Морион. Часть 1 - Анастасия Валерьевна Шмуратко

Дима, не задавая лишних вопросов, мигом поднялся наверх. После секундного осмотра он довольно усмехнулся.

– Все тайное рано или поздно становится явным. Но как же….

Он задумчиво посмотрел на тайник. Он выглядел не слишком примечательно, небольшая черная дверца без каких-либо украшений и декоративных узоров, явно не вписывался в общий интерьер. Деревянная ручка, слегка потертая от времени и сглаженная многочисленными прикосновениями, небольшая скважина под ней.

– Неужели?

Небольшой ключик, отданный отцом перед смертью, та тайна, надежно хранящаяся почти у его сердца. Дима сжимал его в руках, готовясь шагнуть в неизвестность и понять, что именно его отец хранил в столь секретном месте.

Ключик идеально подошел и легко провернулся в скважине. Дверца, оставляя после себя следы пыли, открылась.

– Что там? – нетерпеливо поинтересовалась Кристина.

– Бумаги, книги, – Дима едва различал содержимое тайника, свет не попадал в его нутро. – Сейчас достану, ничего не видно.

Документы услужливо перекочевали на пол, уступая место более интересному. Стоило бросить беглый взгляд, чтобы понять: эти документы совершенно другие, другие книги, больше похожие на обычные тетради. Только одна книга выделялась среди них, она была больше и отбита мягкой тканью. Кристина сразу схватилась за нее, не в силах совладать с соблазном. Увиденное ее поразило.

– Это фотоальбом.

– Детские рисунки, – сообщила Рита, увлекшись другой кипой бумаг.

– И письма, – констатировал Андрей. – Адресованы некой Светлане. От Антона Павловича. Все с отметкой «адресат не найден».

– Светлана? – судя по встревоженному голосу, это имя было ему знакомо.

– А кто она? – поинтересовалась Кристина, но Дима промолчал, задумавшись. Не решившись повторить свой вопрос, девушка стала пристально изучать фотоальбом в своих руках.

На каждой странице не более двух фотографий, но под каждой была небольшая надпись с датой и кратким описанием происходящего. Они были черно-белыми, некоторые уже поблекли от времени. Альбом был семейным, почти одни и те же лица.

Чернила под фотографиями уже почти стерлись, но можно прочитать среди надписей банальное «На море», «В лагере», «Первые шаги».

– Наверно, этот альбом много значил для хозяина, – рассуждала девушка.

В глаза бросилась карточка невероятно красивой светловолосой девушки. Кристина где-то читала, что черно-белая фотография способна передавать эмоции, и теперь ясно это ощущала. Девушка лучезарно улыбалась, глаза сияли, очаровательные ямочки закрались в уголках губ, она была очень счастлива в этот момент. Надпись под фотографией гласила «Света, 18 лет, 1983 год».

– Кому были адресованы письма? – поинтересовалась она.

– Светлане, – между делом сообщила Рита, перебирая бумаги. – А что?

– Предположительно, ее фотография, – девушка вытащила карточку и протянула подруге.

– Хорошенькая, – задумчиво протянула девушка. – Получается, это ее альбом.

– Дай мне, – Дима почти вырвал фото из ее руки и пристально посмотрел на изображение. – Не верю своим глазам.

– Что с тобой? – удивилась Рита. – Кто это?

– Родственница, – туманно сообщил он, не сводя глаз с девушки на фотографии.

Кристина тем временем продолжала изучать. Годы учебы неизвестной Светланы пронеслись перед глазами, и вдруг она появилась с ребенком, мальчиком, все такая же счастливая. Их сходство сразу бросалось в глаза. Ребенку было не более года, но его лицо внезапно показалось знакомым. Скромная строчка «С мамой» не давала зацепок, но уже на следующей странице мальчик был один, весело смеющийся и сжимающий в ручонках старенькую погремушку.

– «Дима. 1 год. 1990 год», – одними губами прошептала она, и ее сознание ужалило словно стрелой. – Твоя мама? Дима, эта девушка твоя мать.

Она даже не задала вопрос, а утвердительно сообщила молодому человеку о своей догадке. И, судя по его печальному взгляду, она попала в самую точку.

– Да, моя мать. Была ею.

– Она умерла?

– Ее убили.

– Кто?

– Отец.

– Что?

Шок охватил сознание молодых людей, когда они услышали внезапное признание.

– Он сам тебе это сказал?

– Он не говорил мне, но, судя по его рассказам, именно это и случилось. Он говорил, что произошел несчастный случай, но я с трудом этому верю. Мне кажется, между ними произошло что-то, и отец просто не выдержал. Возможно, он после признал ошибку и стал верить, что это лишь несчастный случай.

– Что же произошло?

Дима не хотел говорить, но гнетущая атмосфера неизвестности напрягала, и он просто не выдержал.

– Так получилось, что моя мать, беременная мной, сбежала. Они с отцом не состояли в официальном браке, поэтому с этим проблем не было. Как выяснилось позже, она никогда не хотела жить с моим отцом, она просто повелась на его богатство. Она сбежала, прихватив деньги, и собиралась избавиться от меня. Она никогда меня не любила, не любила отца, она повела себя, как инфантильная сволочь. Поэтому любые воспоминания о ней для меня болезненны.

– Получается, твой отец просто забрал то, что принадлежит ему? – дрожащим голосом произнесла Кристина.

– Можно сказать, он просто спас меня от нее. Я бы хотел знать больше подробностей, но отец ни слова больше о ней не говорил. Наверно, ему просто было больно.

– Странно, но она выглядит очень счастливой. Сам посмотри, – девушка протянула ему фотоальбом. – Так выглядит мать, которая очень любит свое чадо.

– Это ничего не доказывает, – презрительно бросил он.

– Зато твой отец очень ее любил. Эти письма, – Рита невольно схватилась за грудь. – Они божественны. Столько любви и нежности. Жаль, что она их не получила. И он также просит ее вернуться и не совершать ошибок.

– Еще одно доказательство. И…. Что это?

Он встряхнул альбомом, и его ногам упала небольшая книжка, похожая на блокнотик. Дима тут же подхватил небольшую тетрадку и, открыв, жадно вцепился в нее глазами.

– Что там? – осторожно поинтересовалась Кристина, словно он держал в руках коробку с бомбой, готовящейся разорвать пространство вокруг себя.

«Сегодня был чудесный день, – начал читать он. – Я никогда не была настолько счастлива. Господи, спасибо, что помог мне. Спасибо, что въемлил моим молитвам, что избавил от этой сердечной муки. Как же колотилось мое сердце, когда он взял меня за руку. Счастье слышать его голос, бесконечно повторяющий: «Света, Светочка, лучик моей надежды…».

– Это дневник? – воскликнула Рита.

– Похоже. Бабские сопли.

Дима хотел бросить его в кипу документов, но Кристина выхватила книжицу прежде, чем он успел это сделать.

– А вдруг там что–то важное? – заключила она.

«Неужели это реальность? Так сложно понять после стольких снов о нём. Я словно в раю от каждого его прикосновения, он вдыхает в меня новый смысл жизни. Теперь я понимаю, что мне суждено любить и быть любимой. Быть его. И он будет моим. Мой Антоша, моя любовь. Как бы я хотела, чтобы мы никогда не расставались, чтобы он всегда был рядом».

– Похоже, она всё же любила твоего отца, –