленона не очень далеко и периодически перекидывался с ним шутливыми фразами.

— Эй, Ленон, конфету хочешь? — протянул другу угощение Гаузен.

— Я много сладкого не люблю. Мне на голову в детстве сахарница упала, — стыдливо признался Ленон.