КРАСНЫЙ АНГЕЛ СМЕРТИ - Игорь Шолохов

— Здорово тебе досталось, братишка.

К А-60 со стороны базы уже бежали американские солдаты. Но они были слишком далеко. Елена сняла с плеча СВД и сделала два точных выстрела, уничтожив бойцов с гранатомётами. После этого майор забралась в самолёт и закрыла люк.

— Так, Луга в задний отсек, пускай отдохнёт там немного.

Девушка зашла в кабину пилотов.

— Всё нормально?

— Не совсем. Рулёжная дорожка не предназначена для взлёта, вообще-то, — пилот помолчал, а потом добавил. — Дело в том, что судя по длине полосы, они тут самое тяжёлое, что сажали — С-141. У него размах крыльев — немногим меньше сорока девяти метров. А у нас на полтора метра больше.

— Ну так в чём дело-то?

— Чего стоим? — в кабину влетел Неделин.

— Да подожди ты, тут проблема.

— Я боюсь, — пилот понизил голос, — что мы можем часть крыла об здания обломать.

— Это сильно критично?

— Ну там если зацепит, то немного, несколько десятков сантиметров. Неприятно, но пережить можно. Но нам ведь в это крыло ракета попала. Если на него будет такая нагрузка, его может целиком оторвать. Либо сразу, либо на взлёте.

Елена тихо выругалась.

— А американцы что, впритирку что ли взлетают?

— Это рулёжная дорожка, с неё не взлетают. До того места по ней только истребители идут, к ангарам. У них размах крыльев, разумеется, меньше. А транспортники тут же выворачивают на полосу.

— Ну так давайте и мы вырулим.

— Да не могу я, теперь эти «Хаммеры»  нам дорогу перекрыли. Те, которых лазером подбили. Если таранить, то мы можем переднюю опору подломать.

— Ну что, выхода нет, что ли? — возмутился Неделин.

— Я предупреждал, что это будет сложно.

— Ладно, Неделя, слушай, что сделаем. Бери Коня и рванём к этим джипам. Заминируем их, а потом отбросим взрывом. Капитан, пока выруливайте на полосу. Всё, пошли.

Елена прошла через тамбур в задний отсек.

— Так, у нас непредвиденные обстоятельства, — девушка посмотрела на Мельникову. — Давайте, покажите пока, на что ваша пушка способна. А мы скоро будем.

В очередной раз оказавшись на земле, которая уже успела стать им ненавистной, трое спецназовцев быстро побежали к тому месту, где догорали остатки двух «Хаммеров». Елена видела, что к ним направлялись несколько взводов американских солдат.

— Конь, устанавливай заряды. В самое пекло не лезь, нам надо, что бы их либо отбросило с полосы, либо разнесло на части. Неделя, помоги ему.

Противник открыл беглый огонь. Снайпер легла на полосу и прильнула к прицелу.

Американцы поняли, что цель ускользает из их рук. Теперь они, не считаясь с потерями, ломились вперёд, надеясь уничтожить хотя бы кого-то из тех, кто фактически вывел из строя базу противолодочной авиации НАТО в Северной Атлантике.

Одного за другим Елена точными выстрелами уничтожала американцев. Несколько бойцов подобрались на дистанцию в четыреста метров и открыли мощный огонь из XM8. По бетону защёлкали пули, и начали рваться 20-мм гранаты. Это было уже действительно опасно.

Снайпер понимала, что если группа задержится тут слишком долго, то враг подтянет ещё силы и прижмёт спецназовцев огнём. Сменив магазин, девушка оглянулась:

— Конь, ну что там?

Неожиданно над крышей одного из зданий базы взвилось пламя.

— Ребята Мельниковой развлекаются, — улыбнулся Конев. — Ладно, Ленка, я закончил. Пошли!

Елена посмотрела в сторону, откуда бежали американцы. Группа из нескольких солдат, которым удалось прорваться и залечь между полосой и рулёжной дорожкой, по прежнему поливала спецназовцев огнём из нескольких автоматов. Майор понимала, что если группа двинется к самолёту, то окажется на открытом простреливаемом пространстве. В то же время нельзя было приказать Журавлёву подвести А-60 вплотную, так как последующий подрыв «Хаммеров»  задел бы и самолёт.

— Туда!

Спецназовцы побежали к забору базы. Обломки джипов оказались между ними и противником, так что бойцы без помех отступили на достаточную дистанцию. Елена обернулась и увидела, что к догорающим машинам подбежали несколько американцев.

— Давай, Конь, действуй.

— С удовольствием.

Лейтенант нажал на кнопку детонатора, и мощный взрыв расшвыряв солдат противника, осветил полосу. Один из «Хаммеров»  подлетел вверх на несколько метров, и, упав на бетон, разлетелся на куски, а второй оказался отброшен в сторону.

