Любовь и магия (сборник) - Елена Звёздная

– Ты помнишь о дриадах?

– Духи деревьев, или что-то вроде того?

– Да, что-то вроде того. Они неразрывно связаны с деревьями и умирают вместе с ними. Есть много имен, названий…

– Ты хочешь сказать, что вы… – Он указал рукой на деревья. Алена смотрела на него, не говоря ни слова. Казалось, он напряженно думает. Наконец он тихо прошептал:

– Завтра парк вырубят…

– Так ты мне веришь? – удивилась она, ожидая смеха, издевок, недоверия – чего угодно, кроме веры в то, что и для нее самой было тайной каких-то полчаса назад.

– Я поверю каждому слову, которое ты скажешь… – тихо ответил он и подошел ближе. – Почему ты не говорила раньше?

– Я не знала. Вернее, знала, что мы чем-то отличаемся от остальных… Понимала иногда, что мама с папой говорят о вещах, которые были очень давно, как будто живут долго-долго… Странно чувствовала себя в лесах, парках… Как будто попала домой. Особенно в этом лесу…

Помолчав, она добавила:

– Ну, и землю, конечно, вокруг мало кто в макароны подсыпает.

Они засмеялись, но вымученный смех быстро растворился в звоне лесной ночи.

– Если я сейчас не уйду… Если не вернусь туда, откуда пришла, до полуночи… Я исчезну навеки. Так сказал дедушка. А вернувшись к Матери, смогу возродиться вновь, где-нибудь и когда-нибудь…

– Стоп. Погоди. Неужели нет какого-нибудь способа…

Алена отвернулась, лицо исказила гримаса почти физической боли.

– Сам знаешь – завтра начнется вырубка…

– Но можно ведь… О господи… Можно перенести твое дерево, или….

– Дерево – лишь часть целого, – сказала Алена, проводя рукой по гладкой коре молодого, тоненького дуба, который тотчас заиграл зеленоватым светом. – Забрать дерево с того места, где оно растет, и перенести в другое – значит, дать дом иной… Иной сущности…

– Нет… – зашептал Леша. – Нет, должно же быть что-то… Давай подумаем…

Алена безнадежно покачала головой и, наконец, заплакала:

– Не волнуйся… У тебя все будет в порядке. Ты найдешь другую и… Ты же знаешь, мы просто дети, и все это не всерьез….

– Перестань. Перестань нести эту чушь… – ответил он зло, но она понимала: это злость от бессилия. Леша прижал ее к себе так крепко, будто надеялся удержать. – Нет, прошу тебя… Все это бред… Завтра парк срубят, а ты проснешься, как всегда, в своей комнате, и увидишь старый плакат с Куртом Кобейном, который тебе Ксюша Неформалка подарила, и…

«Как же я хочу, чтобы это было правдой», – думала Алена сквозь пелену слез, которые будто лились и внутри, превращая мысли в тяжелые намокшие обрывки.

– Прошу, отпусти меня… – тихо сказала она, не зная, что будет делать, если он ее не отпустит. Мысленно она также умоляла отпустить ее. И надеялась, что не отпустит.

Он отпустил.

– Прощай… И пожалуйста… – зашептала она и умолкла, не находя слов, чувствуя себя совсем растерянной и впервые ощутив себя чужой в этой темной чаще. Она отвернулась, не желая видеть мучение на его лице, торопливо направилась к дереву и услышала:

– Я не стану жить… Не стану жить без тебя… Но я не могу просить тебя остаться, ведь ты же… Боже, как это все…

«Господи, что за чушь… Просто романтическая чушь… Как во всех этих глупых фильмах и книгах, так высокопарно, так банально…» – звучали в мыслях обрывки голосов. Он забудет ее. Забудет быстро. Он обычный молодой парень, и даже если сам думает, что говорит всерьез, то вскоре чувства поблекнут и угаснут… Алена не сомневалась, что так и будет.

Она замедлила шаг.

