Плен. Жизнь и смерть в немецких лагерях - Олег Смыслов

Я дважды видел ночью, как самолеты У-2, не имея прикрытия, попадали под огонь “мессершмиттов” и расстреливались в воздухе. В один раз было сбито два самолета, в другой — три».

И еще: всю вторую половину дня 22 июня немецкие бомбардировщики не улетали вообще. В воздухе безнаказанно висел разведчик противника, и войска 2-й ударной армии жестоко обстреливала артиллерия. В ночь с 22 на 23 июня немцы сбили шесть наших самолетов, пытавшихся прорваться с продовольствием и медикаментами.

Так могли ли в такой обстановке вывезти самолетом генерала Власова из окружения? Практически нет!

О том, как Власов и остатки его армии выходили из окружения, сохранилось множество свидетельств очевидцев и документов. Остановимся на некоторых из них.

Личный шофер генерала Власова Н.В. Коньков: «22 июня 1942 г. командование армии издало приказ — всеми имеющимися силами идти на штурм обороны немцев в районе Мясного Бора. Этот штурм намечался на вечер того же дня. В штурме принимали участие все: рядовой состав, шоферы, командующий армией, начальник особого отдела армии, работники штаба армии… Штурм начался часов в 9—10 вечера, но успеха не имел, так как наши части были встречены сильным минометным огнем, в результате чего штурм был отбит, а части 2-й ударной армии рассеяны.

Поэтому впоследствии организованных боевых действий уже не проводилось, и оставшиеся группы бойцов и командиров выходили из окружения самостоятельно. В штурме принимало участие 150—200 работников штаба. После того как штурм был отбит, в группе работников штаба осталось не более ста человек…

Утром 23 июня к нашей группе присоединились бойцы и командиры из частей 2-й ударной армии, в том числе генерал-майор Антюфеев и командир одной из бригад полковник Черный.

Генерал-лейтенант Власов дал распоряжение — всем оставшимся идти одной группой на север, вглубь немецкого тыла, в направлении Финев Луг, с тем чтобы лесами выйти из окружения. Как я слышал от командиров, вечером 23 июня, продвигаясь лесом на Финев Луг, мы прошли немецкую оборону и вышли в немецкий тыл.

Вечером 24 июня в лесу генерал-лейтенант Власов собрал всех бойцов и командиров и объявил, что предстоит долгий и трудный путь, придется пройти не менее 100 км по лесам и болотам, продуктов никаких не имеется и придется питаться травой и тем, что удастся отбить у немцев. Тут же Власов объявил, что, кто чувствует себя слабым, может оставаться на месте и принимать меры по своему желанию.

В тот же вечер разведка доложила, что впереди лежит большая дорога, вдоль которой идет река. После возвращения разведки генерал-лейтенант Власов провел совещание с работниками штаба, в результате которого было принято решение продвигаться небольшими группами, по 20—30 человек.

Было организовано около десяти таких групп, в каждой был назначен старший…

При организации групп генерал-лейтенант Власов взял с собой только работников штаба армии и военного совета, военврача 2-го ранга и официантку Марию Игнатьевну и, оставив всех адъютантов, посыльных и шоферов, ушел вперед, после чего его больше не видели.

С ним ушли: начальник штаба армии полковник Виноградов, комиссар Свиридов, генерал-майор Антюфеев, полковник Черный, официантка Мария Игнатьевна, генерал-майор артиллерии и военврач 2-го ранга, фамилий которых я не знаю. Кроме этих лиц с Власовым ушли и работники штаба, но кто именно, я не знаю. Выходивший из окружения командный состав был вооружен пистолетами, наганами и автоматами…»

Начальник связи 2-й ударной армии генерал-майор Афанасьев:

«Все вышли ночью с 24 на 25 июня на КП 46-й сд, и в момент перехода в 2 часа ночи вся группа попадает под артиллерийско-минометный заградительный огонь. Группы в дыму теряются. Одна группа во главе с Зуевым и начальником особого отдела с отрядом автоматчиков в 70 человек скрылась в районе реки Полисть в направлении на высоту 40,5 (со слов тов. Виноградова), т.е. ушла от нас вправо, а мы с группой Власова, Виноградова, Белишева, Афанасьева и других ушли сквозь дым артиллерийско-минометных разрывов влево; организовали поиски Зуева и Шашкова, но успеха не имели. Пройти вперед не смогли. И мы решили идти обратно на КП 46-й сд, куда вернулся и штаб 46-й сд. Ждали момента затишья, но, увы, в этот период с запада противник прорвал фронт и двигался к нам по просеке во взводных колоннах и кричал: “Рус, сдавайся!” Мне было приказано организовать оборону КП и встретить фрицев организованным огнем, отбросить их в лесную местность. Я собрал 50 человек бойцов, вместе с комиссаром штаба тов. Свиридовым встретили фрицев ружейно-пулеметным огнем, рассеяли их, но противник продолжал нажимать, увеличивая свои силы, усилился огонь по КП».

