Дело о свалке токсичных заклинаний - Гарри Тертлдав

Сделать, однако, удалось совсем немного. Отчасти потому, что я подпрыгивал до потолка всякий раз, когда телефон начинал визжать, надеясь, что это Джуди. Но увы. Ни один звонок не принес о ней никаких известий. Зато каждый сводил к нулю мои попытки сосредоточиться. Все вместе они довели меня до нервного расстройства.

Надеясь, что Джуди позвонит, я не переставал надеяться, что Би не позвонит. Я был не в настроении играть в игру «общее собрание» и был не в состоянии терпеть эту игру из вежливости. Атлас держал на плечах целый мир, но сейчас я чувствовал, что вся его тяжесть навалилась на мои плечи.

Но Би, к моему облегчению, не позвонила. Наверное, она не звонила именно потому, что понимала, что я ни на что не способен. Би все-таки хорошая начальница. Да я уже говорил это раз или два.

Телефон снова взвизгнул. Когда я поднял трубку, это оказалась Селия Чанг.

— Мистер Фишер? Мы установили местонахождение телефона, номер которого мы с вами недавно определили. К несчастью, это действительно таксофон на углу Сото и Пламмер в долине Сан-Фердинанда.

— О, — только и смог выдохнуть я.

— Простите, мистер Фишер, — сказала девушка. — Но я решила, что вам захочется это знать.

— Да, спасибо. — Я повесил трубку. Никогда не мог понять, почему принято благодарить людей за дурные вести, — может быть, мы хотим показать Силам, что на самом деле нам все нипочем, и мы упорствуем в этом, даже если очевидно обратное.

После звонка Селии Чанг телефон на время приумолк. Я попытался взять себя в руки и скинуть хоть какую-то работу, но все никак не мог заставить себя сосредоточиться на бумажках, лежащих на столе. Я что-то написал, понял, что это глупо или просто неубедительно, стер все напрочь, потом обнаружил, что и на этот раз ничего путного не получилось. Я мог думать только о Джуди и о том, чтобы поспать. Несмотря на все дозы кофе, меня неудержимо клонило в сон.

Примерно в полчетвертого кто-то постучался в дверь. Некоторые уже заходили — новости распространялись как всегда стремительно. Я знал, что все приходят с самыми лучшими намерениями, облегчая тем самым свою совесть, но мне это только лишний раз напоминало о том, что пришлось испытать Джуди и что с ней происходит сейчас. Что же, еще один посетитель ничего не меняет, хуже, чем сейчас, мне уже не будет.

— Войдите, — безнадежно сказал я.

— Привет, Дэйв, — поздоровался Михаэль Манштейн. — Надеюсь, я не отрываю тебя от дела?

— Нет-нет, — поспешно ответил я: кто угодно, только не Михаэль. — Ну же, садись, рассказывай, что делает эта штука… то есть Ничто… на Девонширской свалке.

Он неуклюже уселся на стул и сцепил длинные пальцы.

— Сначала скажи, есть ли у тебя известия о твоей невесте, — попросил он. И мне пришлось еще раз рассказать обо всем. Он внимательно выслушал — Михаэль всегда внимателен — и сказал: — Как жаль, что тебя не было, когда Джудит звонила. И что меня не было здесь, когда чародейка из ФБР определяла номер. Мне пару раз приходилось заниматься этим, но получилось только однажды. Мне не помешало бы улучшить свою технику.

У меня зародилось подозрение, что Михаэль интересуется магией скорее ради самой магии, чем ради той цели, которой магия служит, но я не мог на него сердиться — он всегда такой. Я опять попытался повернуть на свое:

— Так что это за Ничто? Ты узнал что-нибудь?

— Ну да, — ответил он. — Насколько я мог определить, это — Ничто.

— Что это значит?! — Конечно, это прозвучало брюзгливо — нервы, усталость, кофе опять же.

Михаэль не обратил на это никакого внимания. То, что он обнаружил, слишком заинтриговало его, чтобы он обращал внимание на столь незначительные вещи, как плохие манеры. Он сказал:

— В моей практике это совершенно уникальный случай: площадка, с которой удалена абсолютно вся магия — не снаружи, а изнутри. Какие бы Силы там ни находились, они все еще находятся внутри стен, но они, в свою очередь, возвели барьер, защищающий их от окружающего мира — или наоборот. Я не представляю, как проникнуть за этот барьер с Этой стороны.

— А Что-нибудь может проникнуть из Иной Реальности?

— Очень может быть, — ответил Михаэль. — Поскольку я лишен возможности заглянуть за барьер — представь себе непрозрачный мыльный пузырь, только неизмеримо более прочный, — я не могу оценить вероятность этого события.

