Ферма звезд на краю земли (СИ) - Семенкова Даша

Разумеется, тут же возникла пакостная идейка немедленно отправиться на променад. Или нет, сперва заехать домой и переодеться в красное платье, то самое, развратное. Но такой поступок точно огорчил бы Йенса, а его огорчать мне хотелось меньше всего. И я пообещала вести себя тихо, никого не провоцировать, зайти за корзинкой и купить у Делии огурцов к ужину. Йенс любил ими похрустеть, давно заметила.

Так я и сделала, не теряя времени, чтобы добраться до темноты. Соседку застала дома — за окнами горел свет, а она всегда его выключала, уходя в теплицы. В застекленной веранде я разулась на полосатом половичке, постучала в дверь, предупреждая о своем появлении, и вошла в дом.

— Анастасия, это вы? — послышалось откуда-то из его глубины. — Пожалуйста, проходите в гостиную. Я сейчас.

Я с удовольствием расположилась на резной деревянной скамье с высокой спинкой. Для мягкости на ней были набросаны подушки, большие, на сиденье и под спину, и маленькие «думки» в цветастых расшитых чехлах. Мне вообще в доме Делии нравилось, такой своеобразный уют, как в гостях у любимой бабушки. Нарядный деревенский стиль, запах сушеных трав, яблок и чего-то неизвестного, но очень приятного.

Она вошла, одетая в синее домашнее платье с кружевным воротничком и манжетами, с белоснежной косынкой на голове. В руках держала небольшой деревянный ящик с огурцами, ровно столько, сколько поместится в мою корзину.

— Как вы догадались, что я пришла за ними? — спросила я с улыбкой. Делия хитро посмотрела в ответ добрыми глазами в окружении лучиков морщин.

— Я знала. Я многое знаю, Настенька. А ты изменилась. Когда в последний раз виделись, такая была растерянная, все, на что сподобилась — глазами хлопать и ждать, что кто-то тебе поможет. Теперь, гляжу, сама рвешься других выручать.

Ничего не понимая, я судорожно пыталась вспомнить детали нашей последней встречи. Мы приходили с Йенсом, помогали ей собирать кабачки в теплице. Пили чай со смородиновым листом. Никакой растерянности я тогда вроде не чувствовала, все как обычно, приятные дружеские посиделки.

— Да, наверное, — пробормотала, чтобы что-то сказать. — А за огурцы спасибо. Йенс говорил, что вы меня звали. Нужно что-то сделать по хозяйству?

— Дел-то всегда с избытком, хозяйство бездельников не терпит. Другой раз и для тебя найдется, она каждые руки приспособит.

— Она?

Украдкой я присмотрелась к старушке — все ли с ней хорошо? Все-таки возраст солидный, иногда старики чудят… Но взгляд ее оставался ясным, насмешливым даже, спину держала прямо. Ничто не намекало на внезапно наступивший маразм.

— Я бы поболтала с тобой часок-другой, да боюсь, тяжко будет сестрице. Непросто такие фокусы даются, в нашем-то солидном возрасте. Давай-ка сразу к сути перейдем, а потом думать будешь. Но думать как следует, времени осталось всего ничего.

— Делия? У вас все в порядке? — спросила осторожно, а она заливисто рассмеялась в ответ.

— Ох, как тебя обмануть просто, совсем не видишь сути вещей! А ведь с магией успела познакомиться, даже очень близко, шалунья! — она подмигнула и погрозила пальцем. — Какая я тебе Делия? Я Нора, ее сестра, хоть и смотрю на тебя ее глазами. С теми, у кого кровь одна, можно телом поменяться, ненадолго, и сил требует… Да что же я опять заговорилась, а ты и не остановишь болтливую старуху.

Сестра? Загадочная волшебница, угостившая меня яблоком? Та, которая явилась ниоткуда и исчезла в никуда, каким-то образом разузнав, что я провалилась в ее мир и отчаянно нуждаюсь в помощи… Впрочем, такое чувство, будто она вообще все обо мне знает, и эти ее намеки про магию наших отношений с Тео касаются.

— Значит, вы Нора… Очень приятно наконец пообщаться. Симона Стефан, волшебница со Станции, говорила, что это очень сильная магия, ваши яблоки, и удивлялась, что вы…

— Я знаю Симону, самоуверенная девчонка, — перебила Нора-Делия. — Ты не бойся, у нее против меня силенок не хватит. И против Дамиана тоже не устоит, если взбунтуется. Но пусть их, без нас перегрызутся. Ты, милая моя, скажи: домой вернуться хочешь?

