Настя (СИ) - Алексеев Александр

А сам представляю кадры из второго «Терминатора»… https://youtu.be/llmN-HbnvEw?t=41

Это что же теперь будет? Атомная война? Это что же? «Кукловоды» так развлекаются глядя на наш земной сериал? Да что же это за боги, которым нравится смотреть на сгорающих людей? Чем они лучше Гитлера, садистов-маньяков? Это, что?… Они создали Землю для этого? Чтобы развлекаться, наблюдая за земными катастрофами?

Вопросы молотком стучат в голове, но ответов нет. Мы летим домой, оставляя за бортом пепел людских надежд и мечтаний…

Глава 17

Эпилог.

17 июля 1950 года. Москва.

Вот уже неделя, как я нахожусь в военном госпитале. Поначалу положили в общую палату, а как привезли подраненного друга-мажора — так к нему мою койку переставили. Лёва в день Взрыва был в отдыхающей смене на пункте перехвата в Пхеньяне. Василий Сталин, по просьбе товарища Маленкова, отправлял всех наших штабных специалистов лётчиков-истребителей на затыкание лётной дыры в составе северного аэродрома. Смена наших лётчиков туда вылетела из Китая, но из-за вынужденной посадки не долетела, а убывающая смена улетела в Китай. Недолетевших лётчиков должны были привести на следующее утро на грузовиках. Вечер и ночь нужно было кому-то дежурить на аэродроме, а там, кроме пилотов оставшейся дежурной эскадрильи, никого не осталось. Вот и собрали под маты Сталина десяток разномастных пилотов из пхеньянских штабов и отправили на ночку подежурить у снаряженных в полёт машин. Это мне всё дашин женишок поведал…

Дальше слушаю рассказ о геройствах Булганина-младшего. Он этот случай, наверное, уже раз в пятый рассказывает. И выходит у него всё красочней и интересней. Видать, есть у парня дар рассказчика. В этот раз в роли благодарных слушателей выступали модели Белова и Артмане, а так же примкнувший к ним Лёва Збарский.

— Только я, значится, карамельку развернул… Курить то Даша… Ну, неважно… Короче, ракета «Всем на взлёт!». - с упоением рассказывает, наряженный в домашнюю шёлковую пижаму, мажор, — Я в кабину. На «девятом» ЯКе летал в войну пару раз. Пока разобрался… Уже взлёт командуют. Говорят нам по рациям курс, эшелон, ставят задачу атаковать противника в таком-то квадрате. А почти уже ночь. Ни хрена не видно.(О, это новое в рассказе… Раньше про сумерки говорил). Нам орут «залезайте выше». Там «Большие» идут…

Тут в палату заглянула санитарка, но, увидев гостей, решила не прерывать исполнителя.

— «Большие». Это так, мы, лётчики, бомбардировщики называем, — с пафосом поясняет девушкам элитный герой, разведя руки в стороны для создания иллюзии огромности летательных аппаратов… — Только поднялись, как внизу справа как жахнет…(Подпрыгивает в койке). Самолёт, как бумажку с курса сбило. Пока собирались в кучку, глянул…. (И шёпотом, растягивая слова) Над Пхеньяном встаёт Огненный Цветок. (Руками показывает что-то похожее на перекрещенных кобр.).

Девушки рты пораскрывали, и второй Лёва тож.

Блин, Данила-мастер.

