Уничтожитель - И.С. Косарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От неожиданности девушка захохотала и проговорила сквозь смех:
— Кажется, я начинаю понимать Лидию, за такое, в самом деле, не жалко умереть.
— Не самая удачная мысль в нашем положении, — заметил Демид, смущëнно улыбаясь, чем вызвал у Стеши новый приступ смеха.
Спустя два часа полёта навигационная система обновила расчёт траектории, и погрешность увеличилась на сто километров. Спустя два часа ещё на сто. Пятый час Демид и Стеша потратили на расчёт манёвра коррекции орбиты, который девушка провела в начале часа шестого. Работали напряжённо, без траты времени на лишние разговоры, сообщая друг другу лишь цифры и формулы.
Девушка, однако, слишком долго провозилась с ориентацией корабля, манёвр получился неточным, и по истечении следующих двух часов Демид опять сообщил об отклонении на сто километров.
Стеша с силой втянула в себя воздух и прошипела сквозь стиснутые зубы:
— Зараза.
Потом задумалась:
— Демид, у нас с тобой неправильный подход.
— В каком смысле?
— Давай сразу рассчитывать манёвр, и я сразу буду писать циклограммы ориентации и поворачивать аппарат. Без пуска маршевых.
— Так отклонение может расти.
— Конечно, будет расти. Но оно будет расти в одну сторону. Через два часа ты опять пересчитаешь траекторию, и я подправлю циклограммы. В итоге, когда мы окажемся в апогее, мне надо будет лишь чуть подправить уже готовую циклограмму и чуть довернуть аппарат. Тогда манёвр выйдет точнее.
— Звучит разумно, — согласился Морозов.
Корнея, который время от времени заплывал в кабину с едой для товарищей, предупредили, чтобы держался поближе к койке, потому что аппарат будет вращаться чаще, чем планировали.
Ещё дважды аппарат разворачивали, во второй раз за полчаса до выхода в апогей. Наконец, в назначенное время девушка, облизнув губы, сказала:
— Маршевый — пуск!
Тяжесть опять наполнила каждую клеточку тела, и даже бионические пальцы, казалось, двигались с трудом. Как только двигатель, отработав определённый циклограммой срок, выключился, Морозов, довольный, сообщил:
— Выход на расчётную подтверждаю. Ожидаемая стыковка с Лексигоном через полчаса.
Девушка вывела на экран перед собой изображение с обзорных камер снаружи корпуса судна. Космос чернел непривычной чернотой, потому что древние объективы не были способны различить далёкие звёзды в дневном свете Солнца, голубой шар Земли покрывала вязь облачных узоров.
Демид, повернув голову к Стеше, проговорил:
— Можно расслабиться на пять минут.
Потом, краем глаза заметив что-то на мониторе перед Стешей, встрепенулся:
— Погоди. Что это у тебя тут?
— Где?
— Вот, на фоне Земли?
Маленькая палочка чернела на блюдце голубой планеты, будто бактерия в чашке под микроскопом.
— Не знаю, секунду назад её не было.
По корабельной связи девушка попросила Мохова подняться к ним и спросила, когда он оказался за спинкой её кресла:
— Корней, как думаешь, что это?
— Не знаю. Мы на запретной орбите, и случайных кораблей здесь быть не может.
— Может, это за нами? — предположил Демид.
— Вполне вероятно, — согласился Мохов.
— Что будем делать? Уходить? — спросила Стеша.
— Думаешь, получится? — на вопрос вопросом ответил Корней.
— Он приближается, — воскликнул Демид, — глядите, растёт в размерах.
Палочка, и в самом деле, заметно увеличилась и теперь была никак не меньше пальца.
— От такого не уйдёшь, — пробормотал Корней, — И потом, может, это и есть наша цель?
— Не понял, — сказал Демид.
— По сути, сигнал отследили не до самого сервера Лексигона. По транспондерам и спутниковым усилителям за ним проследили до орбиты Лексигона, и на этом основании предположили, что он приходил на один из серверов системы. Правильно я говорю, Стеша?
— Да, — подтвердила девушка.
— Но никто ведь толком не знает, что на этой орбите летает помимо серверов системы, она же запретная. Эта штука могла вполне быть получателем сигнала.
— Даже если и так, что делать-то? — не унимался Демид, — Эта штука нас просто размажет, она гигантская, судя по всему.
Почесав подбородок, Корней сказал неожиданно спокойным голосом:
— Пусть размазывает.
— Зачем? — ехидно поинтересовался Демид, — я понимаю, у тебя есть какая-то мысль. Поделись ей с нами.
Мохов вздохнул и начал объяснение:
— Надо вспомнить, в чём заключается наша задача. А наша задача заключается в том, чтобы собрать информацию. Поэтому сейчас надо подготовить доклад с картинками и отправить его товарищам по партии через ближайший транспондер. Если мы впоследствии не выйдем с ними на связь, они будут знать, что эта штука представляет опасность, и учтут это при подготовке следующей экспедиции. Конечно, наши жизни при этом могут прерваться, но жизнь движения Ad Astra не прервётся, и ему мы принесём больше пользы, если дождёмся, когда неизвестный корабль нас нагонит. Конечно, это только моя точка зрения, и если вы вдвоём решите по-другому, а я окажусь в меньшинстве, я спорить не стану.
— Я согласна с тобой, Корней, — заявила Стеша.
— Зануды, — притворно обиделся Демид, — оба вы — слишком правильные зануды. С вами и спорить невозможно.
Все трое молча уставились в монитор, на котором рок, приняв форму огромного космического корабля, приближался к их жизням с намерением скрестить траектории.
«Возможно, — думала Стеша без всяких эмоций, — моя смерть вместо традиционного чëрного балахона выбрала тонны металла и композита в качестве платья и летит на меня прямо сейчас. Почему мне не страшно? Я стала фанатиком? Навряд ли, я не чувствую экстаза, восторга, радостной дрожи от совершения жертвы во имя великой цели. Тогда в чём причина? В том, что я делаю дело, которое я выбрала сама, вместе с людьми, которых люблю? В том, что я счастлива».
Корабль быстро рос в размерах, и вскоре стало возможным различить его детали. Вытянутый корпус с заметным утолщением в центре, как будто дракон проглотил слона, покрывали похожие на змеиные чешуйки радиаторы теплоотведения с тёмными пятнами теней, что многочисленные выступы и решётки радиаторов отбрасывали под лучами Солнца. Сходство с драконом усиливали также сопла двигателей ориентации на торцах судна, казавшиеся рогами и костяными наростами на утыканной антеннами, словно
