Иного не желаю. Часть третья (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна

Перекинувшись, я бросился в лес – чтобы узнать, как прошла ночь у моей пары.

Воины, охранявшие Таис по периметру, сообщили, что как только я покинул место возле норы, они услышали там какое-то движение.

—Луна то ли выла, то ли плакала, — рапортовал один из Теней. – Потом, правда, всё ненадолго затихло… Но полчаса назад Луна в образе волчицы показалась из норы. Она долго пребывала в нерешительности, совершенно точно почувствовав рядом наше присутствие, хотя мы и скрывались на значительном удалении.

—Где она?

—Мне кажется, она отправилась в сторону ручья – по крайней мере, в том направлении. Марс ведет её. Чтобы не пугать Луну своим запахом, мы остались здесь.

— Марс? – я удивлённо посмотрел на Шарля. – У тебя что, новенький в смене?

— Скорее, пока только рекрут, — признался воин. – Когда мы заметили, что Луна крайне резко реагирует на наше присутствие, я послал за кем-нибудь из молодняка. Марс зарекомендовал себя как серьёзный, смышленый парень… если что-то случится, то он даст нам знать незамедлительно.

— Сколько ему?

—Только семнадцать исполнилось, — ответил Шарль. – И всё ещё пахнет подростком.

Я молча кивнул, довольный смекалкой своего воина.

А затем, отпустив группу, отправился за женой.

Я надеялся, что если Тая ещё не пришла в себя, то хотя бы немного успокоилась.

Отозванный вместе с группой «рекрут» покорно прижался к земле и замер при моём появлении.

Отправив его вместе с остальными в замок, я двинулся дальше, к ручью… со стороны которого доносился восхитительный аромат моей пары.

Тая была там.

Мне хватило пяти минут, чтобы достичь её местоположения.

Она была прекрасна.

Во время полнолуния я не успел как следует рассмотреть её волчицу и поэтому сейчас с удовольствием разглядывал свою серую красавицу: волчица Таис оказалась миниатюрной, как подросток, с длинными лапами, белой кисточкой на хвосте — и невероятной грацией в каждом совершаемым ей движении.

Я почувствовал, что давлюсь слюной – до того сильно мне захотелось схватить её за загривок, чтобы ещё раз обновить её брачную метку – мою метку.

«В образе волчицы, она уже должна была восстановиться», — распаленный ароматом пары, вкрадчиво заметил мой зверь. Ему до одури хотелось не только нанести метку, но ещё и пометить её другим – более древним способом: совокуплением в зверином образе.

Я тяжело вздохнул, понимая, что об этом мне пока придется только мечтать.

Успокоив волка, я сделал шаг вперед – потревожив этим одним своим движением Таис.

Она моментально вскочила на ноги, и, вместо того, чтобы покорно пригнуться (мой волк являлся её вожаком и просто зверем намного сильнее неё), она пригнулась только для того, чтобы предупреждающе зарычать – оскалив свою красивую, серенькую мордочку.

Никто не имел права рычать на своего вожака… кроме его обиженной пары.

Поэтому я послушно замер, любуясь обороняющейся волчицей и в то же время мысленно пытаясь передать ей всё те же мысли: то, о чем говорила Моник, осталось далеко в прошлом; и теперь меня интересует только моя семья.

Я пытался, пытался…. Она не слышала меня.

Рычала, скалила зубы – и вообще, вела себя как храбрая, сильная волчица… волчица-смертница, выступившая против своего вожака.

Я пытался. Пытался несколько часов.

А затем отступил.

Глава 30

Тая

На меня опустилось какое-то странное отупение. Я не хотела ничего, кроме как бегать по лесу в одиночестве, наблюдать за разными букашками и птицами, и … не думать больше ни о чем. Единственное, что тревожило мою волчицу – это появление разных мужских запахов рядом.

Ещё в самом начале, как только я выбралась из норы, запах нескольких сильных волков ударил мне в нос — внутри меня поднялась какая-то непонятная паника, и я даже было собиралась вернуться назад, в свою вонючую нору… но потом мужские запахи как будто поблекли, и неподалеку остался только один – но то был запах ещё не повзрослевшего оборотня, который не вызвал во мне сильного отторжения.

