Султан её сердца - Ангелина Мэй

— Да. Вы меня слышите? — врач скорой помощи, погрузив пострадавшего в машину, набрал номер ближайшей больницы.

— Что там у вас? — услышал он ответ на другом конце провода.

— Наезд на пешехода. Пострадавший — молодой парень лет двадцати пяти — тридцати. Многочисленные ушибы и ссадины. Подозрение на сотрясение головного мозга. По первому досмотру переломов, вроде бы, нет. Но нужен рентген.

— Личность установлена?

— Нет. Документов при нем не обнаружено. Ну, так как? Везти к вам? Или в двадцать третью?

— Давайте к нам.

— Хорошо. Минут через десять будем.

— Как вы говорите, все произошло? — сотрудники ДПС, прибывшие на место происшествия по звонку очевидцев уже через пять минут, опрашивали свидетелей.

— Я стояла на той стороне улицы, — начала свой рассказ старушка. — А парень этот перебегал как раз с той стороны на мою.

— И не так дело было, — перебила ее вторая бабулька, пытаясь навязать свою точку зрения. — Я ждала автобуса на остановке. И поэтому мне все лучше было видно. Значит так, сынок, — обращалась она к инспектору ДПС, составляющему протокол на месте ДТП, — Стою я, жду автобуса, значит. А парень этот, которого сбили, стоял на обочине, ждал своего сигнала.

— Он стоял возле пешеходного перехода? — спросил инспектор.

— Да, говорю же тебе, вот прямо здесь и стоял, — показывала она место преступления.

— А я говорю, он решил перебежать, — вновь встряла в беседу первая старушка.

— Не говорите, чего не знаете, — махнула на нее рукой вторая.

— Слушайте, дамы. Вы уже определитесь, — не выдержал инспектор. — Стоял он или перебегал на запрещающий сигнал светофора?

К счастью гаишников, нашелся еще один свидетель происшествия — молодой мужчина, которому инспектор несказанно обрадовался. Ведь брать показания не с бабулек, насмотревшихся сериалов о будничных днях полиции, а с адекватного человека — занятие куда надежнее.

— Парень этот, — начал мужчина монолог, — стоял на обочине возле пешеходного перехода, ждал сигнала. Машин было мало — сегодня же суббота, все по дачам разъехались. Так вот откуда ни возьмись, выскочил этот «Форд». Думаю, вон из-за того поворота. Он летел не меньше ста двадцати. И прямо на паренька. У того не было никаких шансов.

— То есть вы хотите сказать, что водитель, как вы утверждаете, «Форда» преднамеренно наехал на пешехода?

— Как пить дать. Я как раз подходил к дороге — все видел и все слышал. Он летел, как полоумный, даже не притормозил. А парень даже среагировать не успел — отлетел бедолага метров да десять, — парень сглотнул слюну. — А что? Все?

— Да, нет. Парень в рубашке родился. Вроде, как ушибы только и сотрясение мозга.

— Он так подлетел и шмякнулся на тротуар, что я сразу подумал, — труп, — продолжал свидетель.

— А вы уверены, что это был автомобиль марки «Форд»?

— «Форд Фокус» старой модели, лет десять, не меньше. Да я автослесарем работаю. В машинах разбираюсь.

— А какого цвета?

— Серебристый.

— Может, номера запомнили?

— Неа, номера не видел, — помотал парень головой.

— Ну, а водителя? Кто за рулем сидел? Мужчина? Женщина? Тоже не видели?

— Неа. Не видел. Я бы сказал. Но то, что он нарочно парня сбил, это стопудово.

— Ладно, подпишите вот здесь.

— Это еще зачем?

— Как зачем? Вы теперь главный свидетель.

Ангелина прождала султана еще час. Девушка понимала, что-то произошло. Но не хотела в это верить. Она продолжала нервно ходить по кухне, то и дело выглядывая в окно. Наконец она решилась позвонить:

— Але, Майка, привет.

— Привет, подруга. А чего с голосом? Ты чего, плачешь?

— Нет. Я не знаю, что мне делать. Мурад. Он вышел в магазин за шампанским два часа назад и пропал. Понимаешь?

— И чего? Подумаешь. Может, встретил кого, и распивают твое шампанское.

— Ну, как ты не можешь понять? У него в этом городе совсем нет знакомых.

— Так прям и нет?

— Хотя стой. Может быть, ты и права, — Ангелина вспомнила про Настю, — нужно кое-что выяснить. Я перезвоню.

В ту же минуту Лина набрала телефон сестры.

— Але, Настя! Это Лина.

— Я поняла. Чего тебе?

— Мурад с тобой?

— Со мной? Ты еще спрашиваешь? Я пытаюсь до него дозвониться целый день, но он недоступен.

— Как дозвониться? Ты хочешь сказать, у него есть телефон?

— А ты не знала?

