Частная магическая практика. Лицензия - Елена Малиновская

— То есть ты не испытываешь ко мне никаких чувств, кроме сексуального влечения? — обиженно переспросила я. — Я правильно поняла?

— О женщины! — Дольшер закатил глаза и раздраженно помотал головой. — Иногда ваша логика ставит меня в тупик. Нет, Киота, ты неправильно поняла. Я вообще не представляю, как ты сделала именно такой вывод из моих слов. Пойми ты — за мои тридцать пять лет жизни у меня никогда и ни с кем не было серьезных и длительных отношений. Я еще раз повторяю: ты мне нравишься, даже очень. Я ни за кого так не боялся, как за тебя, когда думал, что не успею к началу ритуала и ящерицы убьют тебя. Пожалуй, только за Дайру недавно. Мне было больно, понимаешь, по-настоящему больно, когда я представлял твое бездыханное тело, когда думал, что больше не увижу тебя. Сейчас — вот именно в данную секунду — я не хочу с тобой расставаться. Но я не знаю, что изменится и изменится ли вообще что-нибудь завтра, например. Или через неделю. Или через месяц. Про год уж не говорю — это вообще безумно долгий срок для меня. Киота, я всегда жил и живу сегодняшним днем и предлагаю тебе попробовать сделать то же. Если мы останемся вместе — я буду рад, если расстанемся — бывает, значит, нам просто оказалось не по пути. Но, не рискнув, мы никогда не узнаем, есть ли у нас общее будущее. Так яснее?

Я молчала, переваривая услышанное. Я не сомневалась в искренности Дольшера. Он действительно верил в то, что говорил. И я ему верила. Проблема лишь в том, что такое предложение было для меня неприемлемым. Если бы на кону не стояли деньги — я бы, возможно, впервые в жизни бросилась в новое чувство без оглядки на робкие воззвания разума. Но сейчас это было бы слишком нелепо, глупо и имело бы непредсказуемые последствия для меня в будущем.

— Ну так как? — Дольшер, сочтя, видимо, затянувшуюся паузу за знак согласия, вновь потянул за край покрывало. — Видишь, Киота, как я откровенен с тобой. Пожалуй, еще ни с одной девушкой я не был так правдив и честен. Я мог бы тебе наплести красивых сказок о вечной любви и верности, но предпочитаю открытую игру. Давай попробуем. Вдруг у нас получится?

— А я хочу предложить тебе совсем другую игру, — лукаво произнесла я, в последний миг поймав почти упавшее покрывало и достаточно ощутимо хлопнув Дольшера по шаловливым ручонкам. — Месяц встреч. Без интима, максимум — поцелуи. Прогулки под луной, разговоры по душам и прочее, прочее, прочее.

— Не понял. — Дольшер недоуменно нахмурился, от удивления даже перестав настойчиво выпутывать меня из-под покрывала, в которое я так же настойчиво заворачивалась. — Какой смысл во всем этом? Зачем терять время, когда сразу же можно перейти к самой сути любовных отношений?

— Ты не уверен в своих чувствах ко мне, я не уверена в моих к тебе. — Я пожала плечами, — Вот и посмотрим, насколько у нас все серьезно.

— Зато я уверен в своем желании к тебе, как и в твоем ко мне! — оскорбленно взревел Дольшер. — Киота, хоть убей, я не понимаю смысла всего этого!

— Я так хочу, — твердо, чеканя каждое слово, проговорила я, — Дольшер, я слишком сильно обожглась с Марьяном…

— При чем тут этот Марьян?! — возмущенно оборвал меня Дольшер. — Я никогда не поступлю с тобой так, как он. Киота, еще ни одной девушке я не говорил этого, но тебе я не буду изменять. Если пойму, что другая девушка манит меня сильнее, чем ты, — приду и сразу же честно сообщу тебе об этом. Такие гарантии тебя устроят?

«Беда только в том, что любая другая девушка начнет тебя манить сильнее, чем я, уже на следующее же утро после нашей совместной ночи, — печально подумала я. — Почему-то есть у меня такая уверенность».

— Месяц, — твердо повторила я. — Дольшер, всего месяц. Считай, если желаешь, это женской прихотью или необъяснимым капризом. Если не согласен, то я тебя не держу.

— Месяц… — Дольшер глубоко вздохнул, успокаиваясь. Затем вдруг лукаво подмигнул и придвинулся вплотную ко мне. Прошептал, щекоча горячим дыханием шею: — Могу ли я получить небольшой аванс в счет будущего вознаграждения? Совсем крошечный.

Я едва не рассмеялась от такой настойчивости. Н-да, Киота, похоже, ты сама не представляешь, в какую авантюру ввязалась. Дольшер из кожи вон выпрыгнет, но постарается добиться желаемого как можно скорее.

