Зона поражения - Василий Орехов

Выждав некоторое время – Дядя Миша вполне мог вернуться, – мы быстро пересекли его следы и продолжили движение к заветному схрону.

Уже на подходе к Темной долине я вновь разглядел на противоположном конце опушки сгусток мрака, и сердце у меня в груди в очередной раз подпрыгнуло, но на сей раз мутант не обратил на нас никакого внимания. Возможно, химера – та же самая или другая, не знаю, – даже не увидела нас. Она скрылась в лесу, а я поспешил увести свою группу в сторону, чтобы не переходить дорогу такому опасному противнику.

Несколько минут спустя совсем рядом с нами деловито прошел зомби без оружия и в гражданских лохмотьях. Он целеустремленно брел куда-то на север и не обратил на нас никакого внимания. Может быть, его вел зов Монолита, может быть – приказ Хозяев Зоны, а может быть, он только выглядел целеустремленным, на самом деле нарезая бесконечные бестолковые круги вокруг ближайшего горячего пятна.

А еще через несколько минут мы пересекли незримую границу Темной долины.

Когда-то эти места были почти непроходимыми. В низинах скапливался густой ядовитый туман, конденсировавшийся в целые болота студня. Разгуливать по Темной долине можно было только в хорошем защитном костюме. Впрочем, желающих всегда находилось достаточно – тут удавалось отыскать такие редкостные артефакты, за которые Бубна готов был набить тебе деньгами оба кармана и еще капюшон куртки. В последние годы массив тумана начал отступать, уползая к Саркофагу, и по краю Темной долины стало возможно ходить без специального снаряжения – правда, с оглядкой и осторожностью, поскольку клочья тумана продолжали патрулировать территорию. Соответственно, пропали и артефакты – во-первых, исчезла среда, их порождавшая, а во-вторых, когда Темная долина стала лишь немногим опаснее Свалки, охотников за ними стало слишком много.

Вскоре мы добрались до схрона. На деньги из общака клана наши ребята сделали закладки оружия и снаряжения в нескольких наиболее сложных точках Зоны, где у честного бродяги есть наибольший риск остаться без того и без другого. Знали о них, разумеется, только члены клана. Этот я оборудовал лично вместе с Патогенычем, поэтому уверенно вывел на него свою группу.

Схрон был сделан в стене трансформаторной подстанции разгромленного хуторка. Поля вокруг него, когда-то засеянные пшеницей и кукурузой, были дотла выжжены ядовитым туманом и едким студнем, на них теперь не росло ничего, кроме отвратительной плесени пепельного цвета и колоний полупрозрачных лиловых грибов с горьким запахом. Впереди, за теряющейся в голубоватой дымке неровной линии леса, уже виднелись окрестности Свалки, а далеко позади торчала из тумана косматая труба атомной электростанции.

Крыша подстанции давно обрушилась внутрь – то ли от ветхости, то ли от взрыва. Очень похоже, что когда-то, лет двадцать назад, этот хутор усиленно утюжили артиллерией и ракетами с вертолетов. Что-то здесь внезапно появилось очень нехорошее, что перло в сторону Чернобыля-4. Поскольку сейчас все было в порядке и даже в сталкерских легендах не осталось никаких следов данного происшествия, его последствия скорее всего очень быстро локализовали и зачистили. Из-за образовавшейся серьезной бреши в крыше помещения подстанции можно было не беспокоиться, что кто-нибудь из чужих бродяг заберется сюда, чтобы переждать выброс, и случайно наткнется на нашу заначку. Впрочем, если бы даже кто-нибудь и заинтересовался пустыми развалинами, то мы укрыли наше добро в стене качественно, с гарантией, по всем правилам диверсионного тайника.

Итак, теперь каждый из нас был счастливым обладателем новенького «калаша», штык-ножа к нему, пары рожков патронов и нескольких «РГД». Нам с Камачо еще досталось по пистолету. Рассовывая гранаты по карманам разгрузки, я наткнулся на компьютерный планшет Камачо, который, оказывается, все это время нес в кармане на боку: сунул его туда в баре «Сталкер», когда пошел бить морду Клещу. Компьютер я отдал хозяину, а трофейный автомат с раздолбанным затвором сунул в тайник: конечно, лучше бы от него вообще избавиться – еще заклинит в самый неподходящий момент, однако пока мы с бродягами пополним запасы этого схрона, на него вполне может выйти еще кто-нибудь из наших, у которого посреди долины отказало оружие. Если он найдет в тайнике пустоту, будет совсем не кошерно, как говорит в таких случаях один страус. По крайней мере, для стрельбы этот «калаш»-калека еще некоторое время сгодится.

Присев на корточки и подперев спинами стены трансформаторной подстанции, мы наконец позволили себе немного расслабиться и перекурить.

