Большое шоу - Вторая мировая глазами французского летчика - Пьер Клостерман

Я оказался в чистом небе висящим на винте менее чем в 300 футах ниже нескольких "фокке-вульфов", летающих вокруг в явном беспорядке. В светящемся кругу моих прицелов мигали нижняя полость крыла, очертание шасси, черные кресты и бледно-голубое "брюхо" одного из самолетов. Я надавил на кнопку и не отрывал от нее палец, протрясаемый до костей постоянным разрядом моих четырех орудий. Разрывающий грохот - большой лист металлической обшивки отвалился от "длинноносого" "фокке-вульфа", который сделал две быстрые бочки, извергая стену пламени и фрагментов. Мне едва удалось увернуться от них. Его хвост, рассекая воздух, пролетел менее чем в 5 ярдах от моего руля направления. Потеряв скорость, я отчаянно пытался увернуться. Движимый рефлексами, я оказался в самой уязвимой позиции на спине, глупо висящим на своих ремнях, словно муха в паутине паука. А тот "фокке-вульф" был не один! С силой я вывел ручку управления налево, но ничего не произошло. Мой "темнеет" сильно затрясся, затем заглох и стал падать, словно камень. Бах! Ослепляющий взрыв прямо у меня перед глазами ударил по моим барабанным перепонкам. Я допускал все, что угодно, и инстинктивно закрыл лицо обеими руками. Из-за короткого замыкания я ощутил запахи озона и каучука, смешанные с едким запахом кордита. Сердце ушло в пятки, я висел вверх ногами, напрасно пытаясь надавить ногами на панель руля направления, - ноги весили тонну! Один из раздавленных на панели инструментов висел на кончике своего провода у меня перед носом, и я видел голубые вспышки на коробке контактов и слышал их потрескивание в наушниках. Это мог быть только 30-миллиметровый снаряд, ударивший прикорневую часть моего крыла.

Задыхаясь, я машинально выровнял самолет на высоте 1500 футов под облаками, и мой захлебнувшийся двигатель снова завелся после нескольких шумных обратных вспышек - блюп! Блюп!

Бах! Что еще опять! На этот раз это был 20-миллиметровый в фюзеляже. Я ощутил толчок, словно удар молотка через опорный диск. Неистово, обеими руками, я развернул свой самолет в максимально возможный крутой поворот. "Фокке-вульф" в зеленых пятнах вспыхнул перед моим ветровым стеклом, с белыми перьями на концах крыльев, и снова исчез в облаках.

Мое радио сейчас молчало, разбитое последним снарядом. Я колебался: что делать? Выйдя из основания облака, я увидел поток пылающих фрагментов, конечность, висящую на полураскрывшемся парашюте. Не моя ли это? Затем увидел вертикальное пикирование "фокке-вульфа" вниз с открытым дросселем. Маленький сверкающий предмет, брошенный на землю, словно пуля, - огненный булькающий взрыв на снегу, и сразу же вспучился дым в форме гриба, но скоро его унес ветер. Несколько маленьких черных крестов расплылись на расстоянии - затем небо опустело.

Я патрулировал вместе с Питером Вестом, Лонгли и Доном около Эльбы. Без особого успеха обстреляли пулеметным огнем поезд на маленькой сортировочной станции. Там было очень много зенитных установок, которые сбили самолет Дона. Он с трудом выбрался из горящего "темпеста" и приземлился на парашюте прямо на батарею зенитной артиллерии.

Невелика вероятность долгого пребывания в плену. Судя по тому, как шли дела, у него, в отличие от нас, было больше шансов остаться в живых, чтобы увидеть конец!

Когда мы пролетали над второстепенными дорогами, мы обстреляли пулеметным огнем несколько грузовиков, вызвав панику.

Три немецких аэродрома, которые мы встретили, казалось, были опустошены люфтваффе. Также никаких поездов, бегущих по соседству. Нет смысла идти на самоубийство ради разрушения нескольких локомотивов в хорошо защищенных сортировочных станциях.

Германия, казалось, была просто нашпигована зенитной артиллерией. Зенитные установки встречались в самых неожиданных местах. Мы иногда наталкивались на мирную деревенскую дорогу с несколькими катящимися по ней грузовиками, приближались и - хуф! Небо заполняли 20-миллиметровые трассирующие снаряды.

Немецкий военный конвой на дорогах должен был придерживаться окольных маршрутов, которые были тщательно разработаны заранее и по всей длине освещены светом батарей зенитных артиллерий. Игра уже не стоила свеч - не было смысла глупо рисковать "темпестом" ради развлечения разбить еще один грузовик вермахта.

Пять других отделений, состоящих каждое из четырех "темпестов", также вели вооруженную разведку в районе скорее с целью посмотреть на оставшееся, нежели ради чего-то еще, так как, казалось, уже не осталось интересных целей. Я все же был начеку, в принципе никогда не знаешь, когда можешь встретить независимо летящие "фокке-вульфы".

В отличие от собственной готовности я очень хорошо знал, что мои летчики были не в лучшей форме. Весь последний месяц они работали буквально на износ и, вероятно, были уже на стадии нервного расстройства, когда особенно не беспокоишься, если приходится рисковать шеей, но и не ищешь возможности идти на риск. Подтверждало мое мнение то, что, когда я опускался ниже 2500 футов, чтобы получше рассмотреть впалые дорожки, две группы моих летчиков начинали идти зигзагом, как если бы за ними была вся немецкая зенитная артиллерия. Они неохотно пускались за мной и спешили вернуться назад в безопасную высоту. К счастью, это не мешало Питеру Весту внимательно следить.

- Осторожно, Филмстар Ред-1, самолет, 4 часа!

- О'кей, Филмстар Ред, уходи на правый борт и поднимайся.

Самолет стал виден на уровне верхушек деревьев и быстро приближался. Он был странным и неизвестным мне. Он увидел нас только в последний момент, так как мы были как раз ниже основания облака, в тени. Он ушел очень быстро, и на мгновение я увидел его полностью. Это, без сомнения, был немецкий самолет - черные кресты на крыльях, - но какой странный вид! Похож на птицу.

С полностью открытым дросселем я попытался отрезать ему поворот, но он двигался удивительно быстро. Лонгли находился в более удобной позиции и открыл по нему огонь, но безрезультатно. Странный самолет завершил свой поворот и улетел на полной скорости. Этот субъект действительно выглядел необычно. Хвост самолета был крестообразный, и казалось, что впереди у него был не только обычный винт, но еще и толкающий винт прямо в хвосте, за рулем направления. Впереди также был закрытый капотом рядный двигатель, как "DB-603" у "Фокке-Вульфа-Та-152С", с радиатором в форме круга; другой двигатель был спрятан в фюзеляже, за летчиком. Два длинных серых следа в его воздушном потоке от винта говорили о наличии компрессора наддува, а тонкая белая струйка, выходящая из выхлопных труб, свидетельствовала о том, что у него был "GM-1". У меня в голове вертелась мысль включить свой компрессор наддува, но даже при 3040 лошадиных сил мы не смогли бы догнать его. Мы пролетали почти 500 миль в час, и он бы легко нагнал нас.