Звездная бирема «Аквила». Рубеж - Олег Мелехов

— А зачем галийкам чужие лигарии?

— Как — зачем? — Марк Фурий пожал плечами. — Женщин они перенастраивают под галийские системы и используют, мужчин — продают. Данайцам, кажется. А что до вопроса, как узнали… Мы ведь через червоточину прошли, значит, без лигариев не обошлось.

— Ага, а по борту у нас крупная надпись: «Есть бесхозная лигария, зовут Кассией, личный номер такой-то»? — съязвила Юлия Прима, демонстрируя, что аналитический отдел уже не дремлет. — Я считаю, наварх, что у нас утечка. Прошу предоставить моему отделу полномочия и выделить отряд вигилов для…

— Юлия, начиная с этого момента я хочу слышать твой голос, только когда сама что-то у тебя спрошу, — прошипела наварх. Она намеренно не стала во всеуслышание устраивать разбор полетов касательно прекрасной работы аналитиков. Сейчас Аквилинам как никогда требовалась уверенность в командовании и друг в друге. Поиск виноватых, расследование, допросы и отчеты — все эти традиционные развлечения волей наварха отменялись. Моральный дух дороже.

— И отныне никаких разговоров о мифических «утечках». Всем принять к сведению: в нашей эскадре нет и не может быть предателей. Варварам о наших, как выразилась эта рыжая cunni[24], «обстоятельствах», донес кто-то другой. И этот кто-то…

Наварх не успела договорить. Связист Фульвий, всё это время сосредоточенно колдовавший над частотами, кодами и сигнатурами, прервал ее удивленным возгласом:

— Наварх! Есть передача на частоте Республики!

Ливия осеклась и на мгновение прикусила губу, не позволяя себе надеяться. Это не могли быть пропавшие «туристы», это…

— Источник?

Фульвий замялся и досадливо тряхнул головой. Ливия нетерпеливо повторила:

— Источник? Планета?

— Э… нет, наварх. Передача идет через сеть ретрансляторов, это точно где-то в пространстве Бренны, но не со Второй луны. Это с корабля.

— Открой канал. Поглядим, кто это к нам скребется.

Фульвий завозился, очищая сигнал. И возник на экране тот, кого совсем не ждали, а если и ждали, то не так скоро: молодой республиканец в цивильном, красивый, как амикус, зачем-то вырядившийся в сенаторскую тогу. Только взгляд его портил всё впечатление. Нехороший был взгляд, жесткий и пронзительный, совсем не как у романтичных сотрудников службы рекреации.

— Ага, — буркнула наварх, скрывая неприятное удивление. — А вроде бы не поминали… И что это у нас тут?

— Ливия Терция, наварх биремы «Аквила» и, как я слышал, глава этой мятежной шайки, — молвил незваный собеседник. Генные инженеры на славу потрудились не только над его внешностью, голос тоже был произведением селекционного искусства. Мелодичный, глубокий, напоенный искренностью, профессиональной, как ласки гетер. Ливия дернула плечом и бросила грубо:

— И?

— Я — Клодий Пульхр, народный трибун Республики и сенатор. И я ожидаю уважения от тебя и твоих людей.

— А! Уважение! — наварх развалилась в кресле и глумливо скривила губы. — Ну, уважения ты будешь ожидать от нас долго. Ожидай, коли тебе угодно, трибун.

Аквилина вложила в одно это слово столько яда, что прозвучало оно как грязное ругательство.

— И чего тебе, трибун? Зачем отвлекать мятежников от мятежа?

Красавчик по ту сторону пространства ухмыльнулся, демонстрируя, что Ацилий недаром называл его не иначе, как «скотина-Клодий»:

— Для мятежницы, потерявшей своего вдохновителя, ты чересчур уж наглая. Не находишь, что в этом кроется противоречие, а, Аквилина? Генмодификация сбоит?

Ливия оскалилась в ответ:

— Для патриция ты слишком уж смазлив, даже для репликаторного. Уверен, что ты и в самом деле трибун, а не амикус с вирт-психозом? Иначе откуда бы взяться таким фантазиям? Вдохновителя потеряли, как же, как же… — женщина презрительно прищурилась и внезапно сменила тон с издевательского на угрожающий:

— А даже если и так. Даже если потеряли. Ты не задумывался, трибун, на что мы станем способны без Гая Ацилия? У меня орудийные погреба забиты под завязку и руки прямо-таки чешутся проложить курс к Лацию и устроить родной метрополии ядерную зиму… Как считаешь, может получиться?

Клодий, умело скрыв удивление, даже как-то восхищенно покачал головой и улыбнулся уже почти по-человечески:

— Ладно, наварх, я понял: когда создавали твою фамилию, перемудрили с новшествами. Хотя вообще-то отсутствие страха — это патология.

