Мученик - Клементс Рори

Однажды ему, словно во сне, явилась Маргарет. Он не знал, был ли это день или ночь, ибо ничего из внешнего мира не проникало в узкую камеру в доме смерти Топклиффа. Она была с ним, ярко светилась в тонкой дымке, легкая, как пушинка. Маргарет намочила ткань холодной водой и промокнула его лоб. Она поцеловала его в губы, и, хотя она не произнесла ни звука, ему казалось, она говорит, чтобы он потерпел и все будет хорошо. Спи, Томас, спи, и все будет хорошо. Скоро мы будем вместе.

Топклифф расхаживал взад-вперед. Он только что вернулся из частных апартаментов королевы, и она как бы невзначай спросила его об иезуитах.

— Господин Топклифф, я полагала, что увижу их в Тауэре еще до этой встречи, особенно кузена лорда Берли Саутвелла. Вы еще месяц тому назад говорили мне, и я хорошо это помню, что он почти у вас в руках.

Ниточкой к этим иезуитам, и он это знал, были Кэтрин Марвелл и дети Вуда. Если Вуду пригрозить пыткой или смертью его детей или Кэтрин Марвелл, он заговорит не хуже кумушек, что болтают у церкви по воскресеньям. Вуд хорошо знал Саутвелла; он приведет его к этому осиному гнезду папистов.

— Дик, скажи мне еще раз, ты действительно поверил, что ее там нет, что она уехала в Йорк?

Ричард Янг сидел у окна в прихожей дома Топклиффа. В комнате нечем было дышать от дыма трубки, которую курил Топклифф.

— Тогда мне казалось, что это правда. Но сейчас я не так в этом уверен. Служанка могла и соврать.

— Может, привезти ее сюда?

— По какому обвинению? У меня нет доказательств, что она хотя бы папистка. В приходе все считают ее прилежной прихожанкой нашей церкви.

Топклифф глубоко затянулся и продолжил вышагивать взад-вперед. Королева говорила с ним как бы в шутку, но ее шутливый тон означал: «Я глубоко разочарована вашей неудачей, господин Топклифф. Я теряю терпение».

— За домом наблюдают?

Янг кивнул.

— Я оставил там своего сержанта и послал другого ему на смену. Это небольшой дом, он хорошо просматривается, и его будет легко обыскать. Если девица Марвелл решится выйти, ее сразу же арестуют.

— Хорошо. — Топклифф должен найти этого иезуита. И поэтому нужно заставить Томаса Вуда говорить. Когда он увидит Кэтрин Марвелл на дыбе, с искаженным страхом лицом, услышит, как трещат ее суставы, то расскажет все, что знает. Сведения польются рекой. — Тысяча смертей папе и его приспешникам! Дик, нам нужно туда вернуться. С вооруженным отрядом и быстро. Если эта женщина там — а я полагаю, что так оно и есть, — мы должны забрать ее прежде, чем поднимется шум, и прежде, чем вмешается Уолсингем или кто-нибудь еще. Это наш единственный путь. Как только она окажется у нас в руках, ничто в этом мире не сможет вырвать ее у нас, пока мы не добьемся того, чего нам нужно, обещаю тебе. Мы должны это сделать, Дик, и успеть до возвращения Шекспира. Уолсингем, без сомнения, будет в бешенстве. Он сочтет, что мы перешли ему дорогу, наложили кучу ему под дверь. Но уж лучше я поссорюсь с ним, чем с нашей Золотой Девой. Собери отряд персевантов, десятерых наших лучших людей. Выступаем до рассвета.

Глава 40

Миновав Эксетер, Шекспир заметил, что местность резко изменилась. Вскоре он очутился в непроходимом болоте. Куда бы он ни взглянул, — всюду только трясина и камни. Вокруг паслись дикие лошади. Он проехал мимо цыганского табора, где над костром висел котелок.

Теперь Шекспир был уверен, что двигается в нужном направлении. Он знал, что это юго-восточная окраина Дартмура, да и по наезженной дороге легче ехать, чем по лесной местности, в которой легко заблудиться. У южной оконечности болот растительности стало больше, и Шекспир обнаружил, что спускается в лесистую долину. У него был выбор: отправиться прямо в Плимут или сначала в Баклэнд-Эбби, на случай, если вице-адмирал направился прямо туда.

Где Дрейк наиболее уязвимым? В Баклэнд-Эбби наверняка большой и постоянный штат слуг, которые сразу же заметят незнакомца, но там невозможно обеспечить абсолютную защиту и днем и ночью. Херрик мог наблюдать с расстояния и выбрать время и место для нападения.

С другой стороны, именно в Плимуте Дрейк должен был провести большую часть времени. Там, на Лу-стрит, у него тоже был дом, к тому же Дрейку нужно находиться поблизости, чтобы присматривать за снабжением продовольствием и последними приготовлениями его военного корабля. Если Дрейку нужно выйти в море через два-три дня, то у Херрика почти не оставалось времени.

