100 великих олимпийских чемпионов - Владимир Малов

Судьям пришлось измерять результат обычной рулеткой. Трибуны затаили дыхания, предчувствуя, что сейчас произойдет нечто небывалое. На табло появились цифры 8 метров и 90 сантиметров, и Олимпийский стадион в Мехико в едином порыве встал.

Это был не просто мировой рекорд — чернокожий американский атлет Боб Бимон превысил прежнее рекордное достижение сразу на 55 сантиметров.

В истории легкой атлетики еще не было ничего подобного. Мировой рекорд по прыжкам в длину рос постепенно, сантиметр за сантиметром. От результата легендарного Джесси Оуэнса — 8 метров 13 сантиметров, — показанного в 1935 году, за три последующие десятилетия рекорд, не спеша, продвинулся лишь на 22 сантиметра. Неудивительно, что фантастическое достижение Боба Бимона сразу же окрестили «прыжком в XXI век».

Забавно, но после своего фантастического прыжка Боб Бимон оказался последним, кто понял, отчего так волнуется Олимпийский стадион. Оказывается, он не знал метрической системы мер, привыкнув к американским дюймам и ярдам, и цифры «8,90» на табло ему ничего не говорили.

Лишь когда к нему подбежал прежний рекордсмен и товарищ по команде Ральф Бостон и объявил Бимону, что тот прыгнул на 29 футов 2,5 дюйма, новый рекордсмен мира и олимпийский чемпион бросился на колени и стал целовать мокрую от дождя мексиканскую землю.

В тот день в секторе для прыжков в длину уже никто не помышлял о продолжении борьбы. Хотя соперники у Бимона были отменные. Тот же Ральф Бостон, прежний мировой рекордсмен, и тот же Игорь Тер-Ованесян, «соавтор» рекорда Бостона. Новый фантастический результат уже не давал никакого стимула для дальнейшего состязания.

И Тер-Ованесяну, и Бостону было понятно, что даже приблизиться к новому мировому рекорду совершенно невозможно. Причем не только здесь, на Олимпийских играх в Мехико, но и вообще в ближайшие годы.

В итоге Ральф Бостон остался на мексиканской Олимпиаде только третьим с результатом 8 метров 16 сантиметров, а Игорь Тер-Ованесян даже четвертым, прыгнув на 8 метров 12 сантиметров. А вторым вслед за Бимоном стал прыгун из ГДР Клаус Беер с результатов 8 метров 19 сантиметров. От победителя он отстал на 71 сантиметр. И такого разрыва между чемпионом и серебряным призером тоже еще не было ни на одном из соревнований мирового уровня.

Позже советский легкоатлет Игорь Тер-Ованесян рассказывал, что сильнейшие прыгуны мира, готовясь к Олимпийским играм в Мехико, понимали, что победить можно будет, только установив новый мировой рекорд. Но он виделся им где-то на отметке восемь с половиной метров. Сам Игорь Тер-Ованесян находился тогда в прекрасной форме и был готов прыгнуть именно на 8 метров 50 сантиметров.

«На тренировках, — вспоминал он, — я, правда, с заступом, прыгал и на 8 метров 60 сантиметров и говорил себе, что не должен пугаться, если кто-нибудь из прыгающих передо мной преодолеет восемь с половиной, это было и мне по силам».

Главным своим соперником Тер-Ованесян, разумеется, считал Ральфа Бостона — олимпийского чемпиона 1960 года и серебряного призера 1964 года, с которым уже восемь лет вел спор за звание лучшего в мире прыгуна в длину. Приходилось, конечно, опасаться и англичанина Линна Дэвиса, олимпийского чемпиона 1964 года, однако перед мексиканской Олимпиадой тот никак не мог похвастать хорошими стабильными результатами.

О Бимоне же никто толком ничего не знал. Даже Ральф Бостон неопределенно пожал плечами, когда Тер-Ованесян спросил его о возможностях этого негритянского спортсмена.

Сам момент фантастического прыжка Игорь Тер-Ованесян тоже очень хорошо запомнил. Старт соревнований прыгунов в длину затягивался, и когда они начались, небо заволокло тучами — было ясно, что собирается дождь. Тер-Ованесян вспоминает, что ему очень хотелось прыгнуть до того, как начнется дождь, чтобы показать хороший результат.

Бимон же прыгал одним из первых, и в самый момент прыжка погода словно улыбнулась ему. Невидимая рука «притормозила» дождь, стих ветерок, и в это время американец начал свой разбег. Когда он взмыл в воздух и на мгновение «завис» в полете, стало ясно, что прыжок получился сверхдальним. «Парашют», как прыгуны длину называют этот момент зависания в воздухе, получился у Бимона таким долгим, какого, по словам Тер-Ованесяна, ему видеть до той поры не приходилось.