Тогда же, по запаху, я обнаружила небольшой ручей – и, как следует напившись, попыталась смыть с себя грязь норы.

Получилось так себе: я по-прежнему ощущала на себе этот неприятный запах, но уже в значительно меньшей мере.

А потом появление Валуа выбило меня из колеи.

Огромный серый волк возвышался надо мной словно атлант в образе животного. От него исходила невероятная сила, требующая немедленно подчиниться ему, признать его своим вожаком и хозяином; а аромат его тела практически сносил мне голову. Я хотела этого волка и этого мужчину: хотела его внутри своего тела, хотела страстного, животного секса….

И только осознав последнее, я как будто очнулась и дернулась назад, оскалившись.

Я слабо помню, что происходило после этого: мою память вместе с чувствами как будто заволокло белым туманом, но я хорошо запомнила лишь одно: я не уступила ему.

Рычала, скалилась, вела себя как дикий зверь — но держала оборону. Где-то в глубине моего сознания проскользнула мысль о том, что Этьен может применить свою Альфа силу, вынудив меня этим подчиниться ему. Но… то ли в образе волка эта сила не работала, то ли были какие-то ещё причины – так или иначе, но Валуа отступил.

Как выяснилось позже, ненадолго.

Он не давал мне забыться в запахах окружающего меня мира; не давал насладиться бегом по лесам в одиночестве. Он всё время следовал за мной, то появлялся, то исчезал. К счастью, теперь я не реагировала на него — поддавшись туману, почти полностью поглотившему моё сознание, я лишь рычала на неудобного временного спутника, посмевшего нарушить моё уединение.

Я сама, ведомая одними лишь запахами окружающего мира, нашла небольшое лесное озеро и, смыв с себя все неприятные запахи (в том числе и те, которые принадлежали миру людей) полностью слилась с окружающей меня природой.

Я разглядывала неторопливых букашек, лениво передвигающих лапками по глянцевым листикам растений, быстро снующих по земле муравьёв-работяг и ярких осенних бабочек; я носилась за маленькими птичками, играла с шустрыми белками, и пыталась добыть побольше диких яблок.

Пустой желудок – единственное, что порой меня беспокоило, но я пила много воды и ела дикие яблоки… невкусные, терпкие, но они хорошо заглушали голод.

Этьен

Чем больше проходило времени с момента Полнолуния, тем больше я себя винил.

Первый оборот у полукровок всегда коварен. Оборачиваясь, оборотень должен становится зверем только внешне, сохраняя разум, чувства и мысли человека.

Да, нас вели инстинкты; да, во многом мы ощущали себя по-другому – но главные принципы всегда сохранялись неизменными.

Оборотни умели хранить баланс… что всегда было проблемой для полукровок.

Я так обрадовался почти мгновенному обороту Таис, что пропустил тот момент, когда волчица стала её подавлять. И если бы дело было только в этом! Вышедшая вперед человека волчица должна была немедленно признать меня свой парой: стелиться под меня, подчиняться мне, предлагать мне своё красивое грациозное тело…

Она же, вместо всего этого, неизменно рычала на меня, не подпуская к себе и близко!

Я вспомнил, что в семье Бая, один из его кузенов — полукровок к моменту первого оборота уже обрёл свою истинную – но это не спасло парня от одичания во время первого оборота.

И как только я подумал об этом, меня бросило в холодный пот.

Тая!

С этого момента я стал ещё более одержимым идеей во что бы то ни стало вернуть свою жену в замок – и как можно быстрее. Не ради собственного благополучия – удивительно, но пока Тая в образе волчицы оставалась счастливой, мой волк не рвался подчинить меня себе… Нет, он, конечно, требовал близости с истинной сукой, требовал притащить её в замок – но я без труда контролировал эти его порывы.

А Тая… её волчица не просто не слушала – она не слышала меня больше, превратившись полностью в зверя.