Игроки с Титана (сборник) - Филип Дик

Это гипногогический делирий.[124]

Способность воспринимать окружающее уменьшилась до такой степени, что возникло сумеречное расстройство сознания. Мир воспринимается упрощенно, символически, архетипически. Реальное перемешивается с содержимым подсознания. Типичный гипнотический сомнамбулизм.

Надо прервать это жуткое витание среди теней, заново сфокусировать сознание и восстановить личность».

Он пошарил в карманах – серебряного треугольника не было! Остался в парке вместе с портфелем!

Катастрофа!

Охваченный страхом Тагоми бросился обратно по тротуару, свернул в парк. Сонные бездельники провожали его взглядами. Вот та скамейка, а на ней – портфель. Но не видать треугольника. Тагоми растерянно пошарил глазами вокруг. Вот он! Притаился в траве, там, куда его уронил хозяин, разозлившись на полицейского.

Тагоми уселся на скамейку, тяжело дыша после бега.

«Опять сосредоточиваемся на треугольнике, – сказал он себе, отдышавшись. – Ни на что не реагируем, считаем до десяти. Потом будоражащий возглас, “Erwache!”,[125] например. Все это дурацкий сон наяву, вроде фуги,[126] – подумал он. – Имитация самых порочных аспектов полового созревания вместо чистой и трезвой невинности подлинного детства. Впрочем, ничего другого я не заслуживаю. Ни Чилден, ни его художники тут ни при чем. Во всем виноват я сам, моя жадность. Нельзя заставить понимание прийти к тебе».

Он медленно сосчитал вслух до десяти и вскочил.

– Сгинь, морок! – воскликнул Тагоми.

«Исчезло ли наваждение? – Он огляделся. – Рассеянность, похоже, прошла. Никто не подумал о том, что меткое высказывание апостола Павла “видеть как бы сквозь тусклое стекло”[127] – это не метафора, а точный симптом нарушения зрения. Ведь мы действительно видим астигматически, в фундаментальном смысле. Наше пространство, наше время – суть творения нашей психики, и, когда они хоть на мгновение пошатнутся, это как острое расстройство вестибулярного аппарата. Мы внезапно кренимся, движения становятся разболтанными, исчезает чувство равновесия».

Тагоми уселся, спрятал серебряный треугольник в карман пальто, на колени положил портфель.

«Надо пойти и взглянуть на то отвратительное сооружение – как его назвал прохожий – многорядную дорогу Эмбаркадеро. Если оно не исчезло».

Но Тагоми боялся.

«Не могу же я здесь сидеть вечно, – убеждал он себя. – Надо двигаться, действовать! Время – деньги, как гласит американская поговорка. Гм, дилемма».

Два китайчонка, громко шаркая, шли мимо. Перед ними с шумом вспорхнула стая голубей; дети остановились.

– Эй, ребята! – окликнул их Тагоми и сунул руку в карман. – Подойдите.

Мальчишки боязливо приблизились.

– Вот десять центов. – Тагоми бросил монетку, и дети из-за нее устроили короткую возню. – Идите на Керни-стрит и поглядите, есть ли там велотакси. Потом вернетесь и скажете.

– А еще десять центов, когда вернемся? – спросил мальчуган постарше.

– Дам, – пообещал Тагоми. – Только вы должны сказать правду.

Мальчишки со всех ног припустили по дорожке.

«Если велотакси нет, – подумал Тагоми, – мне останется отыскать укромное местечко и застрелиться. – Он сжал портфель. – Револьвер на месте, значит, проблем не будет».

Мальчишки примчались обратно.

– Шесть! – крикнул один. – Я насчитал шесть!

– А я – пять! – воскликнул второй, задыхаясь после быстрого бега.

– Точно велотакси? Видели, как водители крутят педали?

– Да, сэр! – хором ответили дети.

Тагоми дал каждому по монетке. Поблагодарив, они убежали.

«Назад в офис. – Он поднялся. – Долг зовет. Сегодня обычный рабочий день».

Он снова спустился на тротуар.

– Такси!

Из потока транспорта вынырнуло велотакси. Смуглое лицо рикши блестело от пота, грудь вздымалась.

– Да, сэр?

– В «Ниппон таймс», – приказал Тагоми, устраиваясь поудобнее.

Изо всех сил нажимая на педали, рикша помчал его среди веломобилей и автомашин.

Незадолго до полудня Тагоми вошел в здание «Ниппон таймс» и сразу велел телефонистке на коммутаторе соединить его с Рэмси.

– Тагоми, – кратко сказал он. – Я здесь.

– Доброе утро, сэр! Счастлив слышать вас! Мы уже начали беспокоиться. В десять я звонил вам домой, но ваша супруга сказала, что вы ушли…

– Беспорядок устранен?

– Полностью, сэр.

– Вы уверены?

– Даю слово, сэр.

Успокоившись, Тагоми положил трубку и направился к лифту.

Войдя в офис, он позволил себе осмотр – беглый, краем глаза. Рэмси не обманул – все чисто. Тагоми вздохнул с облегчением. Те, кто не присутствовал при вчерашних событиях, ни за что не догадаются, что здесь произошло. Лишь нейлоновая плитка пола вобрала в себя историчность…

В кабинете его встретил Рэмси.

– Ваша храбрость удостоена панегирика в «Таймс»! – отрапортовал он. – Там сказано… – Заметив выражение лица Тагоми, он умолк.

– Вначале о самом важном, – сказал Тагоми. – Вопрос – ответ. Как генерал Тедеки? То есть бывший господин Ятабэ?

– Он в пути. Летит в Токио секретным авиарейсом. Повсюду разослана деза, чтобы сбить врагов с его следа. – Рэмси скрестил средний и указательный пальцы от сглаза.

– А что с мистером Бэйнсом?

– Не знаю. Он заходил тайком и ненадолго, пока вы отсутствовали, но ничего не сказал. – Помедлив, секретарь добавил: – Возможно, вернулся в Германию.

– Ему было бы гораздо лучше на Родных островах, – задумчиво пробормотал Тагоми, обращаясь в основном к себе.

«Ну и ладно. Все это касается старого генерала и тех, кто стоит за ним. Это вне моей компетенции. Мной и моим офисом просто воспользовались. Так было удобно и целесообразно. Я был их… как это называется? Крышей, ширмой, скрывающей истину. Как странно, – размышлял он. – Порой крайне важно быть чем-то вроде картонного фасада. И в этом кроется частичка сатори, если я правильно понимаю его суть. Есть некая цель у всеобъемлющей иллюзии, чьи масштабы нам осознать не дано. И действует закон экономии: ничто не должно пропасть зря. Даже нереальное. Какое величие в этом процессе».

Появилась взволнованная Африкян.

– Господин Тагоми, звонили с коммутатора…

– Успокойтесь, мисс.

«Поток времени несет нас вперед», – подумал он.

– Сэр, в приемной немецкий консул. Хочет говорить с вами. – Она перевела взгляд на Рэмси и назад. Ее лицо было неестественно бледным. – Он уже приезжал утром, но не застал…

Тагоми дал ей знак замолчать.

– Мистер Рэмси, напомните, пожалуйста, как зовут консула.

– Барон Гуго Рейс, сэр.

– Благодарю.

«Возможно, Чилден оказал мне услугу, не взяв револьвер обратно», – мелькнула мысль.