Объяснить, как удался этот фантастический «прыжок в XXI век» никому прежде неизвестному атлету, попробовали сразу же после игр XIX Олимпиады. И тренеры, собравшиеся на конференцию, посвященную ее итогам, пришли к парадоксальному выводу, что Боб Бимон все… делал неправильно. Разбег у него никогда не был стабильным, он отталкивался то левой, то правой ногой. Случалось, он то не доходил до бруска, то заступал за него. В полете Бимон совершенно не умел управлять своим телом. В Мехико он сделал пять прыжков, и ни один не походил на другой.

В конце концов, феномен прыжка приписали небывалому, фантастическому стечению обстоятельств — здесь и точное попадание Бимона на планку, и угол вылета, и вес атлета и даже разреженный мексиканский воздух.

Как бы то ни было, 22-летний студент одного из американских университетов стал главным героем мексиканской Олимпиады. В том же 1968 году он был признан лучшим спортсменом мира. А к всеобщему вниманию и поклонению этот нескладный долговязый и худющий парень явно не привык. Да и вообще его жизнь до этого феноменального успеха складывалась не очень счастливо.

Бимон, родившийся в Нью-Йорке, — сын чернокожих уроженцев Ямайки. Отца он потерял, когда ему было три месяца, а через год умерла и мать. Бобом занималась бабушка. Он был, что называется, «трудным» ребенком: в 14 лет связался с подростковыми бандами и за ряд проступков был привлечен к суду. Но судья, поверив бабушке, дал ему шанс исправиться, и Боба отдали в школу для трудновоспитуемых детей. Доверие нескладный подросток оправдал: он стал хорошо учиться, школу кончил с отличием, да еще увлекся спортом.

Сначала это был баскетбол. Одно время Боб Бимон даже входил в любительскую сборную Нью-Йорка. Он уже вымахал ростом до 1 метра 91 сантиметра, и профессиональные баскетбольные клубы стали предлагать ему выгодные контракты. Однако, во-первых, Боб хотел продолжать образование, а, во-вторых, охладел к баскетболу, став заниматься прыжками в длину.

За год до мексиканской Олимпиады он прыгнул на 8 метров 30 сантиметров, после чего его включили в национальную команду легкоатлетов. Ну, а в Мехико случилось то, что случилось…

Но и этот феноменальный результат не принес ему особенных радостей в дальнейшей жизни. Боб Бимон вернулся в Соединенные Штаты национальным героем, и теперь ему наперебой предлагали стать профессиональным баскетболистом или бейсболистом, участвовать во всевозможных рекламных проектах, потому что само его имя сулило теперь баснословные прибыли. Ему же хотелось всего лишь спокойно продолжать образование и еще немного позаниматься легкой атлетикой просто для своего удовольствия.

Кроме того, от него, конечно, ожидали и новых блестящих спортивных достижений. А он не только не сумел хотя бы повторить свое феноменальное достижение, но даже близко к нему подойти. Лучшие его результаты были такими же, как и до Олимпиады в Мехико.

Уйдя от назойливого внимания прессы да и просто любопытных людей, он некоторое время преподавал в колледже для трудных подростков — таких же, каким когда-то был сам. В последние годы Бимон стал бизнесменом, но по-прежнему много внимания уделяет неблагополучным детям.

А рекорд Боба Бимона, который называли «прыжком в XXI век», все-таки остался в веке XX, продержавшись 23 года. В 1991 году на чемпионате мира по легкой атлетике в Токио его побил другой американец – Майк Пауэлл, который прыгнул на 8 метров 95 сантиметров. 

Ричард Фосбери

(Родился в 1947 г.)

Американский легкоатлет. Чемпион игр XIX Олимпиады в Мехико (Мексика), 1968 год

Не умаляя достоинств многих других спортсменов, ставших чемпионами игр XIX Олимпиады в Мехико, можно все-таки сказать, что больше всего сюрпризов на ней преподнесли прыгуны, причем всех «специализаций».

В прыжках с шестом сразу трое спортсменов показали одинаковый результат — 5 метров 40 сантиметров, установив олимпийский рекорд, и американец Роберт Сигрен получил золотую медаль лишь потому, что использовал меньшее число попыток.

Интереснейшая и напряженная борьба велась в тройном прыжке, когда мировой рекорд обновлялся несколько раз подряд, и победу, в конце концов, одержал Виктор Санеев.

А в секторе для прыжков в длину американец Боб Бимон продемонстрировал фантастический «прыжок в XXI век» — 8 метров 90 сантиметров.

И еще одна громкая сенсация родилась в Мехико на соревнованиях по прыжкам в высоту.

Нет, мировой рекорд, принадлежавший тогда Валерию Брумелю, и установленный в 1963 году — 2 метра 28 сантиметров — на Олимпийских играх 1968 года устоял. Результат победителя «потянул» лишь на олимпийский рекорд — 2 метра 24 сантиметра. И все-таки выступление чемпиона игр XIX Олимпиады в Мехико по прыжкам в высоту американца Ричарда Фосбери произвело фурор и обсуждалось тогда на все лады не меньше, чем фантастический прыжок Боба Бимона в длину.