Дар Крома - Блэйд Хок

По лестнице южанин поднялся осторожно — подозревать тех парней, что он отпустил, в излишней ретивости было нельзя, но и слишком доверять им тоже не стоило. Все было, однако, спокойно. Наверху он обнаружил развилку, недалеко от которой быстро по приглушенным голосам обнаружил помещение, где держали похищенных женщин. Он понял, что Кармилла не рассказала ему и части тех ужасов, что испытывала здесь. В помещении очень сильно воняло нечистотами, какой-то гнилью. Воздух был очень сперт, дышалось с трудом. Было жарко. То, что девочка назвала «каморками» на самом деле оказалось темницами, практически мелкими каменными мешками. Шанго открыл ближайшую из них и на него безразлично уставились грязные женские лица. По-видимому, до того, как их доставляли господам, их где-то мыли.

— Выходите, — глухо сказал черный воин. — Выходите, выходите все, — повторил он, видя, что ему не верит. — Вы все свободны, — крикнул Шанго, — выходите, но пока не убегайте. Это надо сделать правильно.

Он бросился открывать клети, громко повторяя имя той, ради которой сюда пришел:

— Зафира?! Зафира, ты жива?!

Обнаружил он ее в одной из дальних темниц. Девушка была в полубессознательном состоянии из-за ужасных условий. Все ее дело было желтым от почти заживших синяков. Однако она была жива.

— Мы прятали ее, закрывая нашими телами, — сказала одна из женщин. — Если бы они увидели ее такой, то увели бы и Тулок бы ее забил.

— Спасибо! — с болью в голосе произнес Шанго. — Что до Тулока, то сейчас Нергал в своем царстве, забивает его.

Подняв Зафиру на руки, он вышел. В коридоре столпилось около полусотни качающихся, изможденных женщин. Те, что покрепче, помогали совсем немощным и покалеченным. Аккуратно пройдя сквозь эту толпу, он подошел к двери и обратился ко всем:

— Внимание! Идите все за мной! Не галдите, не шумите, внимательно смотрите по сторонам и если кого-нибудь увидите, говорите сразу мне. Слушайте меня внимательно. Все, что скажу, исполняйте. Только так мы сможем безопасно отсюда уйти.

Они медленно выдвинулись вперед. Поскольку там, где сейчас проходила группа изможденных женщин, было гораздо прохладнее и свежее, Зафира задышала глубже, а вскоре и открыла глаза. Удивленно посмотрев вокруг, на лица улыбнувшихся ей женщин, она уставилась на голову несущего ее «зверя».

— Кто ты? — тихо спросила она.

— Это я! — Шанго на время поднял маску и подмигнул ей.

— Митра! — Зафира заплакала. — Я уж, и не надеялась ни на что. Думала все уже.

— Все будет хорошо, сейчас только выбраться надо. Поэтому не шуми, детка.

— Хорошо, — кивнула она, — можешь меня опустить.

— Ты уверена, что сможешь идти сама?

— Я попробую.

Наемник осторожно поставил ее на землю. Девушка сильно покачнулась, оперлась на его руку, чуть не упав, однако вскоре выпрямилась и достаточно твердо встала на ноги.

— Ну, пошли, — сказала она.

Слава богам, предосторожности оказались излишни. Они без проблем добрались до «комнат утех», где к ним присоединились остальные. Увидев последствия кровавой бани, которую устроил здесь Шанго, женины радостно зашумели, да так, что, только прикрикнув, он сумел их успокоить.

Когда группа подошла к выходу в зал, Шанго остановил всех и сказал:

— Теперь слушайте! Сейчас я устрою у них там небольшой переполох. Когда сиятельные господа побегут отсюда, присоединяйтесь к ним и покиньте это место навсегда!

Он решил не объяснять причину, которой руководствовался, когда составлял план побега. Он считал большинство гостей нормальными людьми или, по крайней мере, они не настолько низки, чтобы одобрять те мерзкие вещи, которые творились в тайных уголках этого места. Но есть среди них и те самые подонки, ради которых это все и было придумано. Если женщины выйдут просто так, то это вызовет нежелательное, по мнению чернокожего, внимание к ним, что потом может поставить под угрозы их жизни. Пройдет совсем немного времени, когда город наконец, узнает о том, что здесь происходило на самом деле. И негодяи захотят убрать тех, кто их может разоблачить. Неважно, что на их были маски. Страх их будет гораздо больше. Такую породу людей он знал слишком хорошо. Однако пугать спасенных не следовало. Он добавил:

— Впрочем, если увидите, что-то угрожающее позади, бегите сейчас же. Всем все понятно? Хорошо! Зафира, дождись меня недалеко от ворот.

Шанго вышел в зал. Разодетых людей в масках стало гораздо меньше, но все равно посещение было заполнено. Охрана исчезла, но этого, по-видимому, никто не заметил. Было темно — на подмостках разыгрывалось очередное представление — какие-то мужчины в глупых нарядах разыгрывали сражение. Чернокожий направился к открытой занавеси и пробрался за подмостки. С этой стороны на предметах, что изображали внешний мир, никаких рисунков видно не было. Было видно только дерево. Довольно много дерева. Факел он нашел быстро. Как Шанго и ожидал, сухое дерево занялось очень легко. Огонек, сначала совсем маленький, скоро превратился в большое пламя.

Выполнив задуманное, Шанго вернулся туда, где оставил женщин и начал ожидать, пока последствия его диверсии не станут заметны. Сначала на дым никто не обращал большого внимания. Видимо все, и зрители, и актеры, считали его частью представления. Однако когда стало заметно пламя, замолчала музыка и люди на подмостках в страхе остановились, кто-то в зале, наконец, громко закричал «пожар». Люди с высокими культурными манерами мгновенно превратилось в паникующую толпу, представители которой с криками бежали к выходу, расталкивая друг друга и забыв обо всем.

— Давайте, — крикнул женщинам Шанго, и его группа присоединилась к бегущим и смешалась с ними.

Он убедился в том, что никто не остался забыт и неспешно двинулся следом. У входа он нашел свой клинок. По-видимому, в отличие от него, благородным господам оружие было не так уж и нужно, раз они в панике его позабыли. Пробравшись через толпу зевак, разглядывающих, как внутри здания бушует пламя, он подошел к воротам, нашел взглядом Зафиру и направился к ней.

— Ну что, домой? — спросила она, когда южанин подошел.

— Почти. По дороге надо отдать должок, — Шанго снял маску и постучал по ней ладонью.

Человек в роскошном наряде с золотыми узорами, стоял в центре зала, стены которого совсем недавно услаждали взоры своей белизной, и ковырял носком сапога обгоревшую деревяшку. За окном стояло позднее утро, а зал этот являлся тем, что осталось от великолепного «Небесного дворца». Огонь потух сам собой, когда пожрал все, что мог зажечь. Стены теперь были покрыты копотью и сажей, а на месте подмостков лежала груда обгоревших углей. Воняло гарью.