— А отсутствие совести тогда что? — Аквилина пожала плечами. — Мне подрезали страх, а тебе, похоже, кастрировали совесть. Ближе к делу, трибун. Если ты ждешь от меня покаяния, капитуляции и публичного самоубийства, то ждать придется долго. Бомбить Лаций я, может, и не полечу… Но галактика большая, а мы — маленькие. Улавливаешь, о чем я?

— Вполне. Скажу так: у меня на Гая Ацилия имеются свои планы.

— Неужто? — Ливия деланно удивилась. — И какие же?

— Это моя маленькая сладкая тайна, Аквилина, — Клодий быстро облизнул идеально очерченные губы и подмигнул похабно, словно данаец в душевой, полной манипулариев. — Но Ацилий-лигарий в эти планы не вписывается. Поэтому Куриона тебе галийки вернут, а вот его… придаток — извини, нет. Тут, на Бренне, живут практичные люди. Бесхозная лигария — неплохое вложение капитала.

Офицеры мостика, притихшие было, зашевелились и зашушукались. Перспектива остаться с Ацилием, лишенным Кассии… тут неизвестно, что хуже. Ацилий без Кассии или мятежники без Ацилия.

Ливия даже помолчала немного, прежде чем «ящериная» улыбка тронула ее губы:

— Какие у тебя планы занимательные, надо же. А давай так: мне возвращают моих людей, всех по списку, а потом я просто улетаю. И все. А Божественный Ацилий остается с тобой наедине. Только не забудь поведать ему, кто именно лишил его дестинаты. А потом молись своим ларам и манам… ведь есть же они у тебя?

Клодий приоткрыл рот и тряхнул головой, даже не заметив потуг Аквилины на язвительность. Слишком ошарашенный, чтобы сдерживаться, он воскликнул то ли с осуждением, то ли не в силах сдержать восхищение:

— Дестината? Курион решил жениться на плебейке-лигарии?! Это же…

Офицеры трех мятежных кораблей получили бесценную возможность воочию наблюдать, как меняется… э… вектор политической атаки. Сначала трибун побледнел, потом порозовел, изящные брови выгнулись, словно плазменная дуга отражателя, глаза блеснули, а губы сложились в мечтательную улыбку. И Клодий Пульхр преобразился. Когда он заговорил вновь, это был уже совершенно другой Клодий, будто подменили его.

— Жениться на лигарии… О, мой Гай, неужто ты и в самом деле дозрел до настоящего дела? Беглая лигария — дестината патриция. Это все меняет.

Ливии зрелище уже надоело. Когда судьба пропавших членов экипажа неизвестна, как-то не до пантомимы. И Аквилина решила развить успех и продолжить наступление:

— И что это ты заладил упорно: лигарий, лигария… Они уже не лигарии, ни Божественный, ни девушка. Мы уничтожили импланты почти сразу после того, как взяли нашего патриция на борт.

— Потому что не хотели подвергать сомнению статус своего лидера, — подхватил Клодий. — Аквилина, ты не задумывалась о политической карьере? Если манипулария может стать патрицианкой… В случае победы Ацилия, почему бы наварху звездного корабля не стать… кем-нибудь?

Ливия только фыркнула и нетерпеливо постучала по подлокотнику, намекая: дескать, закругляйся, трибун.

— Значит, расклад меняется, — Клодий словно бы размышлял вслух. — Если все это не блеф и не блажь моего любезного Гая.

— Галийки похищают лигариев, — не выдержала Ливия. — Но девушка им бесполезна. Почему бы тебе не уведомить об этом своих варварок?

Но трибун уже оправился от шока, и в его улыбке снова проскользнула издевка:

— Ты так уверена, что она бесполезна? За голову Кассии Фортунаты пуны назначили награду, которая покажется интересной даже матронам Бренны. Или то были парфы?..

— Короче, трибун. Мне недосуг болтать с тобой. Угрозы у тебя неубедительные, помочь ты не можешь. Значит, бесполезен ты. Посему — конец связи!

— Постой, Акви…

— Фульвий, впредь блокируй все вызовы этого гладкого cacator’а. Не до него. Вернется Ацилий, пусть сам с ним дискутирует, или чем там между собой занимаются сенаторы…

У Фульвия незамедлительно мелькнуло предположение, чем именно и в какой последовательности займется Божественный с нежданным трибуном по возвращении, но делиться своими мыслями на этот счет связист, конечно, не стал. Да и никто не стал, хотя похожие предположения посетили всех свидетелей разговора.

— Ecastor! — проворчала наварх, потирая лоб. — И надо же мне было ввязываться в политику…

Окружающие сочувственно промолчали, сделав вид, что не слышат этих сетований. Но Аквилина уже взяла себя в руки.