Дочь моего врага - Моника Маккарти

Глава 21

— Что с тобой, Анна? Ты сегодня какая-то очень молчаливая. Хорошо ли ты спала?

Анна ответила сестре испытующим взглядом, гадая, не заподозрила ли что-нибудь Мэри.

Она очень поздно вернулась в комнату, которую разделяла с сестрами. А возможно, напротив, слишком рано — все зависело от того, как на это посмотреть.

Часы, которые она провела в объятиях Артура, были самыми счастливыми в ее жизни. Она чувствовала себя так, будто не существовало ни войны, ни хаоса, ни неуверенности в справедливом устройстве мира. Но в холодном свете дня все вернулось на круги своя.

Сегодня был двенадцатый день августа, и через три дня истекал срок перемирия.

Анна убеждала себя, что ее беспокоит война. Если Артур казался необычно задумчивым или если в его словах звучало предостережение, она говорила себе, что это из-за войны.

По сравнению с тем, что предстояло в следующие несколько дней, утрата ее невинности до свадьбы была наименьшим из зол. Но почему он говорил, что не вернется?

Ей следовало перестать думать об этом.

— Все в порядке, — ответила Анна твердо. — Я спала хорошо.

Они немного отстали от остальных членов семьи, когда возвращались из часовни в большой зал, где их ждал завтрак. Большинство мужчин уже тренировались во дворе. Анна оглядела воинов, ища глазами Артура, и сердце ее рванулось, как только она заметила его. Возлюбленный стоял спиной к ней по другую сторону конюшен, возле места, где они установили соломенные чучела и практиковались в метании копий.

Его брат Дугалд стоял рядом. Но в отличие от Артура сэр Дугалд был не один. Он подбрасывал короткое копье вверх, заставляя его кружиться в воздухе, а три хорошенькие служанки окружили его и смотрели на него так, будто он был волшебником, и ловили каждое его слово.

Одна из девушек стояла перед ним, а он пытался показать ей, как ловить копье, но у нее, естественно, ничего не получалось.

Двое братьев не могли быть более непохожими. Дугалд был шумным хвастуном, человеком, который не чувствовал себя счастливым, если не оказывался в центре внимания и не был окружен многочисленными женщинами. Артур был сдержанным и молчаливым, более уравновешенным. Он вполне довольствовался тем, что оставался на заднем плане.

Сэр Дугалд засмеялся чему-то, сказанному девушкой. Анна не смогла расслышать его ответа, но готова была поклясться, что он сказал:

— Смотри сюда. — Он поднял копье, будто готовился его метнуть, и закричал Артуру: — Артур, лови!

Прежде чем Анна сообразила, что произойдет, прежде чем из ее горла вырвался крик, копье, вертясь в воздухе, полетело прямо в Артура.

Они стояли слишком близко друг к другу: у Артура едва хватило времени на то, чтобы услышать Дугалда и заметить копье. В последнюю секунду он поймал его налету, одним ловким движением опустил его на колено и переломил. Обломки копья он бросил брату, и лицо его при этом потемнело от ярости.

И тут Анна вспомнила, что когда-то уже видела это.

Кровь отхлынула от ее лица, будто ледяной ветер овеял кожу. Только раз в жизни она видела нечто подобное.

Анна зажала рот ладонью и бессильно прислонилась к стене.

Такое же она видела той ночью в Эйре. Той ночью, когда ее отправили доставить серебро отцу и она нарвалась на засаду. Рыцарь, который спас ее, проделал то же самое.

«Шпион!» — сказала она себе, а по спине ее поползли мурашки, потому что ее охватил ужас. Этого не может быть. Должно быть, это совпадение.

Но в памяти роились воспоминания, смущая и сбивая Анну с толку.

Тогда было темно, и она не видела лица рыцаря. Он говорил тихо, стараясь сделать свой голос незапоминающимся. Но его рост, фигура — все было точно таким же.

Нет, нет, этого не может быть! Она зажала уши и закрыла глаза, не желая ничего видеть.

Она не хотела думать о причинах, почему это могло случиться. Постоянные загадочные предостережения Артура. Ощущение, что он что-то скрывает. Его попытки держаться в стороне. Выражение лица ее дяди Лахлана Макруайри, когда он узнал его.

Ее сердце пронизала такая боль, будто в нее вонзили нож.

«Шрам!»

Господи, эта отметина в форме звезды от попавшей ему в предплечье стрелы точно совпадала по форме с тем следом, который должен был остаться после такого ранения.

К горлу Анны поднялась желчь.

— В чем дело, Анни? Ты выглядишь так, будто увидела привидение, — встревожилась Мэри.

Но так оно и было. Господи, она и впрямь увидела привидение! Анна покачала головой, отказываясь верить очевидному.

— Я н-неважно себя чувствую.

Не говоря больше ни слова, она вошла в дом и помчалась вверх по лестнице в свою комнату.

Артур по пути в солар Лорна, куда был призван на ночной военный совет, оглядел большой зал и, не увидев Анну, нахмурился. Где, черт возьми, она была? Охватившее его беспокойство, когда ее не оказалось за завтраком, усилилось после того, как он ни разу за день не встретился с ней.

Алан сказал, что сестра нездорова, что у нее что-то с желудком. Однако принимая во внимание то, что случилось прошлой ночью, Артур не знал, верить его словам или нет.

Может, она чем-то расстроена? Может, сожалеет о произошедшем? Его мучило чувство вины.

Он силой воли заставил себя отвлечься от мыслей об Анне и думать о возложенной на него обязанности. Время истекало. Король Роберт и его люди собирались нанести удар менее чем через четыре дня, а он все еще не разведал ничего существенного.

Он вошел в комнату вслед за Дугалдом, который был в самом скверном настроении, в каком только Артуру доводилось его видеть, и они присоединились к рыцарям высокого ранга, собравшимся вокруг стола, и к членам свиты Лорна.

Через несколько минут после того, как все собрались, появился Лорн. Но на этот раз он пришел не один. С ним был его отец, немощный и больной Александр Макдугалл.

Пульс Артура участился. Если старый Макдугалл здесь, значит, должно было произойти что-то важное.

Лорд Аргайлл занял деревянное кресло, похожее на трон, где обычно сидел его сын, а Джон Лорн сел рядом в кресло меньшего размера.

Когда в комнате воцарилась тишина, Лорн извлек из своего споррана сложенный лист пергамента и расстелил его на столе.

Артур замер, потому что немедленно узнал его. Он проглотил готовое вырваться проклятие. Карта! А точнее, его карта. Одна из тех, что он начертил для короля и передал гонцу. Должно быть, она была перехвачена до того, как ее успели передать Брюсу. Черт возьми, ему следовало упомянуть о ней в тот последний раз, когда он с ним встречался.

Мужчины сгрудились вокруг стола.

— Что это? — спросил один из воинов.