По следам Грааля (СИ) - Вейс Амаранта

— Ты рылась в моих вещах! — вещь в её руках была мне хорошо знакома.

— Ты рылся в моём грязном электронном белье, — парировала Софья с таким призрением, что мне в пору было превратиться грязью под её туфельками.

Я примирительно поднял ладони:

— Понял-принял, дорогая Софушка. Никаких обид.

Совсем скоро мы все убедились в её правоте. Вместо Грааля на дне кейса находилась какая-то несуразная ваза. Но на этом сюрпризы не закончились. Фабьен подцепил прикреплённый к ней стикер с аккуратными буквами, и держа двумя пальцами, помахал им пару раз возле своего лица. Его губы растянулись в оскале, который было весьма трудно идентифицировать: что-то среднее между желанием приложить Софушку лицом о книгу и поцеловать ей руки.

Лукаш будто бы случайно роняет трубку на стол, но это мало чем помогло. Внимание Фабьена и Софьи по-прежнему сфокусировано только на друг друге. Может, просто выйти и оставить их наедине? Двадцать минут ведь должно хватить? Я всерьёз задумался над этим вопросом.

Конфронтация же тем временем лишь обострялась.

— Мой нежный мальчик злится? — елейно интересуется она.

— Напротив, я оценил.

Софья смешалась, не ожидая услышать столько обожания в его голосе. Необходимо было срочно пофиксить мысли Фабьена.

— Не время восхищаться! Нас вообще-то обставили, — пальцы сами сомкнулись на краях его пиджака. Придвинувшись ближе к французу, я быстро зашептал: — Дон Жуан, приглядись к коробочке. Неужели, ты её не узнал?

Артефакт, который присвоила Софья, был что-то на подобии мини-сейфа. Очень редкого,дорогого и супер-пупер защищённого. Многофакторная аутентификация и рядом не стояла. Эта вещица была одной из тех, что мы приобрели в эмиратах и оставили у себя. Да добывая её мы чуть не лишись чего-то гораздо более важного, чем достоинство и жизни. Моего зада, например. Наложницы шейха не обрадовались, когда под вуалью оказалось моё лицо, а не их подруги. Чего только не сделаешь ради отвлекающего манёвра.

— Кхм, это всё мило, безусловно. Я и дальше с удовольствием наблюдал бы эти брачные танцы. Вот только, боюсь, друзья из ордена не согласятся подождать.

Водворилось безмолвие, в котором отчетливо было слышно, как стукнули зубы подошедшей ближе Софушки. Все и так уже всё поняли, но чистосердечное признание от главы не пришлось ей по душе. Игнорируя повисшее недоумение, Фабьен перешёл к активным действиям. Несколькими фразами он сагитировал главу пролить свет насовместную с инквизиторами цель. К счастью, планов касательно магического геноцида у них не было, что одновременно огорчало: я ждал чего-то менее тривиального от такого союза. Совместно с ещё одной личностью инквизиторского круга Лукаш намеревался устранять неугодных и не желающих подчиняться ведунов без шума, но показательно.

— И кто удостоился чести быть первым в вашем списке? — полюбопытствовал Фабьен таким тоном, словно интересовался, сколько ложечек сахара кладёт Лукаш в чай.

— Это уже гораздо больше, чем вам положено знать. Но так как мы добрые друзья, я позволю себе слегка намекнуть. Как по-вашему, может ли львица управлять прайдом?

Я присвистнул. Вот это высокие отношения. Как давно этот статный мужчина мечтает устранить жену? Неужели Маренка не замечала этой ненависти в свою сторону?

— А по-твоему, это под силу трусливому шакалу?

— Мы ведь всегда с тобой ладили, — глава тяжело выдохнул и принялся говорить с Софьей, как взрослый с непослушным ребёнком. Сама же ведьма с язвительной ухмылкой качала головой в такт попыткам умаслить её. — И я с уважением относился к твоим родителям и ковену. Уверен, мы сумеем прийти к соглашению. Что скажешь?

Ведьма перестала разглядывать маникюр и подняла взгляд.

— И где же Маренка откапала такой редкостный кусок дерь…

— Ну хватит! — рявкнул Лукаш, в миг растеряв былое спокойствие. — Что бабка, что внучка — гнилая порода.

Софья рассмеялась:

— Что же ты тогда увивался за юбками моей бабушки?

На худощавом лице словесника отобразилось отвращение.