Шекспир решил сначала направиться в бывшее аббатство и предупредить слуг об опасности, затем — в Плимут, где он объединит свои усилия с Болтфутом.

Поговорив с протестантским священником, которого он встретил, когда тот шел куда-то по берегу реки, он повернул на северо-запад к Баклэнд-Эбби, к великолепному старинному дому Дрейка, который он купил у своего приятеля, адмирала сэра Ричарда Гренвиля вместе с внушительной добычей с захваченной в Тихом океане испанской каракки «Какафуэго». Элизабет Дрейк находилась в своем кабинете, вышивала гобелен и, когда прибыл Шекспир, немедленно попросила пригласить его. Когда он вошел, то поразился ее бледной красоте; она сидела, залитая светом, проникавшим через высокое арочное окно с каменными стойками.

Она улыбнулась, приветствуя его.

— Господин Шекспир, как приятно вас видеть. Но почему вы в Девоне?

Шекспир сильно устал и знал, что выглядит ужасно. Одежда порвана и испачкана, словно он свинопас. Промокшие сапоги залеплены землей.

— Леди Дрейк, я ищу сэра Френсиса. Я должен предупредить его. Убийца, посланный испанцами, уже здесь. Опасность очень велика. — Он говорил, задыхаясь, измотанный долгой поездкой.

— Мы пошлем к нему гонца, а вам не позволим умереть от английской потницы. [68]Пожалуйста, сядьте к огню и согрейтесь. У вас есть во что переодеться? Если нет, мы что-нибудь вам подберем.

Шекспир быстро поел, ибо хотел успеть в Плимут до захода солнца. Пока он поглощал еду, Элизабет рассказала ему о смерти капитана Стенли на пути из Дувра.

— Полагают, что он покончил с собой, мучимый меланхолией, никто не верит, что он упал случайно. Такая трагедия.

Шекспир был потрясен и встревожен этими новостями. Ему нравился Стенли, и он не мог себе представить, что капитан мог покончить с собой.

— Это так печально, миледи. Я хорошо его знал. — Что, если эта смерть неспроста? Шекспир должен был срочно переговорить с Болтфутом.

— Но жизнь продолжается, господин Шекспир. Погода и ветер благоприятные, и завтра с отливом сэр Френсис отправляется в плавание. Он говорит, что должен выйти в море, прежде чем королева изменит свое решение, что, как обычно, непременно произойдет. Сегодня вечером в городе устраивают торжественный ужин в его честь, на котором вам нужно присутствовать, если будете в силах.

— Ужин? Сегодня?

— Да, а что? Торжества, музыка, танцы. Что в этом удивительного? Завтра они отправляются в море, чтобы сразиться с испанцами.

Мысль о подобном увеселении привела Шекспира в ужас. Туда мог проникнуть любой. Дрейку смертельно опасно находиться в толпе.

— Могу ли я спросить, миледи, кто будет присутствовать на ужине?

— Все знаменитые семейства Девона. Гренвили, все Дрейки, которых немало, семейство Хокин, мои родственники Сайденхэмы, Рейли, Кэрью, Джилберты, сэр Уильям Кортни и его родня. Еще там будут капитаны и офицеры флота и, конечно же, городские власти Плимута, а также корабельные плотники и поставщики снабжения.

— Значит, все друг с другом знакомы?

— Конечно. У нас будет еще один молодой гость, очаровательный джентльмен-гугенот из Ла-Рошели, он собирается присоединиться к нам и горит желанием расквасить нос королю Испании.

Шекспира охватил озноб.

— Что еще за гугенот, миледи?

— Господин Шекспир, я знаю, что вы боитесь за жизнь моего супруга, но он в состоянии сам о себе позаботиться, и за последние двадцать лет он не раз доказал это. Молодого человека зовут Паскаль, Анри Паскаль, я считаю, он тот, кем и представляется: гугенот, беглец из Франции, который желает сражаться за протестантизм. А самое главное, — моряк, так что он нам очень пригодится. Я попросила его прийти сегодня вечером на ужин в ратушу, где я представлю его сэру Френсису, чтобы завтра он отправится с ним в плавание. Уверена, вы не найдете в этом ничего предосудительного. Должна сообщить, что у него есть рекомендательные письма от лорда Говарда Эффингемского. Лучшей рекомендация и быть не может.

— Могу ли я увидеть эти письма?

— Увы, их у меня нет. Он забрал письма.

— Как выглядит этот человек? Безбородый, высокий?

Элизабет Дрейк была озадачена.

— Да, так и есть.

— А акцент? У него французский акцент?

— Нет, у него безупречный английский выговор. Быть может, есть небольшой акцент, но не более того.