Голос сердца - Даниэла Стил

— 0'кей.

Она с сонной улыбкой взяла трубку, но говорить старалась нормальным голосом.

— Привет, Адам. Как летелось? Симпатичные девочки в самолете были?

Адам хихикнул. Адриана первая заметила, что он интересуется девочками и проводит много времени в ванной, приводя в порядок свою прическу.

— Да нет. Только одна. Она сидела за нами.

— Ну, ты хоть взял у нее номер телефона? — подтрунивала Адриана. Но Адам ответил ей серьезно:

— Ага. Она живет в Коннектикуте. Ее папа пилот.

— Жаль, что ты проявил к ней мало интереса… Они рассмеялись. Потом Адриана говорила с Томми:

— Мы с папой сидим тут такие грустные и одинокие. Даже попкорн без вас кажется невкусным.

— Вот уж спасибо, — состроил обиженную гримасу Билл.

На самом деле он с удовольствием прислушивался к оживленной беседе. Адриана великолепно находила общий язык с детьми. Билл опять вспомнил, как она спасала Томми, рискуя собственной жизнью и жизнью своего неродившегося ребенка; перед глазами всплыло безжизненное тело сына, а потом ее… без содрогания такое вспоминать было невозможно.

Затем трубка опять перешла к Биллу, он еще несколько минут поболтал с ребятами и отпустил их к матери, которая, он знал, за месяц очень по ним соскучилась.

— Кажется, они вот тут, рядом, а на самом деле так далеко, — печально вздохнула Адриана. Три месяца ожидания казались ей безумно длинным сроком. Она удивлялась, как Билл это выдерживает, тем более что у него нет в Калифорнии своей семьи. Но, даже будучи повторно женат и имея других детей, он бы тосковал, потому что Адам и Томми были мальчиками особыми, неповторимыми. Теперь Адриана понимала, как Биллу их недостает.

— Теперь ты знаешь, что это такое, — сказал Билл серьезно, забираясь обратно в кровать и выключая телевизор. — Вот потому-то я и решил больше не иметь детей. Не хочу, чтобы KTО-TO меня их опять лишал. Все-таки обидно, что ребята проводят со мной лишь шесть недель в году, от силы семь, если мне повезет.

— Понимаю, — сказала она ласково и не кривила душой. Она его достаточно хорошо знала, чтобы понять, как ему больно. Вдруг совершенно безотчетно она произнесла в темноте:

— Я бы никогда тебе такого не сделала, Билл.

— Откуда ты знаешь? Откуда такая уверенность? Вот, посмотри на себя… ты по-прежнему чувствуешь обязательства по отношению к Стивену. Если он вернется после рождения ребенка, что будет с нами? Ты тоже не знаешь на это ответа.

Тон у Билла был сердитый и расстроенный, но длилось это всего лишь мгновения и объяснялось тем, что он любил Адриану и тосковал по сыновьям.

— Не знаю. Но я никогда не причиню тебе боли.

Это она знала твердо. Адриана действительно чувствовала обязательства по отношению к мужу. Однако теперь новые, очень сильные узы ввязывали ее с Биллом, узы, которые, может быть, сформировались в эту ночь их близости, а может, и раньше, постепенно, за пару месяцев их Дружбы. Во всяком случае, Адриана знала, что никогда не бросит его, не лишит кого-то или чего-то любимого.

— Я тебя люблю, Билл, — сказала она мягко, думая о нем, его мальчиках, своем ребенке.

— Я тебя тоже люблю, — прошептал в ответ Билл, думая только о ней, и постепенно желание опять воспылало в нем, он стал гладить Адриану, пока не распалил и ее, и тогда снова с ней соединился. Это была долгая, счастливая ночь. Наутро их тела были все еще сплетены.

Адриана приоткрыла один глаз и, к своей радости, опять увидела рядом Билла, В первое мгновение она решила, что это ей привиделось, но это была явь. Билл еще посапывал в полусне. Скоро и он пошевелился и сонно пробормотал:

— Это ты или я умер и нахожусь на небесах? Он расплылся в блаженной улыбке, щурясь от утреннего солнца.

— Это я. А ты — это ты? — шепнула она, счастливая. Прошедшая ночь была самой прекрасной в ее жизни. Несмотря на беременность, Адриана чувствовала себя как во время медового месяца.

— Это я… Ты все еще девственница? — пошутил он.

Адриана улыбнулась.

— Не думаю.

— Хорошо. Будем надеяться, что ты не забеременела.

— Не беспокойся. Я принимаю таблетки. Билл с улыбкой потянулся:

— Рад это слышать… Ты мне приготовишь на завтрак лазанью?

— С ванилью.

— Великолепно, Именно это я и люблю. Билл повернулся на живот и приподнял голову, чтобы поцеловать Адриану в губы.

— У меня есть предложение получше. Ты отдыхай, а я приготовлю завтрак. Что бы ты хотела? Вафли или блинчики?

— А мне не следовало бы соблюдать диету? Адриана чувствовала себя виноватой. Она все ела и ела, но сама не поправлялась, увеличивался только живот. Казалось, что все поглощает ребенок.

— Ты еще успеешь над этим подумать. Скажи, чего тебе хочется больше всего?

— Твоих ласк.

И до завтрака она это продемонстрировала, к большому удовольствию Билла. Лишь спустя два часа они вернулись к обсуждению меню — в итоге Билл поджарил яичницу с беконом и заварил крепкий кофе. Завтракали они на кухне, на обоих были шелковые халаты Билла, оба читали воскресные газеты.

— До чего замечательно так проводить воскресное утро! — заявила Адриана.

Билл оторвал глаза от раздела развлечений:

— Полностью с тобой согласен.

Потом они приняли душ, оделись и поехали прокатиться на ее «моррисе», который Билл обожал водить. В Малибу долго гуляли по пляжу, а на закате, не торопясь, двинулись в обратный путь. Крыша машины была опущена, и ветер обдувал им лица. Они чувствовали себя счастливыми и молодыми, мир, казалось, был им подвластен. Сделали остановку у супермаркета, в котором впервые повстречались, а потом, вернувшись домой к Биллу, приготовили ужин. Перед едой он откупорил шампанское, чтобы отметить их союз.

— За союз двух сердец… и третьего, которое на подходе! — с улыбкой поднял тост Билл и поцеловал Адриану.

Они провели дома тихий вечер, посмотрели телевизор, и Адриана стала собираться домой, но Билл не хотел об этом и слышать. Он решил уже в ближайшие дни перевезти к себе часть ее вещей, поскольку не видел для нее смысла оставаться в пустой квартире. Адриане пришлось с ним согласиться. Ее жилище действительно не было привлекательным, особенно теперь, когда она могла быть с Биллом. Только этого она и желала.

На другой день Билл отвёз ее на работу и обещал привезти домой после шестичасовых «Новостей», а потом отвезти к ночному выпуску. Когда Зелда увидела, что Адриана, сидя за письменным столом, улыбается, то сразу поняла, что у нее произошли какие-то перемены. Но она не стала расспрашивать, а просто порадовалась за подругу. Когда же в полдень в редакцию зашел Билл, Зелда сразу поняла, что именно произошло у Адрианы и с кем.

— Сработало! Билл сиял.