Она остановилась и обернулась.

А потом вернулась к нему, и все мысли улетели прочь.

– Пойдем отсюда… – сказала она.

– Что?

– Пойдем к черту отсюда. Неважно, что будет потом… Мы собирались на дискотеку? Вот и пойдем… У меня, кстати, квартира свободна…

Она попыталась засмеяться, но смех получился нервным и безумным.

– Нет… Нет, ты же сказала…

– Я тоже не стану. Не стану жить без тебя. Я не хочу забывать. Не хочу рождаться вновь. Хочу умереть с тобой.

– Нет… Нет, перестань!

– Но ты же сам говорил, что…

Схватившись за голову, Леша сел на землю. Помолчав, он прошептал:

– Я потеряю тебя, что бы ни делал… Что бы мы ни делали…

Алена молчала. Ей хотелось умереть прямо сейчас. В эту самую секунду, лишь бы не мучиться и не мучить его.

– Иди, – сказал он, и голос его будто принадлежал кому-то еще.

– Что?

– Иди… Иди и живи… Где-нибудь, когда-нибудь…

– Но мы никогда…

– Да. Но тогда я хотя бы буду знать, что ты есть. И не потеряю тебя. Никогда.

Алена смотрела на него. Он достал телефон: на экране светились цифры: «23:58».

– Пора, – сказал он. И тогда она поняла, что если помедлит еще хоть мгновение, то не уйдет. Она останется, останется с ним и умрет, растает, или что там происходит с такими, как она, когда деревья умирают…

Подбежав к Леше, она поцеловала его – коротко и отчаянно. А затем кинулась к дереву, обхватила руками вспыхнувший бледным светом ствол.

И пропала, оставив Леше лишь жуткий, нечеловеческий крик. Крик, вырвавшийся из его груди.

Спустя два дня в больничной палате лежал юноша; блеклый, сонный взгляд был устремлен на экран телевизора. Звук едва доносился до него, но юноше было все равно. Показывали какие-то бульдозеры, людей в строительных касках, крепких молодчиков в форме с надписями «Охрана» на спине и людей – в основном стариков и детей, голосящих, кричащих, машущих какими-то транспарантами… В кадре показалась «Скорая», в которую вносили на носилках юношу.

– …Бросился под колеса бульдозера после начала работ. Родители шокированы: их сын никогда не проявлял интереса к экологии, и, в частности, к противостоянию вокруг парка. Напомним, вырубка огромного реликтового леса для строительства нового жилого массива была признана незаконной, однако застройщик, как это часто случается, игнорирует судебные постановления. Лагерь экологов, противостоявших лесорубам, был разгромлен сегодня утром нанятой застройщиком охранной фирмой, при полном невмешательстве милиции. Утром, когда рабочие приступили к уничтожению растительности парка, оттеснив протестующих местных жителей, ученик девятого класса Алексей Фадеев, прорвавшись через оцепление… Мама потерпевшего утверждает, что причина отчаянного поступка – неудачи в личной жизни, частая причина подростковых суицидов…»

Иногда сознание затуманивалось, и тогда звуки отдалялись, вместе с болью в искалеченных ногах превращаясь в неясные фантомы… Затем юноша против своей воли возвращался в реальный мир, всеми силами стараясь удержаться в мире расплывчатых грез.

– …Совершенно цинично использовали ребенка в своих интересах. Мы будем требовать возбуждения уголовного дела против экотеррористов, готовых ради своих безумных целей жертвовать детьми, – вещал с экрана какой-то человек в костюме и белой каске с надписью «СТРОЙИНВЕСТ». За его спиной под рев бензопил падали вековые дубы. По месиву из веток, листьев и грязи носились бетономешалки и грузовики с кирпичом и арматурой…. Крупным планом показали молодое дерево, которое двое лесорубов легко вырвали из земли, будто тростник… Крик застыл в пересохшем горле юноши и безвольным шепотом высыпался изо рта, будто песок…