— Вы и с Тео знакомы?

— Кто его не знает, негодника! Ну и учудила ты, конечно. Ничего, о нем не печалься. Ему влюбляться ой как полезно, чтоб не выдумывал, будто выше других и все на свете ему подвластно. Так что скажешь?

И тут до меня дошло. Это было настолько неожиданно, и я так давно перестала надеяться, что не сразу осознала, о чем она спрашивает.

— В смысле, домой? Что вы имеете в виду?

— Домой, в свой мир! — воскликнула она недовольно. — Вот бестолковая! Даю тебе ровно три дня, после жду в то же время с ответом.

Я не могла поверить. Вцепилась в нее с расспросами, забыв, что Делии тяжело, пока сестрица смотрит ее глазами. Смилостивившись, Нора объяснила, что заинтересовалась, как это магам-растяпам удалось сотворить аж целый разрыв между мирами. Заглянула в прошлое, собрала магический след, и теперь сумеет перекинуть меня обратно.

— Нетрудно угадать, что ты сейчас попросишь — но нет. Дамми я туда не пущу, принять его некому, у вас волшебников нету. Либо помрет, либо лишится разума, либо что похуже. Ты, деточка, передай ему: пускай печать сорвать попытается, если захочет. Времени много прошло… Запомнишь? Вот и славно.

— Но почему именно теперь? — воскликнула я, не надеясь, что ответит.

Но она безжалостно объяснила, что я сумела изменить здешний мир, делясь своими задумками, вот она и ждала, когда это произойдет. И еще смогла бы, но главное сделано, а знать больше мне не положено. После чего ворчливо пожаловалась, что утомила я ее, старушку, велела забирать свои огурцы и отправляться домой. Делии нужен отдых.

Тон ее сделался неожиданно строгим, и у меня будто язык к небу прирос. Или и вправду прирос, кто их разберет, этих магов. Только и сумела «до свидания» выдавить. Она лишь махнула рукой в сторону двери — проваливай, мол. Я и пошла, не чувствуя ног, словно контуженная. Новость была такой шокирующей и внезапной, что я не сразу смогла ее обдумать. Хотелось просто сесть и заплакать, и чтобы кто-то все решил за меня.

55

— Леля, что ты хотела тете Стасе сказать? — звучит Светкин голос за кадром.

Лелишна, моя племяшка, стесняется. Отворачивается, сжимает пухлыми ручками подол сарафана, мнет оборки. Глядит хитро исподлобья, смеется. Потом все-таки соизволяет послушаться.

— Поздравляю с днем рождения! — декламирует звонким голоском, забавно коверкая слова. Пепельные волосы, собранные в два коротких хвостика, подрагивают от усердия.

Она такая у меня потешная. Каждый раз, когда сестре звоню или прихожу в гости, слышу новую историю или фразочку от Лельки. Слышала. Возможно, это в прошлом и все, что у меня есть — фотки и видео в телефоне, который сел уже наполовину.

Если я останусь, мы больше никогда не встретимся. Не поболтаем с сестрой и ее мужем. Я не увижу, как Леля растет. А потом телефон разрядится, и однажды обнаружу, что любимые лица постепенно исчезают из памяти, выцветают, как рисунок на старых обоях…

На следующем видео племяшка скатывается с горки — высокой для нее, в первый раз отважилась. Я жду внизу, раскинув руки — не бойся, я поймаю. И ловлю, до того, как ее сандалики коснулись земли, а она восторженно хохочет.

Выключаю смартфон. Довольно. Надо экономить, чтобы время от времени оживлять в памяти, сейчас я и без того сумею вообразить их словно наяву. Понимаю, что на самом деле давно приняла решение, и от этого чудовищно стыдно перед ними. Светка даже не узнает, что я жива. Лелька будет скучать, ведь мы обожали друг друга.

Но… У них семья. А у Тео никого. Брошу его — никогда себе не прощу. Никогда никого не сумею так полюбить, ведь таких как он в моем мире не бывает. Да что там, во всех мирах. И даже не это главное. Я чувствовала некую ответственность за него, за то, что круто меняет жизнь по моей вине, за то, что полюбил, за надежду на счастье, пусть его сперва надо зубами выгрызть. Нет, не надежду, слабый ее проблеск, но все же — как его теперь и того лишить!