Касание молнии - Анастасия Малышева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава двадцать первая
Дани
Прошёл месяц. Непростой месяц. Полный журналистов, сторонних экологов. Полный проверок и разбирательств. Месяц, полный одиночества.
Нелу улетел. Он уехал в тот же вечер, как я выгнала его из кабинета. Об этом мне как бы между делом сообщил Алин. Да – он остался, исполняя роль заместителя Нелу. Как было положено по регламенту. Хотя, по лицу Лупея было видно, что он хотел быть рядом с другом. Но у нас тут хватало своих забот.
Наша небольшая экологическая катастрофа не прошла мимо СМИ. Кажется, я никогда не давала так много интервью и говорила по телефону столько, что к вечеру просто язык отваливался. Мне хотелось послать их всех, но Ал в достаточно твёрдой и почти жёсткой манере запретил это делать.
– Нам нечего скрывать, а если мы начнём утаивать информацию – это может вызвать вопросы, – отметил он в ответ на мои возмущения.
В этом он был прав, так что мне пришлось, сцепив зубы, общаться с журналистами. Чёртов Нелу Далка! Свалил в свою Румынию, а мне тут разгребай всё это.
Я…скучала по нему. Ненависть прошла и вместо неё пришли боль и сожаление. Я наговорила ему всякого. Конечно, я злилась и считала, что он виноват, но… Нелу сожалел. Он действительно не рассчитывал на подобный исход. И всё равно пытался меня поддержать. А я оттолкнула его. И теперь жила с последствиями.
Он запал мне в душу. Словно выжег на ней какое-то незримое клеймо. То самое, что заставляло меня ворочаться по ночам, потому что без него спать оказалось слишком неуютно. А днём – искать его глазами, хотя мозгом я понимала, что он сейчас слишком далеко от острова. Это было похоже на одержимость. Раньше я подобного не чувствовала, и от того я не знала, как с этим бороться.
Я всё ещё злилась на него. Не только из-за случившегося с Лолитой, но и из-за того, что он улетел. Да – я сама прогнала его, но лишь из кабинета! А он в итоге решил исчезнуть. Сработал на максимум, как всегда. Никаких полумер.
Было больно. Очень. Дни я заполняла бесконечной работой, словно пытаясь перевыполнить все нормативы. Строительство музея шло полным ходом, и поскольку Алин в этот вопрос вникал мало, я взяла всё под свой контроль. Это отнимало всё время, как и бесконечные рейды в залив. Но неизменно наступали они. Вечера. От которых не было спасения.
Я взяла за привычку плакать перед сном. Господи, я так много плакала. И уже сама не понимала, из-за чего лила слёзы. Просто тоска, что днём маячила где-то на задворках сознания, приходила, чтобы встать у руля. И я уступала. Плакала в подушку, чтобы утром, глядя на себя в зеркало, думать – как скоро глаза китайского пчеловода станут моими неизменными спутниками?
Джек видела, что со мной происходило, но тактично не лезла в это. Как и Алин. Странно – я была уверена, что он разозлится на то, что я так поступила с его другом, но блондин как будто набрался где-то понимания и мудрости. Взгляды, которые я порой ловила на себе, были сочувствующим, но никак не осуждающими.
Так вот. Прошёл месяц. Шумиха поутихла, журналисты от нас отстали. На какое-то время – точно. Отец, который даже ради такого дела прилетел на остров, сказал, что позаботится о том, что эта тема в прессе поступенно сошла на «нет». А уж ему то я точно доверяла.
Он провел со мной неделю и всё это время я не решалась задать один-единственный вопрос. Но, провожая отца в аэропорт, я всё же не удержалась.
– Пап, – позвала я его негромко.
Застегнув молнию на чемодане, он повернулся, видимо, удивлённый моим тоном.
– Что такое, малышка? – спросил он, нахмурившись.
Сглотнув, я просила:
– Скажи, а что будет с вашим партнёрством? С мистером Далка?
Искра понимания мелькнула в его глазах так быстро, что я подумала – показалось. Но, когда губы отца тронула лёгкая улыбка, я поняла – не показалось. Этот человек видел меня насквозь.
– Поссорились? – спросил он прямо.
Закусив губу, я кивнула. Глупо было отрицать очевидное. Поссорились – это даже немножко не то слово. Ссорились мы в любые другие дни. С шумом, с пылом, даже с животной яростью. Но это…тут было иное. Я как будто обрубила все канаты, что нас соединяли. Он не звонил, не писал – словно пропал со всех радаров. Я тоже не искала способов связаться с ним. Словно наказывала себя. Или потому, что не знала, захочет ли он меня слушать. А ещё – я просто не знала, что сказать.
– Милая, скажи мне одну вещь. Он делал что-то, за что мне стоит размазать его по стенке? Обижал тебя? Как тот хрен?
Я хмыкнула, поняв о ком он говорил. Разумеется, о Дереке. Кажется, отцу даже имя его произносить было противно. Не говоря уже о том, чтобы думать о том, что было. Вспоминать, как я тряслась от страха, когда пришла к нему за помощью.
Вынырнув из омута этих ощущений, я покачала головой и выдавила из себя улыбку:
– Скорее, это я его обижала. Постоянно.
– Ну, это нормально, – усмехнулся отец, – Нас, мужиков, нужно держать в тонусе. Иначе расслабимся.
– Пап, – выдохнула я со смешком.
– Говорю как есть, – развёл он руками, – Отвечая на твой вопрос – с нашим партнёрством ничего не будет. Все договорённости остаются в силе. Нелу пытался отказаться, ссылаясь на то, что якобы облажался, но я сказал, чтобы не вёл себя, как ребёнок. Облажаться – это сдаться после первой же оплошности. Так что – вероятно, он скоро прилетит обратно.
Я почувствовала, как с моей души будто камень свалился. Кажется, я не могла нормально дышать до тех пор, пока не услышала это. Он вернётся обратно.
– Детка, дай ему время, – заметив мой взгляд, сказал отец, – Он мужчина, нашу гордость так легко задеть. Ему нужно зализать раны, прежде чем он сможет вернуться.
– Papа́, я столько всего ему наговорила, – пробормотала я, присаживаясь в кресло, стоявшее в его номере, – Обвинила его в гибели Лолиты. Что если он меня не простит?