— Да, взрывчатки ты не пожалел.

— Три кило, — усмехнулся боец.

— Журавлёв, слышишь меня?

— Да. И вижу. Классно сработано, молодцы.

— Нас тут слегка зажали. Ты сможешь взлететь, если начнёшь разгон от того места, где находились эти машины?

— Да без проблем.

— Отлично, тогда подводи самолёт, мы заберёмся в него.

— Понял.

Машина начала движение по полосе. Лётчик удерживал турбины на малых оборотах, что бы не проскочить нужной точки. В это время спецназовцы, заняв оборону у полосы, вели перестрелку с противником на дистанции около пятидесяти метров.

— Неделя, Конь, подствольниками. Залпом. Огонь!

Две гранаты из подствольных гранатомётов разорвались в нескольких метрах от американцев. Выстрелы стихли. А через несколько секунд между спецназовцами и врагом оказалась громада А-60. В открытом люке стояла Совина.

— Давайте, ребята, на борт!

Бойцы за несколько секунд преодолели расстояние до самолёта и забрались внутрь. Елена увидела, что правый люк открыт, и в проёме сидит Семёнова. Она вела огонь из «Печенега»  по наступавшим американцам.

— Журавлёв, поднимайте машину в воздух!

— Люки открыты!

— Я знаю, начинайте разгон, мы скоро закроем их.

Самолёт поехал вперёд. Вскинув СВД, девушка уничтожила одного из бойцов противника единственным, оставшимся в винтовке, патроном. Зарядив последний магазин, снайпер услышала в наушниках:

— У нас снова проблемы.

— Да что такое? — крикнул Конев.

Майор за пару секунд оказалась в кабине.

— В чём дело?

— Вон, смотри!

Через стёкло можно было увидеть, что метрах в шестистах впереди полосу перегородили несколько грузовиков.

— Сможем взлететь?

— Только впритык. Я постараюсь поднять нос, что бы если зацепим, не рухнули обратно.

— Ну давай, вся надежда на тебя. Мы не сможем их уничтожить, а потом прикрывать самолёт для нового разгона. У нас почти нет боеприпасов.

— Я понимаю, — лётчик посмотрел на своих подчинённых. — Ну ладно, орлы, попробуем!

Пилот дал максимальную тягу на все три двигателя. Скорость возрастала быстро, но ещё быстрее приближался заслон, устроенный американцами.

— Закрыть люки! Опустить установку!

Елена видела, как трассирующие пули укрывшихся за машинами пехотинцев пролетают, едва не задевая кабину. Но вскоре противник не выдержал. Американцы кинулись врассыпную от надвигавшейся на них ревущей турбинами громады.

— Вверх!

Заслон был уже совсем рядом. Пилот потянул штурвал на себя, и тяжёлая машина резко, по-истребительному, начала поднимать нос. Грузовики проскочили под днище, и неожиданно раздался грохот.

— Передняя стойка шасси повреждена, — сказал Журавлёв в микрофон. — Правые колёса снесены. Но могу поздравить всех, мы наконец в воздухе!!!

— Отлично, капитан, — Елена похлопала лётчика по плечу.

— Да уж. Мне тоже надоело находиться здесь.

— Повреждение серьёзное?

— Нормально сесть не сможем точно, — пилот убрал шасси.- Если попытаемся, то, скорее всего, оставшиеся колёса слетят, мы грохнемся на стойку, а она подломится. Так что изначально будем на брюхо садиться. Но, собственно говоря, там, куда мы направляемся, аэродромов нормальных и нет.

Сделав круг над разгромленной базой, могучая машина с красными звёздами на крыльях устремилась на восток.

Часть третья. Суд чести

Мы армию нашу растили в сраженьях.

Захватчиков подлых с дороги сметём!

Мы в битвах решаем судьбу поколений,

Мы к славе Отчизну свою поведем!

Славься, Отечество наше свободное,

Славы народов надежный оплот!

Знамя советское, знамя народное

Пусть от победы к победе ведет!

Глава 1. В снегах

15:38 11 июня 2013 года.

— Ленка, да не волнуйся ты, — Совина села рядом с девушкой. — Я уверена, всё с ним нормально. Да и что с ним может случиться?

— Не знаю, не знаю. Но что-то явно не так. Он не вышел на связь ни в Риме, ни в Лондоне.

— Может, спешил на рейс?

— Возможно. Но всё равно я не успокоюсь, пока не поговорю с ним.

— Мы будем над точкой высадки через шесть минут, — из динамика, установленного в заднем салоне, послышался голос Журавлёва.