Я переваривал его слова, пока не понял их. А переварив, спросил:

— А почему из-за этого… этого Ничто все кажется таким удаленным?

— И опять я не могу дать точного ответа, — сказал Михаэль. — Я считаю, что уловил суть этого феномена: барьер — это место, где Иная Реальность перестает соприкасаться с Нашей. Естественно, наш взгляд пытается продолжить свой путь в этом удаленном пространстве, и это производит впечатление бесконечно большого расстояния.

— Ладно, — сдался я. В этом был некий смысл — больше, чем в чем-либо, что я пытался придумать (что в моем состоянии было довольно сложно). Но чем больше находилось ответов, тем больше появлялось вопросов, самым важным из которых был вопрос: как удалось разделить Иную Реальность и Наш мир? Они ведь нераздельны, по крайней мере с тех пор, как люди и Силы узнали о существовании друг друга, а может быть, даже и с начала времен.

— Если твой следующий вопрос будет о том, есть ли у меня теоретическая модель этого феномена, то мне очень жаль, но я отвечу отрицательно, — сказал Михаэль.

— Мне тоже жаль, но я собирался спросить не об этом. — Михаэль поднял светлую бровь, ведь для него теоретическая модель необходима, как воздух. Я же думал о более простых вещах. — Я собирался попросить тебя слетать завтра утром со мной в «Шоколадную ласку». — И я объяснил, что все больше улик указывают на то, что в деле замешаны ацтеки.

— Неужели они справились с герметичным замком? — удивился Михаэль. Да, магия интересовала его больше всего. — Не сомневаюсь, что скоро на эту тему появится множество научных статей. Но… да, я с радостью буду сопровождать тебя на «Шоколадную ласку». Где находится это предприятие?

— В долине Сан-Фердинанда, на углу Масонской и Нордхоффа, — ответил я. Эту часть долины я еще не успел изучить, но в ту минуту меня больше интересовало, удастся ли мне вечером добраться до дома.

Михаэль отправился в свою лабораторию, несомненно, намереваясь заняться той работой, от которой я оторвал его, вызвав на Девонширскую свалку. Я спросил у часов, который час — оказалось, что еще нет четырех. Слишком рано, чтобы ехать домой, и слишком поздно, чтобы успеть сделать что-нибудь полезное (если бы я еще был в состоянии приносить пользу).

Я решил позвонить Генри Легиону. Я понял, почему с призраками удобнее сотрудничать, чем с людьми (это было первое преимущество, и поэтому я не мог на него нарадоваться): хотя в округе Сан-Колумб было уже около семи, призрак наверняка был на работе. Ну по крайней мере я не думал, что у них есть семьи, к которым они спешат после работы.

Конечно, я застал его на месте.

— Инспектор Фишер, — сказал Легион, — я надеялся, что вы позвоните. Что вам удалось узнать с утра?

И я рассказал ему обо всем, что узнал: о герметичных замках, о пере кецаля, о гадюке, о Том, Кто Зовется Мраком, и о Ничто. Пока я не рассказал обо всем, что выяснил в течение дня, я не понял, как это много. Но, выражаясь метафорически, я нашел только много кусочков, из которых пока не складывался единый узор.

— Я передам вашу информацию куда следует, — пообещал призрак, выслушав все, что я хотел сказать. — Инспектор Фишер, Конфедерация оценит ваши заслуги.

— Простите, — сказал я, — но сейчас мне как-то не до того. Все, что я хочу, — это вернуть Джуди, и у меня нет ощущения, что я нащупал что-то определенное, что я подобрался к этому ближе, чем был. Может, стоит попробовать сложить вместе несколько кусочков? Может, тут замешаны ацтеки?

— Судя по вашей информации, это вполне возможно, — ответил призрак, как всегда уклончиво и бесстрастно.

Я слишком устал, чтобы злиться. Я просто подтолкнул его:

— А если это были ацтеки, зачем им нападать на птицу Гаруду?

Призрак из Центральной Разведки замялся — видимо, я задал верный вопрос.

— Ответ, который сразу же приходит на ум: птица Гаруда — великий враг змей, олицетворение источника жизни и Неба, а змеи — там, где смерть, преисподняя, яд, порча, тлен.

«Великий враг змей». На какую-то секунду это не значило ничего — я проиграл. И вдруг в голове словно взвыла сирена.

— Кецалькоатль!

— Мне тоже это показалось очевидным, — сказал Генри Легион.

— Что будем делать? — решительно спросил я.

— Молиться, видимо, — ответил призрак. Не лишено смысла, но это не то, что я хотел услышать. Он добавил: — А кроме этого — все, что сможем. Звоните, если потребуется моя помощь, инспектор Фишер, я сделаю для вас все, что в моих силах.