— Не буду скрывать, порой твоя дерзость меня развлекала. Но терпение не бездонный колодец, моя дорогая.

Воздух в комнате заметно изменился: стал сухим и раскалённым. Казалось, каждое последующее слово Лукаша способно обжечь и проклясть так, что кожа тут же покроется волдырями. А я ведь говорил, что игры с словесником могут плохо кончиться!

— Передай мне Грааль. С твоим ковеном разберёмся позже, — мужчина не вложил в голос и половину силы, но и этого хватило, чтобы меня тряхнуло. И не меня одного.

Краем глаза выхватываю неловкие движения Софушки. Она пересекла часть пути к столу главы, но будто опомнившись, цокнула туфлями и вдавила острые каблучки в ламинат. Даже если проделать ими дырки, чтобы застрять и не ступить больше и шагу, ей придётся подчиниться, если того захочет Лукаш. Надеюсь,французская альпийская коровка уже думает над тем, как нам выбираться. Пунктов — пострадать от словесника, а потом и встретиться с инквизиторами — не было в моей записной книжке.

Словно заметив мою издёрганность, Фабьен приподнимает уголки губ. Вы посмотрите на него, он забавляется.

— Я не настолько отчаялась, чтобы восстанавливать ковен вот так, мерзкий ты старикан, — прошипела ведьма и сразу же прикусила язык. Приказ Лукаша эхом прокатился по помещению. Мужчина велел ей замолчать и застыть. Противиться такой магии не то, что нам подвластно.

— Мистер де Ла Саль, полагаю, вы осведомлены об этой вещице. Откройте её и покончим со всем.

Каким бы эгоистом я ни был, беспокойство за девушку сжалось в груди тугим комком. Парализованная колдовскими нитями голоса Лукаша, она округлившимися глазами наблюдала, как Фабьен приближается к ней, скользит рукой по запястью и забирает коробку. Софья в бессилии жмурится. Голова сделалась тяжёлой. Ну же Фабьен, покажи ей это. Дай знать, что это не по-настоящему, что Грааль не причинит вреда Маренке или ещё кому-либо. Но он просто отворачивается и продолжает поддерживать свой образ засранца.

Лукаш приподнимает седые брови, когда Фабьен без объяснений ставит сейф-артефакт на стол и отходит к окну, становясь к нам спиной. Его руки сцеплены в замок, в этом и гордой осанке есть что-то властное, определённо.

— Чтобы исполнить вашу просьбу, пришлось бы пролить её кровь, — тихо и вкрадчиво начал ведьмак. — И даже после этого, сейф не открылся бы.

— Поч…— закончить у мужчины не получается. Он издаёт хрюкающий звук и с ужасом хватается за горло. Веки, нос и губы неожиданно краснеют и начинают отекать.

—Прелесть этого артефакта в том, что его невозможно вскрыть, если не соблюсти два условия. Первое — кровь владельца, второе — его магия. Причём второе условие должно выполняться добровольно. Софья должна хотеть отдать частичку своей магии артефакту.

— Ч-что ты…

Глаза Лукаша закатываются. Он хрипит и со стоном откидывается на спинку стула. Вся его физиономия заплывает, как у заядлого любителя некачественной выпивки со стажем.

— Кто бы мог подумать, что у главы европейского ковена аллергия на одну безобидную лечебную траву, — без капли жалости Фабьен вынимает небольшой мешочек из нагрудного кармана и слегка подкидывает его в воздух.

Я вскочил на ноги и схватился за затылок. Это действие всегда помогало немного прийти в себя. Спокойно, Стэнли. Всё хорошо, дружище. ДА КАКОЕ ТАМ ХОРОШО!

— Мать твою, тебя не учили предупреждать о том, что собираешься почикать человека?! — я всплеснул руками.

Мини-истерика от меня прошла мимо него. Он продолжил рыться в ящиках стола Лукаша, пока тот в свою очередь безуспешно пытался ухватиться за руку Фабьена.

— Он не умрёт. По крайне мере не так скоро, — выдаёт он, один за другим отшвыривая от себя ненужные ему листы и предметы.

— Какого хрена, Фабьен? — не успокаивался я.

Он приподнял голову, мазнул взглядом по Софье, которая начала потихоньку приходить в себя, и выдал миролюбивое:

— Попросим дворецкого на обратном пути вколоть ему антигистаминный препарат.