— Конечно, — ответила я таким же хриплым шепотом. — Зажмурься, пожалуйста.

Дольшер с готовностью закрыл глаза. Вытянул губы, приготовившись к страстному поцелую. Я тронула их подушечкой большого пальца, быстро и целомудренно чмокнула его в щеку и сразу же отпрянула на безопасное расстояние.

— И это все? — голосом, исполненным вселенской обиды, вопросил Дольшер.

— Ага, — ответила я и вдруг напряглась, почувствовав странную пульсацию воздуха вокруг.

«Ну подожди, Киота, — неожиданно услышала я отзвук его мыслей. — Сейчас я тебя не трону — тебе и так сильно досталось. Но через пару дней у тебя точно не получится отделаться от меня одним поцелуем. Романтика — ха! Посмотрим, посмотрим, сколько ты продержишься в итоге. Клянусь, что не месяц, а куда меньше».

Дольшер с самым разнесчастным выражением лица удалился, напоследок не удержавшись от удовольствия хорошенько хлопнуть дверью. Я проводила его задумчивым взглядом. Очень интересно, с какой стати у меня осталась способность читать чужие мысли? Или мне просто почудилось? Да нет, слишком реальным был его голос в моей голове. Наследие былого дара универсала? Но почему змея не забрала его полностью? Решила, что так будет забавнее?

В любом случае новое умение выглядело достаточно удачным приобретением. Вряд ли стоит о нем распространяться. Посмотрим, чем в итоге завершится мое противостояние с Дольшером. Лишний козырь в нем никогда не помешает.

Часть четвертая

Милые бранятся только тешатся

Вас когда-нибудь преследовали маньяки? Риторический, конечно, вопрос, но, как оказалось, весьма актуальный для меня. Поскольку мне не повезло обзавестись таким вот поклонником, чья навязчивость начала переходить всякие грани приличия. Речь, без сомнения, идет о Дольшере. Его терпения хватило лишь на два дня, после которых он, решив, видимо, что и так дал мне более чем достаточно времени на восстановление после череды опасных приключений, принялся в буквальном смысле выслеживать меня. Теперь вечера я проводила, играя с ним в прятки в длинных извилистых коридорах дворца Карраяра.

Если честно, я бы уже давно вернулась на Нерий. Климат Варрия оказался слишком тяжелым для меня: удушающая жара днем, холод ночью, утром и вечером — сильнейший ветер, наполняющий печальным звоном оконных стекол комнаты и гостиные. Но мой брат и слышать ничего не желал о столь скором отъезде. Он благодарил, и благодарил, и благодарил меня за решение проблемы с Раяниром. Периодически рыдал, кляня себя на все лады за ту подлость, которую намеревался со мной сотворить. Рвал волосы на голове, обзывал себя всевозможными ругательствами, тут же обещал мне все богатства Варрия и наследный титул. В общем — успел надоесть мне до зубовного скрежета.

В самом начале меня посещали всякие недостойные мысли по этому поводу. Например, я хотела воспользоваться любезностью могущественного брата и перевести его благодарность в денежное выражение, чтобы хоть как-то поправить свое бедственное положение. Однако быстро поняла бесперспективность своей задумки. Карраяр был еще более беден, чем я. То довольствие, которое выделялось из казны Варрия на его содержание, мой братец умудрялся в первый же день своеобразной получки спускать в карты или другие азартные игры. Понятное дело, наследный принц, должный вот-вот вступить на престол, периодически ругался со старым мудрым казначеем, выбранным еще ныне покойным королем Дальроном, и требовал внеочередных отчислений в свой карман. Только при мне за последние несколько дней произошла парочка таких громких скандалов. Как, например, сегодня.

Карраяр со свойственным ему темпераментом кидался в пожилого мужчину всем что под руку подвернется, громогласно требуя денег. Казначей с удивительной для его возраста ловкостью уворачивался от летящих в него предметов и тихим спокойным голосом рассказывал о незапланированных великих тратах, которые несет Варрий из-за скоропостижной кончины короля Дальрона и предстоящей в ближайшем будущем коронации принца Карраяра. Мол, нельзя же ударить в грязь лицом перед делегациями высокопоставленных гостей с других миров. Поэтому денег для развлечений милорда нет и не будет. Более того — его довольствие со следующего месяца окажется урезанным наполовину, и никак иначе.

На этом месте ссоры Карраяр побагровел от негодования и сел прямо на пол. Круглыми от ужаса глазами посмотрел на Дайру и Вашария, которые с немалым интересом наблюдали за буйством принца.

— Ну и что мне делать? — спросил он и сморщился, будто собираясь разрыдаться в полный голос. — Дайра, любовь моя, что делать, я спрашиваю?! Как думаешь, может, стоит приказать казнить этого старого проходимца и шельмеца и после этого зажить в собственное удовольствие?