Кремль 2222. Край вечной войны (сборник) - Александр Козин

Используя в качестве прикрытия складки местности, каждый куст, перевернутую телегу или же принесенные с собой широкие окованные щиты на колесах, нападающие закрепились в промежутке от стены до фермы, в мертвом пространстве для стеношных бомбард. Тяжелые казнозарядные пушки не рассчитаны на стрельбу под самую стену. Чем враг и воспользовался, раз за разом выцеливая незадачливых защитников, выглянувших из-за щита или края стены.

Нападение перешло в осаду и позиционную перестрелку. Мастер меча Никодим, в военное время бывший еще и воеводой, собрал во дворе перед воротами ударный отряд из тридцати мечников, чтобы верхом на турах выбить засевших у стен солдат врага. Пушкари и стрелки, укрывшиеся за щитами барбакана, расчищали плотным картечным огнем пятачок земли перед воротами, готовя плацдарм для маневра всадников. Также для прорыва приготовили десяток быков, специально обученных топтать врагов, обвешанных обрывками кольчуг, а также металлическими и деревянными щитками.

Стрелки уже оттеснили нападающих от ворот, заставив сменить позиции. Бойцы разминались, размахивая мечами и топорами, готовясь к сече. Быки, сгрудившись перед глыбой, закрывающей вход во двор крепости, ревели, вскапывая копытами землю. Три десятка мечников, среди которых были нео, люди и кио, положив ладони на клинки, возносили молитвы Метал Максу, надеясь на лучшее, но готовясь к худшему. Воевода поднял руку и дал отмашку бойцам на воротах запустить старенький генератор – привод подъемного механизма.

Заревел выхлопной трубой чиненный много раз дизель, набирая обороты, выбирая слабину троса в бобине, чтобы рвануть вверх многотонную бетонную глыбу – ровно настолько, чтобы выпустить отряд, и тотчас отпустить, разрубая, давя всякого, кто сунется в проем. За шумом дизеля, грохотом стрельбы, рычанием быков и зубовным скрежетом бойцов никто не заметил падение снарядов во двор и глухие хлопки разрывов.

Животные первыми почуяли неладное и взбесились, устроив свару у ворот. Полые, из мягкого материала снаряды, выпущенные противником по крепости, упав на утоптанную землю и брусчатку двора, истекали чуть желтоватым дымом. Защитники на стенах ничего не почувствовали, газ был тяжелым и не поднимался выше роста взрослого нео, но при этом проникал в любую щель, воздуховод или подвал. И действовал он очень быстро.

Менее чем за минуту люди и животные обезумели, нападая друг на друга, позабыв об истинном неприятеле, том, что сейчас за стеной. Три десятка воинов, вооруженных мечами и топорами, яростно уничтожали тех, с кем еще вечером обедали, поднимали чарку за здравие или травили небылицы.

Пришедший в себя Грром первым делом достал из схрона с таким трудом спрятанный меч.

– Все потом, – ответил он на вопросительный взгляд Слава.

Оказавшись во дворе, Грром опешил от творящегося там ада. Именно таким нео представил место, где всех людей ждет наказание за проступки, совершенные при жизни. С воплями по двору бегали женщины, то падая на землю, то снова поднимаясь. Один из парней, что обычно охраняют ворота, сейчас рубил боевым топором стену маленького амбара. Каменную стену. А чуть в стороне лупили друг друга палками и дико хохотали пастух Сергий и Антон кожемяка. Оба уже давно не сопливые мальчишки, бороды ведь до пояса.

Грром опешил лишь на мгновение. Какофония из смеси звуков стрельбы, криков умирающих на стене защитников и непотребств, происходящих во дворе, отошли на второй план. Внимание нео привлекли тени, тихо скользящие по двору. Кто-то невероятно сильный и гибкий спустился по веревке, перекинутой через стену. Грром догадался: «Атака ворот лишь прикрытие!»

Враг коварен и смел. Вражеские лазутчики забрались по стене со стороны Мертвой Земли, где не растет ни единой травинки и не рискуют шастать крысопсы, жуки-медведи и сколопендры. В той части крепости также нет плотной защиты из пушек и всего пара-тройка дозорных.

– Ррракши! – ругнулся Грром, попытавшись объяснить жмущемуся рядом Славу, что происходит, – маска противогаза на лице ужасно мешала.

«Слав изменился, укус пустынного паука надломил его», – подумал нео. Друг боялся, в бою это нормально. Но в Славе был вовсе не тот страх, что подстегивает к борьбе, дает силы, сжав зубы, наплевать на боль в перебитой руке, броситься на врага и перегрызть ему глотку. Это был уже не тот славный рубака, который каждый раз во время тренировок так ловко обманывал Гррома, заставляя его разозлиться и потерять контроль. Это был не тот молодой, храбрый воин, что пущенной из арбалета стрелой срезал голову вождя племени нео, атаковавших крепость, зайдя противнику в тыл. Гррому стало жалко увечного друга.

