Сын Петра. Том 1. Бесенок - Михаил Алексеевич Ланцов

— Алексей ушел. Это значит — кончено.

— Он мальчишка.

— Мальчишка… да… Хм. Передай Софьи, что я не приду на ее коронацию. Стар. Ножки еле переставляю. Посижу тут. Но людей моих все же тебе придется выпускать. Чтобы потом я помог тебе умереть быстро, без долгих прилюдных мучений. Разумеешь?

— Блажишь старик?

— Иди отсюда, дурак, если не хочешь, чтобы я о твою спину клюшку обломал. Али сомневаешься, что сумею?

Глава 6

1698 год, июнь, 17–18. Москва

Бегать днем по улицам Алексей не решился.

Зачем?

Ведь там бродило полным полном бунтовщиков. Среди прочих. И определить в этой куче кто перед тобой довольно сложно. Они ведь не носили опознавательные знаки. Поэтому он решил переждать и выбираться из города уже по темноте.

Где переждать?

Ясное дело там, где его точно не будут искать.

Так что, имитировав бегство с подворья Натальи Алексеевны, Алексей с компанией тихо вернулись и спрятались на конюшне. В сене, которое там хранилось. Забравшись под самый потолок сарая, где и притихли.

Конюх, понятно, был в теме. Он им и помогал. А так как царевич в свое время помог ему с кучей мелких проблем, то помогал охотно. И даже едой с кухни обеспечил.

Бунтовщики то громить не громили особняк. Просто обыскали на предмет наличия Алексея и Натальи. Аккуратно. После чего ушли, разоружив охрану, правда. И посадив ее под арест в ее же казарме. Слуги же отделались легким испугом и несколькими синяками.

Понятно — какой-то свой отряд, чтобы присматривать за ситуацией, бунтовщики оставили. Мало ли царевич вернется? Но он не контролировал все вокруг и в основном расположившись в центральных комнатах пил дорогое вино. Что и позволило конюху принести и завтрак, и обед, и ужин с кухни. И там ему ни слова не сказали, так как Алексей и со слугами с кухни был если не дружен, то много им помогал. Так что теперь они отвечали тем же. Благо, что для них это не несло никакой явной угрозы. И максимум, что могли подумать бунтовщики, сидящие в засаде, если бы заметили это таскание — воруют. А то разве беда? Для них уж точно нет.

Так и перекантовались.

Стемнело.

Конюх их снабдил неприметными плащами. С которыми вся группа и вышла на улицу.

Бунтовщики гуляли.

Праздновали свой успех.

Простые горожане сидели по домам, те, кто был как-то сопричастен — гуляли. Прям вот от души. Видимо разорив кабаки, то есть, вынудив их к угощению всех и вся.

Импровизированный отряд начал пробираться за город. Самой короткой дорогой. Но очень скоро они уперлись в довольно крепкие и относительно трезвые пикеты. Их явно сторожили. А может быть и не только их.

Пришлось думать куда податься дальше.

Не придя к какому-то однозначному решению начали просто прощупывать пикеты. А тут как? А тут? И вот после примерно часа блуждания в темноте по подворотням, старательно обходя патрули, они наткнули на пикет в должной степени пьяный для попытки прорыва.

Алексей вновь достал из кармана рогатку. Поднял камешек. И выстрелил.

Мимо.

Пьяные даже не заметили пролетевшего где-то невдалеке гостинца, продолжая горланить песню разноголосицей и невпопад. Прикладываясь время от времени к кувшинам.

Еще раз выстрелил.

И вновь мимо.

«В третий раз закинул он невод…» И тут попал. Прямиком в затылок одному из самых горластых.

Получилось, очевидно, больно. Так что тот громко выругался и начал приставать к окружающим в том духе — какая сволочь его ударила. Ну и завертелось. Пошла жара. То есть, пьяная драка, бессмысленная и беспощадная, в которую очень скоро втянулся весь пикет.

С четверть часа барагозили.

На это даже какой-то патруль успел посмотреть. И порывался поучаствовать. Но волевым усилием их командира его отвели в сторонку. А потом и вообще — подальше. Так как дурной пример заразителен.

И вот, наконец, когда все шло к концу и на ногах едва стояло несколько алко-воинов, Алексей попросил вмешаться Герасима. Что тот охотно и сделал. Зайдя сразу с козырей, то есть, со своих внушительных кулаков. А он был здоров, силен и по местным меркам очень опасен. Так что, атаковав из темноты ближайшего, сумел отправить «поспать» оставшихся быстрее, чем кто-то из них что-то сообразил.

Проскочили пикет.

Двинулись дальше.

Следующий тоже был пьян. И даже сильнее. Так что прием удалось повторить. А вот с третьим — беда. Пьянство пьянствовали, но не сильно. Более того, прямо на глазах Алексея к ним подошел тот самый патруль и особо предупредил, что вздернет, если они нажрутся и передерутся как иные. Видимо радости сие обстоятельство не добавило их командиру.

— А ты умеешь громко издавать сладострастные стоны? — чуть подумав, спросил Алексей у Арины.

— Леша! — возмущенно воскликнула Наталья Алексеевна.

— Для дела надо. Спокойной. — отмахнул он. И вновь повернувшись к Арине, спросил. — Ну так как? Сможешь?

Та пошло улыбнулась и кивнула.

— Значит так. Идите с Герасимом вон туда. Ты стони. А ты принимай тех, кто придет туда поглазеть. Можешь насмерть принимать. Хоть саблей руби, хоть шеи сворачивай. Только пока не стреляй. Шумно. А мы вот тут побудем. Если пойдет сразу большая группа, то я залаю. Попробую подражать собачке. И вы сразу отходите.

Герасим сделал несколько жестов, выказывая возражение.

— Если ты стрелять начнешь — услышат. Сбегутся.

Еще несколько жестов.

— Они же пьяные. Могут не испугаться, ежели ты на них выйдешь с двумя пистолетами двуствольными. И тогда что? Стрелять?

Немного по-дебатировали.

Не пришли ни к какому итогу. И решили действовать по обстоятельствам. Ну а как еще? Ведь поведение этих пьянчужек было не предсказуемо? А ну как сразу всей толпой побегут посмотреть?

Начали.

Арина очень даже страстно заголосила. Вогнав в краску Наталью Алексеевну. Да и сам Алексей, если бы не знал, что это все постановка, подумал бы, что она там с кем-то очень вдумчиво спаривается.

Подвыпившие бойцы на пикете тоже это заметили. Почти сразу.

Сначала поржали, сально комментируя.

Потом решили посмотреть. Очень уж сочно Арина стонала.

Первый ушел.

И с концами.

Второй ушел.

Герасим еще добавил огонька и стал мычать. Тоже довольно выразительно.

Так или иначе — на пикете осталось только три человека. И они стали окрикивать остальных. Дескать, охальники совсем стыд потеряли. Их сюда службу служить поставили, а они чем занялись?

Наконец, не выдержав, и эти трое тоже туда намылились.

Алексей тявкнул, подражая мелкой собачонки.

Эти трое вздрогнули. Потом поржали отмахнувшись.