Кубок лунника - Анна Клименко

– И как я выгляжу? – на всякий случай спросила она у Марисии.

– Вы очаровательны, госпожа Вейн, – девушка присела в шутливом реверансе.

– Иного ответа я и не ожидала, – вздохнула ведьма, – ну, пожелай мне удачи.

– В чем, госпожа Вейн?

Малика развела руками.

– Конечно, в соблазнении Дэйнора Сильвана. Всем ведь давно известно, что я собираюсь женить его на себе, чтобы потом завладеть состоянием! Ведьмы, знаешь ли, живут долго, и кто знает – а вдруг я переживу своего супруга?

Лунница непонимающе захлопала пушистыми ресницами, а Малика, махнув рукой, двинулась к выходу, стараясь изо всех сил, чтобы руки не дрожали мелкой дрожью.

Потому что предстоящее свидание должно было прояснить кое-что в Ловеннской истории. Малика еще не придумала, как будет докапываться до истины, но уже уверилась в том, что обыскать дом Сильванов и ознакомиться с хранящимися там бумагами ей придется.Осталось решить один простой вопрос – как она это сделает.

«Но ты бы сделал это для меня, так ведь?» – мысленно спросила она Марио.

Ответа не было, но ведьма знала, что Марио бы разнес этот поганый городишко по бревнам, окажись Малика на его месте.

Кроме того, Малика не отказалась бы выяснить и то, почему раньше в Ловенне было много изумрудов, а потом их поток внезапно прекратился. Обрушились своды шахты? Поменялся владелец? Одним словом, чутье ведьмы подсказывало Малике, что изумруды как-то связаны с последними убийствами и появлением сбесившегося лунника. Только вот… Как? Что за таинственный кукловод дергал и продолжает дергать за ниточки спокойной и вальяжной Ловенны, заставляя ее содрогаться в агонии?

…Дэйнор встретил ее на пороге, блестящий и изменчивый как лунный блик на водной глади. Серебристо-серый сюртук чудо как шел к его светлым глазам и волосам, собранным сзади в пучок. Малика вновь с замиранием сердца подумала о том, как все-таки красив этот лунник, и тут же испугалась собственных мыслей. Нет, довольно с нее детей луны. И, в конце концов, она здесь только для того, чтобы вырвать у судьбы возможность перебрать деловые бумаги Сильвана-младшего.

– Вы неотразимы, госпожа Вейн, – промурлыкал Дэйнор, галантно целуя ей руку.

– Также как и вы, граф Сильван, – не осталась в долгу Малика, – надеюсь, я не помешала вашим планам, прислав девушку с предложением поужинать именно сегодня?

Дэйнор спрятал самодовольную улыбку.

– Даже если бы я был занят, то непременно отложил бы любое занятие, госпожа Вейн. Дела подождут, а наши жизни слишком быстротечны и хрупки, чтобы пренебрегать отпущенным на удовольствия временем.

Он подал ей руку, быстро потянул носом.

– Мне нравится запах бергамота на вашей коже, госпожа Вейн.

– А мне нравится ваша сорочка, граф Сильван. Белый цвет вам к лицу.

И, обменявшись этими воистину светскими комплиментами, они двинулись к парадному входу в дом семьи Сильван, который оказался настолько хорош, что, пожалуй, даже император не отказался бы от такого милого загородного имения.

Также, как и во дворце Рутто, здесь повсюду было дерево, по большей части покрытое позолотой. Деревянные барельефы на стенах изображали различные сцены из жизни детей Ночной Странницы, зоркий глаз Малики даже выхватил из всеобщего великолепия занятную сценку охоты лунника на людей. Слуг не было видно, но обострившееся восприятие ведьмы подсказывало, что они отнюдь не одиноки во дворце: Малика чувствовала слабые, осторожные касания чужой силы, которые напомнили ей тот миг, когда Альвен Рутто соизволил показать ей своих воспитанников. Тогда, в Блюменсе…

Малика тряхнула головой и усилием воли выбросила из головы все мысли, относящиеся к фамилии Рутто. Затем она приветливо улыбнулась Дэйнору, еще раз подумала о том, как он красив и как, должно быть, силен, если принять во внимание рост и ширину плеч. Наверняка Дэйнору в зверином обличье ничего не стоило размозжить человеку голову.

