Риша решает! - Алекс Хилл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Потому что я идиот, который не умеет держать себя в руках.
– Вы поссорились?
– Ну-у-у… она послала меня куда подальше. Как думаешь, мы поссорились?
– Извинись. Делов-то.
– Если бы все было так просто.
– Стас, – с ощутимым недовольством говорит Влад, в его голосе слышатся материнские нотки, – я тебя, конечно, люблю, но в последнее время ты так бесишь своим пессимизмом. Когда ты успел стать размазней? Один раз что-то не получилось, так значит, надо на себя печать неудачника поставить? Я тебя едва узнаю. Раньше ты был готов на все ради того, что тебе действительно нужно.
– Я и сейчас готов.
– Что-то незаметно. Только и делаешь, что ноешь.
– Ты и представить себе не можешь, через что я уже прошел. Даже поцеловал ее один раз. – Я невольно улыбаюсь, а левый висок покалывает.
– И-и-и? – многозначительно тянет брат.
– Что «и-и»? Она мне так вмазала, что я Марс увидел. Не просто пихнула или шлепнула. Ударила. Кулаком!
Влад заливается диким хохотом, и я толкаю его в плечо, чтобы заткнулся. Это вообще не смешно. Ну ладно, может, совсем немного.
– Подумаешь, – хихикает он. – Не убила, и ладно. Стас, с чего-то же надо начинать. Ты вообще помнишь, чтобы мы за девчонками ухаживали, на свиданки гоняли? Вот и я нет. У нас не было на это времени, зато теперь… завались! Считай, наверстываем пропущенную молодость.
– А ты?..
– Я же сказал, она не в моем вкусе.
– Она классная! – возмущенно поправляю я.
– Вау! – удивленно отзывается Влад. – Спокойно, роднуля. Никто не спорит. Арина Мариновна вся твоя.
– Смотри при ней такое не ляпни. Она и тебя отделает.
– Я буду осторожен.
Растираю разгоряченное лицо ладонями, в горле печет. Надо было в буфете хоть сок прикарманить. Сладкая вата мыслей медленно тает, превращаясь в густую липкую жижу.
– Я ее боюсь, – признаюсь бездумно, фильтр для мыслей и слов полностью отключен.
Новая волна смеха брата превращается в шум пролетающих над головой вертушек, пространство вокруг раскачивается.
– Если не переборешь страх, к Пасхе твои яйца будут красивого синего цвета, – продолжает заливаться брат, которого уже тоже накрыло.
– Не заткнешься, у тебя лицо будет такого же.
– Ой, кажется, у тебя что-то в волосах.
– Что там?
– Розовый бантик!
Влад ерошит мне волосы, и я ловлю его за руку, поднимаясь.
– Сейчас я у тебя розовые стринги найду.
Вступаем в шуточную схватку, катаясь по сцене и громко ругаясь. В парах обычно есть примирительный секс, у братьев – примирительный кипиш. И как только мне начинает казаться, что победа близко, по актовому залу разносится властный и грозный голос:
– Это что такое?!
Крепче стискиваю плечи брата, вдавливая его спиной в деревянное покрытие сцены, а он сжимает в кулак ворот моего пуловера. В ужасе таращимся друг на друга, глухой стук каблуков отсчитывает время до начала казни. Виски пульсируют, дыхание рваное. Не стоило нам кувыркаться, только бурбон в желудках растрясли.
– Станислав! Владислав! Как это понимать?!
Отцепляемся с братом друг от друга и садимся, скрестив ноги. Пытаюсь незаметно задвинуть за спину недопитую бутылку, но промахиваюсь, лишь скользнув пальцами рядом с горлышком. Влад прикрывает ладонью рот, сдерживая смех, и я поглядываю на маму, остановившуюся в проходе между рядами. На голове меховая шапка, длинное черное пальто расстегнуто, а стены вокруг нее движутся, словно тканевые полотна на ветру. Ей бы еще черную кошку и метлу для полного комплекта. Зажимаю пальцами нос, чтобы задержать дыхание и задушить подступающий хохот, но тихое хихиканье брата не оставляет шансов. Наверное, он видит то же, что и я.
– Весело вам, да? – обманчиво нежно говорит мама. – Вы вообще помните, где находитесь? Что это за место?
– Конечно, помним, – отвечает Влад и смотрит на меня, пьяно улыбаясь. – Мы дома.
– Точно, – смазанно киваю я и обнимаю брата за плечи. – Сцена – наш до-о-ом! Единственный и неповторимый!
– Да вы что? А я-то думала, Хогвартс – ваш дом.
– Нам так и не прислали письма, – расстроенно говорит брат.
– Ага, ни одной совы не было, – подхватываю я.
– Дал Бог сыновей. Прости, господи.
– Он простит.
– И мы прощаем.
– Я вас сейчас так прощу, мало не покажется. Вы время видели? Центр не закрыли, сигнализацию не включили.
– Мы заработались, – говорю я.
– И помирились, – дополняет Влад.
Мама пытливо прищуривается, и через мгновение ее лицо смягчается. Линия губ изгибается в легкой улыбке, брови приподнимаются.
– Долго же вы. Мне уже начало казаться, что я зря учила вас разговаривать.
Мы с братом стыдливо опускаем головы, уставившись в пол. Сколько бы лет ни было, рядом с матерью всегда чувствуешь себя сосунком.
– Слезайте, – приказывает она. – Отвезу вас домой, а завтра, так уж и быть, подлечу. Только не думайте, что обойдетесь без наказания. Воскреснете и получите по полной. А как отец вернется, и ему доложу.
– Когда он прилетает? – спрашивает Влад.
– Обещал успеть к вашему дню рождения.
Влад медленно подползает к краю сцены, я за ним. Оказываемся перед мамой, в ее взгляде читается скрытая радость, от которой на душе теплеет. А ведь если бы не чуткий слух и взрывной характер Риши Мариновны, ничего бы так и не изменилось. Сердце набирает ритм, запуская по венам кровь в два раза быстрее. Чувствую себя куда бодрее, мысли возникают одна за другой. Эклеры со сгущенкой. Цветы и шарики. Извинения. Девочки же любят такое? Воображение рисует, как Риша лопает руками воздушные шары, а потом с кровожадной улыбкой тянется к моей голове, чтобы сделать то же самое. Остановимся на эклерах. Вряд ли она сможет использовать их против меня.
– Мне нужно кое-куда съездить, – говорю я.
– Куда это? – удивленно спрашивает мама.
– К девушке, – усмехается Влад. – Стасик-косяк.
– Эй! А ну заткнись!
– В таком виде ты никуда не поедешь, – строго заявляет мама. – Это потерпит до завтра.
– Не потерпит. Ты сама знаешь, что завтра я буду выглядеть еще хуже и смогу только мычать, а здесь каждая секунда на счету.
– Отправь ей сообщение, – предлагает Влад.
– У меня нет ее номера.
– До сих пор? Ну ты и лошара!
– Я тебе…
– Хватит! – притопывает мама. – Приедем домой и во всем разберемся. Живо в машину, пока я указку не достала! И бутылку свою со сцены заберите!
POV: Риша
Снег идет почти всю ночь. Огромные мягкие хлопья, напоминающие