Я, опять я и еще раз я - Нора Робертс

— Это естественно. А теперь…

— Какое любопытное ожерелье! «Сейчас, — скомандовала она себе. — Сделай это сейчас, пока тебе не стало плохо». — Вы позволите?

Эвелин машинально взглянула на кулон у себя на груди. В тот же момент Дина поднялась с кресла и наклонилась вперед, словно изучая камень. Скальпель уже был у нее в руке.

И вонзился в сердце Эвелин.

— Ты не узнала меня, Эвелин, — добавила она, наблюдая, как стекленеют уставленные на нее глаза Сэмюэлс, а кровь тонкой струйкой стекает на белую накрахмаленную блузку. — Как мы и думали, ты увидела лишь то, что хотела увидеть. Ты продлеваешь это безумие до бесконечности… но ведь ты для этого и была создана, может быть, тебя не стоит винить. Мне жаль, — сказала она, глядя, как Эвелин умирает, — но этому надо положить конец.

Она мгновенно обработала руки защитным составом, чтобы не оставлять отпечатков, и подошла к экрану. Щиток она обнаружила именно там, где ей сказали, открыла его и использовала декодер, который принесла с собой в сумочке, чтобы открыть электронный замок.

Она забрала все диски до единого. Она ничуть не удивилась и, уж конечно, не огорчилась, увидев солидную сумму денег. Правда, она предпочитала кредитные карточки, но наличные — это тоже неплохо.

Она вновь заперла сейф кодовым замком, повернула экран на место и закрепила его.

Она покинула комнату, ни разу не оглянувшись, и ввела на входной двери режим «Не беспокоить».

Пульс у нее галопировал, но она, не торопясь, вышла из здания. У крыльца ее ждала машина с водителем.

Она еле дышала, пока они ехали к воротам. Когда они открылись, тиски, сдавившие ей грудь, немного ослабли.

— Ты быстро управилась, — сказала та, что сидела за рулем.

— Быстрота — лучшая тактика. Она меня не узнала и ничего не заподозрила. Но… я видела Диану, и она меня видела. Она все поняла.

— Надо было мне пойти.

— Нет. Камеры. Даже с твоим алиби ты не смогла бы обойти камеры. Я дым. Дезире Фрост уже не существует. А вот Авриль Айкон… — Она наклонилась вперед и сжала плечо Авриль. — У нее все еще есть работа.

Влияние его имени и стоявшие за ним миллионы обеспечили Рорку встречу с исполнительным директором клиники Айкона.

— Это будет неформальная предварительная встреча, — предупредил он Луизу, пока шофер вез их в лимузине сквозь привычные утренние заторы. — Но мы хотя бы пробьемся внутрь.

— Если Даллас напала на верный след, последствия будут ошеломляющими. Я имею в виду не только технологию, разработанную подпольно, и не только погибшую репутацию самого Айкона, и этой клиники, и всех остальных, которые в этом замешаны. Вообрази, какую этическую, юридическую, нравственную дилемму придется решать, когда мы будем иметь дело непосредственно с клонами. Вспыхнут медицинские, законодательные, политические, религиозные конфликты, это неизбежно. Разве что удастся все это скрыть, засекретить.

Рорк повернулся к ней и вопросительно поднял бровь.

— Ты выбрала бы такой вариант?

— Не знаю. Честно говоря, меня раздирают противоречия. Как врач я невольно восхищаюсь научной стороной проекта: это грандиозное достижение. Наука влечет к себе, даже когда она преступна.

— В этом случае даже больше.

— Да, иногда даже больше. Дискуссии о дублировании человека вспыхивают время от времени. В принципе я категорически против этого, но соблазн велик. Слишком велик, хотя и чреват катастрофой. Если Даллас взяла верный след, возникает масса вопросов. Кло-нирование человека в лабораторных условиях, отбор одних наследственных признаков, подавление других. Кто решает, каковы критерии? Как быть с потерями, неизбежными при любом научном эксперименте? И как, наконец, быть с искушением, которому предположительно поддался даже такой уважаемый человек, как Айкон: использовать клоны в качестве товара?

— А если это когда-нибудь выйдет наружу, — подхватил Рорк, — начнется «охота на ведьм». Вдруг мой сосед — один из них? А если да, и я на него разозлюсь, имею ли я право его уничтожить? Правительства будут драться за обладание этой технологией. И еще один вопрос: неужели авторы открытия уйдут в историю незапятнанными? Должны же они хоть чем-то поплатиться! Этого требует элементарная справедливость. Вот о чем будет думать Ева.

— Давай не будем забегать вперед. Мы уже почти приехали.

— Ты хоть представляешь, что именно надо искать?

Луиза расправила плечи.

— Полагаю, это выяснится прямо на месте.

— А ты бы хотела?

— Что? — спросила она с недоумением.

— Продублировать себя.

— О боже, нет! А ты?

— Ни за что на свете. Мы постоянно… воссоздаем себя как человеческий род, не правда ли? Мы эволюционируем. И этого должно быть достаточно. Мы меняемся. Мы для того и созданы, чтобы меняться. Нас изменяют люди, обстоятельства, опыт. К лучшему или к худшему, — ответил Рорк.

— Мое происхождение, воспитание, окружение в первые годы жизни должны были, по мнению моих родителей, предрасположить меня к определенному образу жизни, — задумчиво проговорила Луиза. — Но я его отвергла. Мой выбор и пережитый опыт изменили меня. Знакомство с Даллас привело к новым переменам во мне и дало мне возможность работать в «Доче». Знакомство с вами обоими помогло мне встретить Чарльза, и наши с ним отношения вновь изменили меня. Я открыла в себе нечто новое. Какова бы ни была наша ДНК, наша наследственность, нас формирует жизнь. Я думаю, мы должны любить… Как бы пошло это ни звучало, мы должны любить, чтобы стать по-настоящему живыми, полноценными человеческими существами.

— Нас с Евой свела смерть. Но, как бы пошло это ни звучало, мне иногда кажется, что мы встретились в тот самый миг, когда я впервые вдохнул в себя воздух.

— По-моему, это звучит великолепно.

Рорк смущенно засмеялся.

— И теперь у нас общая жизнь. Сложная жизнь. Мы охотимся за убийцами и безумными учеными… и собираемся устроить званый ужин на День благодарения.

— На который мы с Чарльзом приглашены, за что вам обоим большое спасибо. Мы ждем его с нетерпением.

— Мы впервые устраиваем такое… семейное мероприятие. Тебе предстоит познакомиться с моими родственниками из Ирландии.

— Жду не дождусь.

— Моя мать была одной из двойняшек, — тихо, словно себе самому, сказал Рорк.

— Правда? Я этого не знала. Однояйцевых или разнояйцевых?

— Однояйцевых, насколько я могу судить. Это наше расследование невольно заставляет кое о чем задуматься. Что у моей тети общего с ней, помимо физического сходства?

— Семейные отношения ничем не отличаются от любых других. Чтобы что-то понять, требуется время. Ну, вот мы и приехали.