Между тем они шли сквозь анфиладу светлых комнат, наполненных розовым закатным светом, но в какой-то миг ведьме стало казаться, что невидимая сила, почти не беспокоившая ее поначалу, стала настойчивее. Билась как оса по стеклу, пытаясь добраться до мыслей.

«Любопытно», – Малика усмехнулась про себя и с удвоенным усердием принялась восхищаться Дэйнором. Кто бы там не пытался подглядывать в ее сознание, пусть увидит только то, что ведьма увлечена лунником с серебристыми волосами. Потом она ойкнула и едва не упала, но Дэйнор ловко поддержал ее, обняв за талию. Малика, ничуть не смутившись, обхватила его руками за шею.

– Что с вами, моя дорогая? – лунник чуть отстранился, внимательно вглядываясь в лицо ведьме, – мы еще не приступили к ужину, вам не кажется?

– Нога, – жалобно мяукнула ведьма, – кажется, я подвернула ногу. Простите.

Она прижалась щекой к твердой как камень груди Дэйнора, услышала как размеренно и очень спокойно бьется его сердце.

– Только женщинам свойственно подвернуть ногу на ровном месте, – проворчал лунник, – что ж, если позволите, я вас донесу до столовой, и там мы осмотрим ваш вывих.

– Мне кажется, что все не столь печально, – заторопилась Малика, – если вы не против, я бы присела во-он в то кресло… Ведь несколько минут промедления только подстегнут аппетит, не правда ли?

Лунник пробурчал что-то неразборчивое, затем легко подхватил Малику на руки и усадил ее в кресло. Ведьма вытянула свою якобы поврежденную ногу и с улыбкой посмотрела на него.

– Вы так милы и учтивы. Вот как нужно завоевывать сердца дам, Дэйнор. А вовсе не так, как вы проделывали это на балу в доме Брая Рутто.

– Там тоже недурственно получилось, – парировал Дэйнор. Он играючи провел пальцем по щеке ведьмы, обрисовав ее подбородок, а затем вдруг заволновался. Как будто услышал чей-то приказ.

– Вы можете идти? – он склонился к Малике, – идемте же, или я вас понесу.

– М-минуточку, – растерянно пробормотала ведьма.

Ей в самом деле осталось несколько мгновений до того, как… Она напряглась как натянутая струна. Вот, именно сейчас…

– Пожалуй, я уже могу идти, – весело сказала она, – помогите мне подняться, Дэйнор!

Малика торжествовала.

Все ее чувства были напряжены до предела, сопротивляясь возросшему давлению силы, обладатель которой стремительно приближался.

– Идемте, – нетерпеливо повторил лунник, сжав пальцы ведьмы так, что она невольно вскрикнула, – о, прошу прощения, госпожа Вейн! Я не хотел, клянусь Луной!

Но страдания Малики оказались вознаграждены.

Именно в тот миг, когда она доковыляла до дверей, ведущих в следующий зал, из боковой и, вероятно, потайной дверцы вышли двое. Один из них был лунником с неподвижным, как будто застывшим лицом и совершенно седыми волосами, рассыпавшимися по плечам и ниспадающими до пояса. Вторым оказался самый обычный человек, в меру высокий, в меру упитанный и весь в коричневом. Даже роскошные бакенбарды были сочного коричневого цвета, в тон новенькому сюртуку. И все оказались неприятно удивлены этой внезапной встречей, а Дэйнор – тот вообще, как показалось Малике, испугался.