Русские масоны. От Романовых до Березовского - Олег Соловьёв

Здесь нам придется отступить от хронологической нити в уже истекший век, когда по мере укоренения повсеместно капиталистической системы, раздираемой острыми социальными противоречиями и непрерывными войнами, идеологи буржуазии начали выдвигать ко1щепции о закреплении ее господства и предотвращении революционных взрывов. Одним из таких идеологов стал французский философ-позитивист, масон Э. Литгре. Фундаментом своей доктрины он считал «солидарность, связывающую пять крупных народов Европы — англичан, французов, итальянцев, испанцев и немцев», поэтому «все усилия демократов должны обратиться на образование большой западной федерации, которая может быть только республиканской, чтобы окончательно утвердить среди европейской элиты порядок и мир». Ученый подчерки -вал неизбежность установления «промышленного строя» под руководством «наших светских шефов», способных вести, в противовес патрициям и дворянам, цезарям и королям, порождающим войны и завоевания, мирные работы на благо человечества. Подобный строй должен постепенно распространиться на весь земной шар, в том числе навязывая себя «отсталым народностям»243. Под ними, конечно, подразумевалась и Россия. Фактически Литтре только конкретизировал идеи основоположника позитивизма О. Конта, ратовавшего за создание корпоративного общества при сосредоточении власти в руках капиталистов, дающих посредством социальных реформ надежное средство избежать революций.

Па такой почве вырос грандиозный проект создания по образцу США Соединенных Штатов Европы, выдвинутый в 1867 г. Международной лигой мира и свободы в Швейцарии по инициативе радикалыю-демократических деятелей из масонов Гарибальди, Бакунина, Куврера и др., делающих упор на проведение демократических реформ пацифистского толка, допуская ради этого и возможность революций. Деятельность Лиги натолкнулась на решительное сопротивление тогдашних правительств и политических партий. Резко негативную позицию в отношении проекта заняли Маркс и Энгельс, усматривая здесь буржуазно-пацифистскую ассоциацию, отвлекающую пролетариат от классовой борьбы. Полное фиаско начинания не похоронило, однако навсегда саму идею, неоднократно всплывавшую позднее и поддержанную, кстати, в период мировой войны Троцким при решительном осуждении ее Лениным.

Аналогичные посылки Конта и Литгре в собственной интерпретации стали выдвигать в конце XIX в. явные и тайные международные организации крупного капитала, главным образом спонсируемые американцами. Достигнуть конечной цели предполагалось через ряд последовательных этапов, начиная с трансформации полуфеодальных монархий в демократические республики путем войн, революций и контрреволюций. Затем наступал черед превращения в аналогичные образования девиантных или «непокорных» государств под предлогом опасности их для человечества. Наконец, дело доходило до шагов к мировому правительству на базе сильнейшей капиталистической державы. Так, в огне Первой мировой войны были сразу уничтожены сильнейшие европейские монархии, Россия, Германия и Австро-Венгрия, которых перестроили на доброжелательный лад. Вторая мировая война ознаменовала крах пошедших собственными путями гитлеровской Германии, Италии, Японии, не говоря уже о мелких сателлитах, «холодная война» завершилась крушением СССР, его расчленением и превращением во второразрядную страну. Ныне предстоит решение судьбы Китая и пресловутых государств-изго-ев при главенстве США и покорности союзников. Понятно, что изложенная схема не охватывает всех сложностей действительности244.

В рассматриваемый нами период начала XX в. секретные организации международного бизнеса при содействии масонства и иных обществ уже создали закулисные структуры, действующие тайными методами. Среди последних выделялись давно известные в истории, но впервые широко использованные теперь агентуры влияния. Они представляли собой глубоко скрытых в стане противостоящих элит лиц для выполнения порученных им замыслов тактического и стратегического плана. В случае с Троцким то были американцы с их союзниками из лагеря Антанты. Поскольку внедрение лишь одной, пусть крайне авторитетной фигуры в структуры неприятеля не дает полной гарантии успеха, она прикрывается и дублируется менее значительными деятелями, получающими частные задания, нередко без открытия нанимателем всех карт. Очевидно, Троцкого «опекали» такими образом Раковский, К. Радек, возможно, Каменев и Зиновьев, от которых он для маскировки дистанцировался.