Далее начальник связи армии пишет: «Нужно отметить, что тов. Власов, несмотря на обстрел, продолжал стоять на месте, не применяясь к местности, чувствовалась какая-то растерянность или забывчивость. Когда я стал предупреждать — “надо укрываться”, то все же он остался на месте. Заметно было потрясение чувств. Было немедленно принято решение, и Виноградов взялся за организацию отхода в тыл противника с выходом через фронт опять к своим. Нужно откровенно признаться, что все делалось конспиративно.

Но несмотря на эти условия, вольно или невольно группа добровольно сама влилась в единую группу до 45 человек. Видно было, что это его [Виноградова] не устраивало. Но остановить поток было уже поздно. Плюс к этому прибавилась группа полковника Чёрного в количестве 40 человек. Получилась изрядная большая группа».

«Тов. Власов был безразличен, общим командиром был назначен, предложил свои услуги Виноградов. Меня тов. Власов предложил комиссаром. Составили список отряда. Разбили его на отделения: охраны, разведки и истребителей. Пошли дальше на север, где в лесу по дороге около Большого Апрелевского Моха встретили три группы Ларичева, отделились от нас Черный и командование 259-й сд, которые двигались на север».

Начальник политотдела 46-й стрелковой дивизии майор Зубов: «…в 12 часов дня 25 июня штаб 2-й ударной армии и штаб 46-й сд находились в лесу в одном месте.

Командир 46-й сд тов. Черный мне сообщил, что мы сейчас пойдем на прорыв противника, но командующий Власов предупредил, чтобы не было лишних людей… Таким образом, нас оказалось из штаба 2-й ударной армии 28 человек и не менее — из штаба 46-й сд. Не имея питания, мы пошли в Замошское, шли день 25 и 26. Вечером мы обнаружили убитого лося, поели, а утром 27-го начальник штаба 2-й ударной армии, посоветовавшись с Власовым, принял решение разбиться на две группы, так как таким количеством ходить невозможно».

Итак, в ночь с 24 на 25 июня колонна Военного совета и штаба 2-й ударной армии вышла из штаба 57-й стрелковой бригады (между реками Глушица и Полисть) в район 46-й стрелковой бригады, а уже оттуда в коридор выхода на восток. Впереди головное охранение под командой заместителя начальника особого отдела 2-й ударной армии старшего лейтенанта госбезопасности Горбова, затем Военный совет армии и тыловое охранение.

При подходе к р. Полисть в 2 часа ночи колонна попала под минометно-артиллерийский огонь. В пути выяснилось, что никто толком не знал маршрута. Двигались наугад. Возглавляющий передовое боевое охранение Горбов, согласно приказу командования, боя не принял и, отклонившись вправо, продолжал двигаться вперед к выходу, в то время как члены Военного совета армии и группа командиров залегли в воронке и остались на месте на западном берегу реки Полисть. В дыму все рассеялись. И когда стихла стрельба, одна группа (Зуев и Лебедев, начальник политотдела бригадный комиссар Гарус, замначальника особого отдела Соколов, нач. особого отдела Шашков, плюс 70 автоматчиков) ушла вправо, а позже примкнула к остаткам бойцов 382-й сд, которыми командовал командир полка полковник Болотов.

Другая группа (Власов, Виноградов, Белишев, Афанасьев) ушла влево. Но так как впереди (якобы) проход был закрыт, они вернулись на КП 46-й стрелковой дивизии, где встретились с ее штабом во главе с командиром дивизии полковником Черным. Все ждали затишья, но с запада противник прорвал фронт, и им пришлось организовать оборону командного пункта.

В этот же день начальник разведотдела армии полковник А.С. Рогов выдвинулся немного позже колонны Военного совета 2-й ударной армии. Он также наткнулся на заградительный огонь противника и вынужден был остановиться. Через некоторое время огонь противника стал ослабевать и перемещаться в направлении узкоколейки. Предполагая, что там образовался прорыв, полковник Рогов двинулся туда и вышел из окружения…

Все документы и свидетельства очевидцев говорят о том, что организация вывода 2-й ударной армии из окружения страдала серьезными недостатками. Частично виноват в этом штаб Волховского фронта, который не смог организовать взаимодействие 59-й армии и 2-й ударной армии. Но — несомненно и то, что большая вина лежит на штабе 2-й ударной армии, а конкретно на ее командующем, который растерялся и потерял управление не только войсками, но и своим штабом.