— Но, смотреть вниз было некогда… Засекли мы разворачивающихся «Больших» и в атаку. А у них же пулемёты вокруг.(Выставляет на сжатых кулаках указательные пальцы и начинает трястись как в лихорадке)… Раз в корпус попали, два, три. Метко стреляют. А у меня то, только один пулемёт… Но, зато пушка есть. Ввалил одному по корпусу. Разок точно попал. Не падает. Я вираж делаю, захожу добивать, и тут меня поджигает кто-то сзади. В кабине дымища, ни хрена впереди не видно. Выкидываюсь. Только парашют раскрыл, как впереди громыхнуло. Оказывается, это мой брошенный самолёт на недобитый бомбер спланировал. Гляжу, из «Большого» народ вниз посыпался. А город то пылающий в стороне, как костёр горит. Начали мы на поляну приземляться…. как оказалось, восточный аэродром Пхеньяна. Ну…. Юрок, тогда в тот день оттуда взлетал. (Лёва кивает на меня и Вия встревоженно смотрит, прижав руки к груди, будто это я в небе сражался) Тут, товарищи корейцы набежали. Мне, не разобравшись, нос разбили, на землю укладывая. Оказывается, как мне потом особист рассказал, это они… Ну те, которых мой самолёт… Они то бомбу и сбросили. Корейцы сбесились, хотели их на месте на куски порвать, но, приехавшие с комполка, наши, отстояли. Тех, говорят сразу в Китай отправили, а потом, от греха подальше, в Иркутск. В Корее то после смерти всего начальства, наступил хаос. Военные растерялись, стали в Пекин, в Москву звонить… А вот китайцы не растерялись. Пэн Дэхуай отдал приказ об атаке всем частям, что могли бить врага. Три дня китайская авиация, волна за волной, в самоубийственных атаках утюжила американцев на суше и на море, а под Вонсаном и Инчхоном шли бои, пока перемирие не вышло. Десант под Вонсаном китайцы, как Юрка выражается, угондошили полностью. Я то в это время отправку в госпиталь ждал. Не в Пхеньяне. Нет. Там мало, что уцелело. На аэродроме в палатке сутки провалялся, пока врач пришёл… Сложный перелом ноги… Привозят меня сюда, а тут друг мой ситный скучает в общей палате. Меня то поначалу тоже хотели в общую, но я в приёмную отца позвонил. (Прям, Горький, дубль два). Вопрос с отдельной палатой сразу и решился. Я Юрка с собой взял. И веселее, и не храпит… Девушки, рекомендую… Это очень ценное качество… Точнее отсутствие… Что говоришь Феля? Ночью не спать нужно? Ну, не скажи… Нас тут только сном и лечат. Правда, мне вот спицами ногу проткнули. Это Юрка постарался. Как услышал, что стажёр Илизаров ищет подопытных кроликов для эксперимента, так меня и подсунул. Да… Видишь спицы? Я и сам нигде такое не видел. Но, доктор говорит, что заживёт намного быстрее. И Юрка ему поддакивает… А ещё он прозвище мне дал… Терминатор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Булганин делает паузу и, как бы страдая, тянется к стакану на тумбочке. Тут Белова, смекнув, что есть шанс отличиться, протягивает стакан раненному герою и мило так льёт бальзам в растопыренные уши страдальца:

— Надеюсь вы не обделите нас своим вниманием после выздоровления?

А внимания к Лёве теперь было выше крыши. После смерти Маленкова и Берии в партийном раскладе произошли большие подвижки. Булганин, вышедший из тени, назначал одних, снимал других. Колода наверху тасовалась в угоду новому лидеру. Почти всё «старички» и «новенькие» в Политбюро взяли сторону Николая Александровича. Он не казался партийцам таким уж грозным и кровожадным. За ошибки спрашивал, но не расстреливал и лес валить без нужды не посылал. А из-за наступившего цейтнота, у соперников лёвиного папы не было никаких шансов перетянуть важных людей на свою сторону до осеннего съезда партии.

У меня же в башке творилась какая-то хрень. После того, как я помог доктору Илизарову с уговорами Лёвы на испытание аппарата, снова, как в компьютерной игре, передо мной возник список-выбор после выхода на следующий уровень. Можно вспомнить любой кадр из прошлой жизни или можно вспомнить голос любого встречавшегося человека из прошлого или можно вспомнить любую, услышанную песню из прошлого… И на выбор мне шестьсот секунд… Ну, прям, как в ленинградских новостях у Невзорова… Наугад тычу мысленно в «песню»… Образ и голос проблематично монетизировать… А песни… Попаданцы уже всё лучшее, наверное раз по сто перепели… Так, что песни из того мира здесь возможно и не появятся. Уж слишком быстро нарастают отличия…

Война, пыхнувшая после Взрыва, через несколько дней закончилась перемирием. Это новый вице-президент США Линдон Джонсон договорился в Хельсинки с товарищем Молотовым. Северные отходят за 38-ю параллель, восстанавливая статус-кво. Китай и США выводят войска из страны. В Объединённой Корее зимой состоятся выборы. Поначалу Север с Югом будут жить по своим законам, постепенно сближаясь по всем позициям. В СССР и Европе отменили начавшуюся мобилизацию. Макартура сняли с руководства войсками и, вроде как, собираются судить. Но, судя по газетным сообщениям, в Америке его встречали, как героя спасшего Взрывом тысячи жизней бойцов инчхонского десанта. Вроде, как кандидатом в Президенты собираются его выдвинуть…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})