Лавина чувств - Элизабет Чедвик

— Неплохо, неплохо. Мне нельзя жаловаться, иначе никто не станет угощать меня пивом. — Геймел усмехнулся. — В прошлом месяце мне хорошо досталось. Новая собака нашего хозяина повадилась жевать мою деревяшку. Регулярно забавлялась с нею. Вы бы видели, какие там остались следы от ее огромных зубов.

— Я видел эту собаку, — с сочувствием произнес Джослин. Посаженный на цепь зверь походил на помесь овчарки и волкодава, но казался крупнее и злее обеих.

— Я ее когда-нибудь удавлю, — пробормотал Геймел, сделав еще один большой глоток пива. Потом он искоса посмотрел на Джослина. — Ходят слухи, будто вы теперь большой человек.

Джослин улыбнулся любопытству Геймела и широко развел руками.

— Разве можно спорить со слухами?

Геймел причмокнул.

— Хорошие земли вы себе получили.

— И прекрасную жену. — Джослин взглянул на гребень, лежащий у него в руках. Он хотел преподнести Линнет подарок на память об их первой брачной ночи.

— Да пошлет вам Господь много прекрасных детишек, — провозгласил тост Геймел и, закончив пить, высоко поднял свой пустой кубок, подзывая служанку. — У меня особенно хорошо получаются колыбели. — Он замолчал, так как в пивную ввалились четверо воинов и громко приказали поскорее их обслужить. Один из них задержал женщину, направлявшуюся к Геймелу и Джослину.

— Давай-ка, сладкая, сначала воинам, калеки могут и подождать, — усмехнулся он, схватив ее за руку и поворачивая к себе.

Джослин только собрался ответить, но Геймел ткнул его локтем, намекая помолчать.

— Черт с ними. Лучше не связываться с людьми Роберта Феррерса, особенно когда они много выпили.

— Ты позволишь им остаться безнаказанными? За свои слова нужно отвечать. — Джослин с отвращением посмотрел на хохочущих воинов. Он знал этот тип людей. Дай им меч, и они начинают думать, что могут задирать свои носы перед любым встречным. Дай им выпить пива, как от их мужества не остается и следа. Приглядевшись, он решил, что они уже приняли достаточно.

— В любом случае их слишком много. Последнее время город просто кишит ими. В этом районе Снейнтона их полно в каждой пивнушке.

Джослин потер подбородок. Роберт Феррерс, граф Дербский, был известным союзником Лестера. Если бы фламандская армия Лестера добралась до центральных графств, Феррерс поспешил бы присоединиться к ней. В этом никто не сомневался. Несмотря на то, что семья Феррерсов владела значительными землями в Ноттингеме, город остался верен короне и не выказывал никаких признаков мятежа. При заточенном в тюрьму Лестере и заключенном до весны перемирии не стоило ожидать здесь никаких перемен, в том числе и в дурном настроении.

Геймел пожал плечами.

— Но они здесь долго не пробудут. Когда сторонники короля, вроде вас, войдут в город, для них будет небезопасно учинять здесь беспорядки.

— А городская стража не может справиться с этими возмутителями спокойствия?

— Да, мы изредка видим стычки на улицах, на некоторое время становится потише, а потом беспорядки возобновляются. Граф Феррерс глух ко всем жалобам. Вот почему нашему хозяину пришлось посадить на цепь во дворе эту собаку.

Служанка, что-то бормоча себе под нос, направилась к Джослину и Геймелу, чтобы наполнить их кубки. Один из воинов Феррерса попытался задержать ее, но она увернулась, плотно сжав губы. Двое торговцев допили и вышли. Джослин решил сделать то же самое.

— Привязывай свою ногу, — сказал он Геймелу. — Я отведу тебя обратно к замку.

Старик потянулся за своей деревяшкой, но прежде чем он смог взять ее, один из воинов, метнувшись вперед, опередил его.

— Смотрите, друзья, что у меня! — крикнул он. — Палка дров! — Он подошел к жаровне, подбрасывая в руках обрубок Геймела.

Джослин вскочил на ноги.

— Верни немедленно, — спокойно сказал он.

— А что, если не верну? — Воин подбросил деревянный протез в воздух и нарочно сделал вид, что не собирается его ловить, пока он чуть не упал на пол. Джослин посмотрел на юношеские прыщи на лице молодого человека, на жидкую лохматую бороденку на его подбородке и совсем разозлился.

— Ты больше не жилец.

Лицо молодого воина покраснело. Он выставил вперед нижнюю губу и бросил протез Геймела в огонь.

Все в таверне пришло в движение. Джослин набросился на воина, а три его товарища кинулись ему на помощь. Геймел пополз по полу к жаровне, чтобы спасти свою «ногу», до того как она загорится. Служанка выбежала наружу, зовя на помощь, и столкнулась со своим хозяином, который как раз возвращался с рынка, сделав необходимые покупки. Тот сразу спустил с цепи собаку и, обхватив руками широкий кожаный ошейник, ворвался в темную пивную. Через пять минут здесь воцарился ад. Собака рычала и кусала без разбора все, что попадало ей в зубы. Хозяин обрушился на воинов с кочергой, которую Конану удалось вырвать у него. Обладая более крепким телосложением и хорошим опытом в таких стычках, Конан стал применять ее намного результативнее. Джослин вынырнул из груды машущих рук и ног, крепко держа за шиворот юнца, изрыгавшего изо рта кровь и проклятия. Он первым из людей Феррерса и вылетел на улицу. За ним вскоре спровадили и его друзей.

— Как в старые времена! — довольно заявил Конан, запыхавшись и опираясь на кочергу.

Держась рукой за побитые ребра, Джослин бросил на него многозначительный взгляд и повернулся к Геймелу, который дул на свою деревянную ногу, протирая рукавом наиболее обгоревшие участки.

— Ну, как она? Еще послужит?

— Да, пока я выстрогаю себе новую. — Геймел пожал плечами. Он казался не слишком возмущенным, напротив, на его грубом лице появилась улыбка. — Поделом им. Какое наглое лицо было у этого юнца, когда вы решили преподать ему урок. Вот уж грязная свинья!

Джослин сел на скамью и с благодарностью принял кружку пива, которую ему подал хозяин. Несколько любопытных посетителей теперь чувствовали себя немного смелее на рынке Уикдей, когда опасность миновала, а Геймел немедленно стал знаменитостью.

— Все уже готово к отъезду? — спросил Джослин у Конана. Он оставлял своего дядю присматривать за погрузкой багажа перед заключительным отрезком их путешествия домой.

— Ну, собственно, я и пришел, чтобы сказать тебе об этом. — Конан потер сзади шею. — Немного треснула ось на передних колесах. До Рашклиффа мы, может быть, и дотянули бы, но потом она могла бы сломаться где угодно. Я отвез телегу к Уорсер-Гейту, но колесный мастер говорит, что теперь она будет готова в лучшем случае к вечеру.

Джослин выругался, услышав эту новость, проклиная колесного мастера из Рашклиффа, за то что у него такая несведущая соломенная голова.