Ищущий Битву - Владимир Свержин

– Вы так думаете? Мой друг, вы буквально возвращаете меня к жизни! Эх, если бы сегодня на турнире у меня был конь, способный не только выдерживать мой вес, но и скакать, как подобает доброму рыцарскому скакуну, я бы, пожалуй, показал этому счастливчику Росселину, кто такой барон Вилли фон Кетвиг!

«Ну, если бы да бабке то, что есть у дедки, – она бы и бабкой не была», – усмехнулся Лис.

– Какая разница, господин барон? Военная фортуна переменчива, а рыцарская доблесть неизменна. К тому же человеческая душа – потемки, я уж не говорю о душе женщины. Случилось так, что фон Шамберг сразил вас на ристалище. И что с того? Быть может, в любви вас ждет успех? Дерзайте! Женщины любят отважных.

– Да, вы правы! Как всегда правы! – окончательно приободрился наш ройхенбахский знакомец. – Я должен действовать, – грозно произнес он, обрушивая свой пудовый кулак на столешницу, отчего посуда на ней пришла в несусветный беспорядок, что, впрочем, ничуть не смутило свирепого воителя. В глазах его полыхало хваленое тевтонское неистовство, изрядно подогреваемое нерастраченным любовным пылом. – Мой друг, могу ли я рассчитывать на вас?

– Смотря в чем. Если, скажем, вы решили похитить ее сиятельство и увезти эту даму в свой замок – то, безусловно, нет. А во всем остальном, если это, конечно, не противно законам дворянской чести, то пуркуа бы и не па?

– Простите, я не совсем вас понял?

– То есть – почему бы нет. Это я от волнения заговорил по-нашему, по-гасконски.

– Благодарю вас, вы возвращаете мне жизнь.

– Да, Господи, по пустякам не стоит благодарности!

– Я предлагаю вот что. Вы певец, и, надо сказать, превосходный певец. Почему бы вам не сходить к госпоже маркизе и не спеть для нее? Уверен, ваши песни не могут не тронуть ее. Как вы думаете, она любит песни?

– Обычно женщины любят песни, – ушел от прямого ответа Лис.

– Я тоже так думаю. Так вот. А там, как-нибудь между прочим, скажите леди Джейн, что это я, сраженный ее несравненной красотой, послал вас к ней. Ну как вам мой план? – робко осведомился барон, краснея на глазах.

– План неплох, но тут есть одно «но»…

– Да, конечно, – засуетился фон Кетвиг, доставая из кошеля, висевшего у него на поясе под брюхом, несколько монет и протягивая их Рейнару. – Вот тут пять солидов. Надеюсь, этого хватит.

Лис встал в гордую позу, долженствовавшую символизировать оскорбленную добродетель, и патетическим тоном произнес:

– Я благородный дворянин и не беру денег за дружескую помощь!

Рыцарь цветущего холма с нескрываемой благодарностью посмотрел на гайренского менестреля, намереваясь что-то сказать в свое оправдание.

– Разве что в знак моего неизбывного почтения к вам, – завершил фразу мой неподражаемый друг, сметая золото с широченной рыцарской ладони подобно пронесшемуся торнадо. – Но я веду речь о другом, – как ни в чем не бывало продолжил он. – Я понятия не имею, где искать несравненную маркизу Венджерси.

– Ну, это совсем просто. Она в нижней крепости, в Старшей сестре. Там, знаете ли, три одинаковые башни. Старшая сестра, Средняя и Младшая. Ее апартаменты рядом с покоями принцессы Матильды. Впрочем, не беспокойтесь, я сам проведу вас. Иначе вы просто не сможете туда пройти. На ночь все внутренние ворота закрыты, и без пропуска его высочества вас никто не пропустит.

– А вас?

– Ну, во-первых, у меня есть пропуск, а во-вторых, здесь каждая собака знает барона фон Кетвига.

– Что ж, отлично, – согласился Лис, забрасывая за спину свою неизменную мандолу и беря посох.

– Как ты думаешь, Капитан, не поздновато ли к ейной сиятельстве ввалиться попеть песенок?

– Думаю, поздновато. Но вполне возможно, что она не спит. Сегодня ночью в округе вообще мало кто спит. В крайнем случае вернешься несолоно хлебавши.

– Ну, не совсем несолоно. Пять солидов тоже на дороге не валяются. Знаешь, Капитан, мне чем дальше, тем больше нравятся местные нравы. Благодарное население готово оплатить каждый мой шаг, безразлично, в какую бы сторону я ни пошел.

– Мой славный мсье, лишь бы ты не забыл по дороге, что мы все-таки прибыли сюда не для того, чтобы выставить из монет местную знать.

– Вот кто бы уж говорил, – возмутился Сережа, – ты сколько из беднеющего на глазах германского рыцарства денег вытряс, раскидывая тузов направо и налево? Ты думаешь, я не знаю, каким фокусам тебя старина Бринат учил? Вот то-то же.

Пока фон Кетвиг, сопровождаемый моим напарником, пробирался через катакомбы замковых переходов, мы еще долго продолжали эту беспредметную перепалку, направленную более на то, чтобы придать беглость мысли и ясность разуму, изрядно притомившемуся за сегодняшний день. Несколько раз позднюю парочку окликали бдительные часовые, но, разглядев приметную фигуру лисовского спутника, успокаивались и безропотно открывали ворота. Воистину барон был несколько массивным, но, безусловно, универсальным пропуском.

– Кстати, Мик Джаггер, – вдруг вспомнил я, – и почему, собственно, этот пылкий воздыхатель околачивается в Трифеле, когда ему надлежало транспортировать в Ройхенбах раненого товарища?

– На этот вопрос может быть два ответа. Либо фон Меренштайн здесь, либо где-то на ольденбургском кладбище. Чего мудрить, вы его здорово приложили. Но вот что я тебе точно скажу, так это то, что Малышу Эду лучше поменьше светиться на городских улицах. Однако похоже, что мы уже пришли.

Циклопическое сооружение, именуемое Нижней Крепостью, возвышалось на отвесном утесе, занимая всю его свободную площадь. Не знаю уж, кому пришла в голову светлая мысль окрестить угрюмые романского стиля зубчатые башни сестрами, но то, что эти сестры были изрядными толстухами, – было несомненно.

Соединенные стеной, высившейся ярдов на тридцать над обрывистой скалой, они стояли, замерев в мрачном своем хороводе.

– Кто идет? – устало окликнули спутников с крепостной стены.

– Барон Вилли фон Кетвиг, – рявкнул рыцарь, напуская на свое истомленное любовной тоской лицо грозный вид.

– Ну да, конечно, ваша милость, теперь я узнаю вас, – отозвался стражник, – а с вами кто?

– Мой друг, наглец! Открывай ворота, если не хочешь получить по загривку.

– Да вы не извольте беспокоиться, господин барон, – доносилось из-за массивной калитки, проделанной в воротах, – сейчас открою, ваша милость. А что интересуюсь, так сами понимаете, служба!

Послышался скрежет замка, стук убираемого засова, и калитка отворилась.

– Приветствую вас, господин барон. – Широкая рожа стражника расплылась в улыбке. – Вы, часом, не в Старшую сестру?

– Тебе-то что за дело? – возмутился фон Кетвиг.