Агенты влияния по своим фунющям кардинально отличались от обычных шпионов и информаторов, им запрещалось вести письменные сношения с иностранцами, добывать и передавать секретные сведения за рубеж, сообщая все необходимое устно специально присылаемым доверенным личностям. Вербовка Троцкого в состав агентов, очевидно, состоялась еще во Франции масонским центром или контролирующей его финансовой организацией с постановкой общей задачи приближения к большевистскому штабу. Это подтверждается размежеванием и с меньшевистскими друзьями, уходом Мартова из редакции «Нашего слова», резким изменением тональности статей газеты и дрейфом Льва Давидовича в сторону левых интернационалистов при явном стремлении французских властей сохранить ценного сотрудника в своем распоряжении. Они нехотя пошли на депортацию последнего в силу сложившихся обстоятельств, снабдив его определенными суммами на переезд через Испанию в США.

Окончательная вербовка Троцкого была, видимо, произведена американцами сразу после Февральской революции в России. Перед отъездом на родину ему вменили в обязанность вступить в большевистскую партию и сделаться одним из лидеров, дабы побуждать их не затруднять деятельность Временного правительства, стараться предотвратить возможные попытки большевиков стимулировать в стране радикальный социальный взрыв, а в случае неудачи войти в состав нового правительства с главной целью не допустить выход России из войны, за что ему было обещано создать надежные прикрытия из сторонников и открыть крупный счет в одном из инострштых банков.

Возвращение Троцкого с близкими и друзьями на родину прошло не менее драматично, чем одиссея Ленина, хотя это в литературе освещено скупо. Вот некоторые красноречивые факты. При согласии президента Вильсона его американский паспорт был надлежащим образом оформлен русским консульством в Нью-Йорке с дополнением въездной визы в нашу страну и британской транзитной визой, и 13 марта 1917 г. вся группа отбыла на норвежском судне через Канаду сперва в Англию. Однако при первой же остановке в канадском парту Галифакс Троцкий с семьей, а также пять сподвижников были высажены на берег и интернированы «до дальнейших распоряжений» согласно указаниям из Лондона, ибо «русские социалисты» отправились для разжигания революции против правительства, причем существуют, мол, сведения о наличии у Троцкого 10 тыс. долларов, полученных от «социалистов и немцев». Словом, что-то не сработало в ташгых механизмах властителей обеих стран, и Троцкого, подобно Ленину, причислили к вражеской агентуре. Тогда верный своей манере арестант стал рассылать во все концы телеграммы протеста. Одна из них попала к его новым покровителям из Нью-Йорка.

И почти тотчас же некий американский адвокат Н. Алейников отправил телеграмму зам. главного почтмейстера Канады Р. Коултеру с просьбой осторожно узнать причины и имена всех интернированных, прибавив в заключение: «Вы пользуетесь доверием как поборник свободы, заступитесь за них. Ответ, пожалуйста, телеграфируйте». 28 марта чиновник пишет: «Ваша телеграмма получена. Сегодня во второй половине дня отвечу, и завтра вечером вы получите желаемое». И он сообщает изложенные выше причины, обещая поместить задержанных в хорошие условия. В тот же день Коултер получает аналогичную по содержанию телеграмму из Нью-Йорка уже от Артура Вольфа, живущего на Бродвее. По должностному положению канадец не имеет никакого отношения к вопросам, входящим в компетенцию военного ведомства. Почему же адресат при получении частных обращений американских граждан торопится. удовлетворить их настоятельные пожелания? Американский учеши Э. Саттон, который впервые опубликовал изложенные документы по первоисточникам, сперва выражает недоумение по этому поводу, затем сбивается иа проторенную дорожку обвинений Троцкого в служении немцам даже при покровительстве Уолл-стрит, якобы заинтересованной в революции в России. Он не делает должных выводов из собственного заявления о том, что Коултер пользовался немалым влиянием в правящих кругах своей страны и, главное, являлся масоном, т.е. также находился на службе организаций крупного американского бизнеса. Неудивительно, что тот обратился к главе Департамента милиции и обороны У. Гуэткину с письмом в сопровождении телеграмм Алейникова и Вольфа.