— Нет… я даже не предполагала. — Ангелина почувствовала обиду и злость — султан снова ее обманул, не сказав про телефон. Но сейчас это было не главное. Девушка взяла себя в руки и продолжила непростой для нее разговор. — Ты не знаешь, где он может быть?

— Я думала, он с тобой. Хотела даже приехать, разобраться. Ты же все поняла. Зачем держишь его? Почему не можешь просто отпустить? — кричала Настя в трубку.

— Я не держу его. Он сам так решил. Но сейчас другое важно. Он пропал. Я думаю, он попал в беду.

— Что? Как значит пропал? Он вернулся в свое время?

— Не знаю, — Лина продолжала ходить взад-вперед. — Он ушел в магазин и исчез.

— А ты звонила в полицию?

— Какая полиция? Ты о чем? У него даже паспорта нет.

— Это ты во всем виновата! — злорадствовала Настя. — Если с ним что-то и случилось, то по твоей вине!

— Почему я? Что я такого сделала?

— Все! Ты все делаешь не так! Я ненавижу тебя! — Настя бросила трубку.

— Але! Настя! Але! — продолжала Лина кричать, но на другом конце провода слышались лишь короткие гудки.

— Стерва! Как я тебя ненавижу! — Настя швырнула телефон на диван и куда-то засобиралась.

В это время телефон снова зазвонил.

— Что еще? — фыркнула девушка в трубку.

— Але, — услышала она явно нетрезвый голос своего бывшего дружка.

— Смурной. Тебе чего нужно? — буркнула девушка.

— Я же сказал, что сделаю это. А ты мне не верила.

— Ты о чем?

— Отправил твоего хахаля на тот свет.

— Что? Смурной! У тебя белая горячка? Пойди, проспись!

— Я не шучу! — всхлипывал парень. — Я сделал это.

— Что ты сделал? — Настя никак не могла понять, к чему клонит ее нетрезвый собеседник.

— Так что твое сердце снова свободно.

— Что? — девушка опустилась на пол. — Ты что-то с ним сделал?

— Наконец дошло?

— Где он?

— Без понятия. Наверное, уже в морге. А ты говорила, его невозможно убить. Еще как возможно.

— Идиот! Что ты сделал? Я спрашиваю тебя!

— Скоро сама все узнаешь, — загадочно произнес Смурной и повесил трубку.

— Але! Але! — Настя опустила руку — телефон упал на пол. Слезы выступили у нее на глазах.

Но беспокоились о султане не только сводные сестры Ангелина и Настя.

— Идиоты! — Фархад стоял в своем кабинете возле стола. Его глаза блестели. Он ударил кулаком по столу с такой силой, что тот чуть не треснул. А у всех присутствующих затряслись колени. — Как вы могли такое допустить?

— Но что мы могли сделать, шеф? — оправдывался Макс. — Мы следили за каждым его шагом, как вы и велели. А тут вдруг этот «Форд».

— Вы понимаете, что натворили? — Фархад кричал так, что стекла в кабинете дрожали.

— Я предлагал вам давно решить это дело. Вы же сами откладывали.

— Что? Щенок! Ты меня еще учить будешь? Черт! — мужчина снова ударил по столу. — Нужно что-то срочно предпринять. Выяснил, кому принадлежит «Форд».

— Да. Я пробил номера. Смурнов Анатолий Степанович, тысяча девятьсот девяностого года рождения, уроженец Москвы.

— Да мне хоть Лондона. Кто такой?

— Это бывший дружок той девки — Насти Снегиревой. Девчонка его послала, переметнувшись к султану. Тот, видимо, решил отомстить обидчику, — на одном дыхании выпалил Макс.

— Ох, уж эти страсти амурные! Как меня достали! Он не султану отомстил, а мне дорогу перешел. Разберись с ним! — дал он приказ охраннику.

— Конечно. А что с султаном?

Фархад отошел от стола и подошел вплотную к Максу, взял его за подбородок и заглянул в глаза:

— Знаешь ли ты, сколько я мечтал о «сердце султана»? Сколько лет вынашивал этот план? И все коту под хвост?

— Но еще не все потеряно, шеф, — заикаясь, еле выговорил тот. — Может, там и порешим его? В больнице?

— Нееет, — поводил Фархад указательным пальцем перед самым носом опричника. — Моя месть должна быть сладкой. Я хотел перед смертью заглянуть ему в глаза, сказать все, что о нем думаю. А знаешь, что сейчас начнется?

— Что?

— Полиция начнет устанавливать его личность. А что, если они заинтересуются его колечками на пальцах? Как ты думаешь, у полицейских не возникнет вопроса, откуда у сбитого в центре Москвы парня перстни времен Османской империи. И особенно «сердце султана», которого так и не удалось найти после смерти двенадцатого правителя. А? Как ты думаешь, к чему это приведет?