– Ну что, господа империалисты, – проговорил я, бычкуя свой окурок о стену рядом с собой. – Достаточно острых ощущений? Сейчас пересечем Темную долину, пройдем по краю Свалки и выйдем к Периметру. Удалимся от Зоны километра на три-четыре и вызовем машины…

Охотники быстро переглянулись. Они были совершенно измучены, голодны и перепачканы грязью с ног до головы, но мое предложение явно привело их в легкое замешательство. Я краем глаза успел уловить, как Стеценко чуть кивнул Донахью и указал взглядом на меня: разберись-ка, коллега!

– Погоди-ка, Хемуль, – проговорил Мартин. – Это что получается – сафари закончено? Нет, так мы не договаривались. Мы ведь еще не добыли всех обещанных животных, верно? Слепые собаки, чернобылец, псевдоплоть… Хорошо – пусть даже кровосос. Но мы собирались еще охотиться на бюреров. Сафари ведь было рассчитано на двое суток, или я не прав?..

Я с любопытством посмотрел на него. Интересно, он действительно сумасшедший или просто издевается?

Дождавшись, пока Донахью выложит мне свои соображения и заткнется, сбитый с толку моим молчанием, я заговорил – спокойно и размеренно:

– Послушай-ка, мистер. Я сегодня потерял помощника, и теперь меня некому подстраховать в случае чего. Какие-то ублюдки ведут охоту на наш отряд. В Зоне вообще происходит что-то странное. Всем нам сегодня крепко досталось, и не по одному разу, так что сейчас самое лучшее – свернуть к черту это сафари и вернуться в Чернобыль-4. Если хотите, возвратимся сюда через пару недель, когда все успокоится.

Донахью молчал, глядя в пространство. Вместо него заговорил Стеценко:

– В таком случае, сталкер, ты не получишь вторую часть обещанных денег.

– С какой это стати?

– У нас был четкий уговор – каких животных бьем. Ты свою часть уговора до конца не выполнил.

– А и подавитесь, – безмятежно проговорил я, поднимаясь на ноги. – Своя шкура ближе к телу.

– Хемуль! – сказал Донахью, вскакивая. От волнения акцент в его речи усилился еще больше. – Ты не понимаешь! Мы не можем ждать еще две недели. У нас заканчиваются визы.

– Господи, ребята, – произнес я. – Неужели вам недостаточно приключений? Мы сегодня несколько раз были на волосок от гибели. На кой хрен вам сдались эти бюреры?

Донахью посмотрел на Стеценко, не зная, что сказать, и Андрей пришел ему на помощь:

– А зарубку сделать на прикладе. Понимаешь? Типа был в Зоне, застрелил кучу всяких опасных тварей, в том числе бюрера. Ладно, сталкер, хватит ломаться. Тебе очень хорошо заплачено. Без помощника спускаться в подземелья лишний риск; хорошо, пусть общая сумма будет больше в полтора раза.

Я молча, без всякого выражения смотрел на него. Долго смотрел.

– Это не лишний риск, – проронил я наконец. – Это катастрофический риск.

– Значит, вдвое, – отрезал Донахью. – Ну? Идем?

Наступила длинная пауза. Я смотрел на Мартина, туристы – на меня.

– Идем, – наконец произнес я.

С оружием передвигаться по Зоне – сплошное удовольствие. Неправ Доктор, без оружия обычному человеку тут верная смерть. Это только его твари не трогают и позволяют собой командовать. По пути к одному из входов в сеть подземных тоннелей и бункеров, в которых обитали бюреры, мы расстреляли небольшую стаю слепых собак, молодого кровососа и крысиного волка, который вздумал двинуть на нас из заброшенной хаты полчища своих острозубых рабов. Как только вожака разорвало пулями, его крысиное воинство бросилось врассыпную, прячась в щелях фундамента и ныряя в дыры в заборе.

В очередной раз выйдя из леса, мы увидели вдали высокий искусственный холм, с одной стороны словно срезанный ножом. Место среза было укреплено массивными бетонными блоками, в которых виднелись тяжелые железные ворота.

Это был один из известных мне входов в систему подземных военных лабиринтов. Никто не знал, для чего именно они были построены, для чего понадобилась такая гигантская и разветвленная сеть коммуникаций, – большую часть документации военные уничтожили при отступлении, а то, что чудом сохранилось, повредили потом мародеры и бюреры. Ясно было одно: в катакомбах проводились какие-то научные исследования, и бюреры, отвратительные карлики-телекинетики, были продуктом этих военных экспериментов. После того как армия покинула окрестности Чернобыля-1, маленькие твари расселились по всем тоннелям. В их пораженных направленными мутациями мозгах еще сохранялись остатки человеческого: они жили патриархальными общинами, носили одежду – судя по всему, лабораторные комбинезоны, затасканные до кошмарных лохмотьев, – и обладали зачатками религии. Во всем остальном они были грязными, коварными, злобными и агрессивными тварями, мало чем отличавшимися от других тварей Зоны.