– Спрячься, Слав, – обернувшись и приподняв резиновую маску, произнес Грром. Видя недоумение друга, добавил: – А лучше предупреди Просвещенных, лазутчики уже в крепости. Я их задержу.

Проследив за тем, как Слав уковылял в сторону потайного хода в одном из сараев, нео натянул противогаз, ухватил покрепче рукоять нового меча и проследовал туда, где скрылся неведомый пластун.

Эта часть двора крепости Метал Макса изобиловала самыми разными строениями: складами, овинами, каменными и деревянными халупами, а по-другому и не назовешь. Обакэ точно знал, куда нужно идти, Кицунэ снабдил его точной информацией и даже картой-схемой. Еще там, «дома», когда его высочество протянул плотный лист бумаги с искусно вычерченным от руки детальным планом крепости, Обакэ удивился и спросил: «Откуда такие данные?», на что Кицунэ, хищно усмехнувшись, расплывчато ответил: «Оттуда», развернулся на месте и вышел из комнаты, оставив своего подчиненного в задумчивости. Эта рыжая сволочь любит напустить туману. На то он и Кицунэ.

Обожженное лицо, голову и плечи все еще жгло, словно он так и не сбил с них пламя. Пронизывающая боль не давала сконцентрироваться.

– Проклятая девчонка, – прошипел Обакэ, касаясь рукой в черной перчатке ткани маски, сплавившейся с кожей лица и головы. Боль была, мешала, но она же и подстегивала к действию не хуже угрозы Кицунэ: «Провалишь операцию – сдохнешь, где бы ты ни находился, куда бы ни спрятался. Нигде не будет для тебя места».

Скользя как тень, перетекая смоляной каплей от укрытия к укрытию, обходя мечущихся охранников и жителей, обезумевших от страха и ядовитого газа, Обакэ приближался к цели всей операции. Бесконечная череда образовавшихся меж зданий коридоров наконец-то привела его именно туда, куда нужно.

«Еще немного – и успех. Можно будет возвратиться домой. А пока аяцури отвлекают этих мохнатых и бородатых защитничков, Обакэ сделает все, что приказано. И вернется».

Обакэ улыбался своим мыслям, прячась в тени прогнившего навеса с жестяной крышей. А тем временем на маленькой круглой площадке горел большой костер, вкруг которого кружили, отбрасывая продолговатые пляшущие тени, вооруженные люди и нео. Одни кого-то высматривали (воин догадывался, кого), другие таскали и бросали в огонь все, что могло гореть.

– Умные, догадались все-таки, – прошептал Обакэ и тут же подумал:

«Нужно отучиться говорить с самим собой, да еще и вслух». Что ж, даже у идеальных воинов есть свои слабости.

Жгущие костер люди и нео мешали лазутчику пройти незамеченным. Конечно, он мог напасть на них и первым делом зарубить самых опасных, а остальные просто разбегутся в страхе. Можно, но рискованно. Рисковать понапрасну Обакэ не любил, потому достал из подсумка, притороченного на поясе сбоку, продолговатый, матово блеснувший цилиндр. Взвесил в руке, примерил на глаз расстояние… Шагов тридцать будет.

Обакэ взял цилиндр обеими руками, чуть провернул. Тихо пискнуло. Предмет разделился на две равные части, напоминая древнюю английскую гранату, только без запала. Лазутчик размахнулся и швырнул одну, а затем и вторую часть цилиндра по обе стороны от костра.

Негромкий металлический звук от падения на камни привлек внимание защитников. Вооруженные бойцы встрепенулись, ощерились мечами и короткими копьями, высматривая по сторонам опасность. Но опасность лежала подле их ног. Ослепительная, ветвящаяся синяя молния перекинулась мостом через огонь, оплетая смертельной паутиной всех, кто был рядом…

– И что дальше было? Куда этот черный пошел?

Глаза сухого, высокого старика в сером мешковатом балахоне, ведущего допрос, были холодны, словно лед.

– Не знаю. Я напал со спины, но вражина все ж увернулся из-под меча. Обувка моя подвела, подошвы на камнях заскрипели. Выдали с головой.

Грром с хрустом поерзал на твердом сиденье. Огромному нео было неудобно сидеть на небольшом человеческом стуле.

– А лазутчик вражеский… Что он делал, искал, может, чего? И как вообще сбежал?

От дальней стены комнаты отлип молчавший до сих пор детина с квадратной челюстью, взял не глядя записи со стола. Гррому этот хомо сразу не понравился. Взгляд у «квадратномордого» был неприятным. Так смотрит болотник перед тем, как, раззявив зубастую пасть, накинуться на жертву.