Святоши «Синдиката» (ЛП) - Николь Натали

Синклер натягивает на меня спортивные штаны и осторожно ставит на пол. Мне неудобно смотреть им в глаза. Синклер пальцем медленно поднимает мою голову, пока я не встречаюсь с ним глазами.

— Это твое первое настоящее Рождество? — Я неохотно киваю. — Почему ты молчала, котенок?

Я пожимаю плечами. — Да не видела смысла. Не хотелось раздувать из мухи слона.

Его глаза горят огнем от моей беззаботности. — Котенок. Мы уже говорили тебе, что если это важно для тебя, то это важно и для нас. Мы бы нашли способ доставить тебя в чертов магазин или дали бы тебе карточку, чтобы заказать всякую хрень.

Я понимаю, что он прав, но не собираюсь отступать. — Но какой в этом был бы смысл? Ты бы все время следил за мной, так как бы я смогла что-то купить? А вы отслеживаете каждую покупку, как заправские гончие. Кроме того, вы сканируете каждую посылку, прежде чем она попадает в пентхаус, так что вы бы увидели, что там было. Я не права?

По его взгляду видно, что я перехожу тонкую грань, но мне все равно.

— Старик. Она не ошибается. Без обид, тебе приходят все сообщения по электронной почте

— Спасибо, Деклан, — улыбаюсь я своей маленькой победе.

— Котенок…

Закатив глаза, я направляюсь в свою комнату. — Приду через двадцать минут.

* * *

Приняв быстрый душ, я, наконец-то, немного успокоилась, так что, думаю, мне нужно поспешить и найти парней, чтобы извиниться за то, что была сучкой. Открываю дверь, а парни уже ждут меня.

— Оу, привет. Я как раз собиралась найти вас всех. Чтобы, знаете, извиниться за то, что вела себя как стерва.

— Tesoro, тебе не нужно извиняться. Это мы виноваты.

Я потрясена. — Подожди. Что? Почему вы должны извиняться? Вы, ваши бабушки и дедушки проделали всю работу, создавая для меня удивительные сюрпризы, а я вела себя как неблагодарная сука. Нет. Абсолютно нет. Я просто разозлилась из-за всей этой драмы и выместила это на вас, ребята. Это было неправильно, и я прошу прощения за то, что вела себя как сука.

Не давая им шанса ответить, я обнимаю Джованни и притягиваю его к себе для жаркого поцелуя, затем перехожу к Деклану, потом к Синклеру. Нацепив на лицо улыбку, произношу: — Давайте. Начнем этот рождественский праздник!

* * *

Спустя четыре часа я объелась до отвала невероятной едой.

— Боже правый. Если Нонна попытается накормить меня еще одним кусочком еды… мне станет дурно.

Мы все растянулись на огромном диване, как сытые свиньи. Никто из нас не может пошевелиться. Гостиная завалена оберточной бумагой, а кухня выглядит так, будто взорвалась пищевая бомба со всеми остатками еды, которые мы должны убрать. Но сейчас никто из нас не в состоянии двигаться.

Джованни со стоном меняет свое положение. — Попробуй вырасти с женщиной. В школе мы постоянно тренировались, чтобы компенсировать огромное количество еды, которой она нас кормила. Наши тренеры постоянно грозились исключить нас из команды. Однажды в выходные Нонна пригласила всю команду. Тренер перестал на нас ругаться, когда понял, с чем мы имеем дело.

— Ха. Между кормежками Момо учила нас ругаться, а Грандма учила нас пить, это чертово чудо, что мы чего-то добились в жизни, — говорит Деклан, и мы все смеемся.

— Черт! У нас есть еще сюрприз для тебя, котенок, — ворчит Синклер, с трудом вставая с дивана.

Глядя на него, я спрашиваю: — Нужно вставать?

Он усмехается. — Конечно. А теперь поднимай свою сладкую задницу.

— Помогите, пожалуйста! — прошу я, поднимая руку в воздух. Нехотя Синклер помогает мне подняться, после чего ведет в свою комнату, а остальные следуют за ним. — Если это что-то связанное с сексом, можешь воспользоваться своей рукой. Я сейчас не в той форме, чтобы заниматься сексом.

— Как и мы, не после еды Нонны, солнышко. Поверь мне.

Дойдя до своей комнаты, Синклер открывает дверь и приглашает меня войти. Я нерешительно вхожу.

— И что именно меня ждет?

Они проходят мимо меня и прыгают на огромную кровать.

— Ёлки-палки, какая же она огромная!

— Сделана на заказ и доставлена вчера поздно вечером для нас, котенок.

— Для нас? — спрашиваю я, сбитая с толку.

Синклер копирует меня и драматично закатывает глаза. Чертова дива. — Да. Для всех нас. Нам надоело, что ты засыпаешь либо в своей кровати, либо в нашей. Поэтому мы придумали решение.

— И это решение — одна кровать?

— Да, — отвечает Деклан. — Ну, в этом есть смысл. Зачем нам всем трахаться, как сумасшедшим, чтобы потом возвращаться в разные комнаты? Всё логично.

В то время как я ставлю им пятерку за логику, они определенно находятся в промежутке между тройкой и двойкой за способ доставки.

— Могу я спросить, почему мы не обсудили это вместе? А что если мы обиделись друг на друга? Действительно ли имеет смысл спать всем вместе, если мы злы и не в настроении?

Они ненадолго задумались, а затем обратились к обычному голосу разума во всех наших разногласиях — Джованни.

— Мы все обдумали, Tesoro, и все просто. Конечно, будут ночи, когда одному из нас захочется пространства. Поэтому мы будем держать большую часть нашего дерьма в наших комнатах по этой причине. Если по какой-то причине ты решишь, что хочешь спать одна, мы все будем спать в своих комнатах. Если Деклан или я захотим спать одни, мы пойдем в свои комнаты, а все остальные могут спать здесь. Если Синклеру под хвост попадет колючка, то можем спать все вместе в одной из наших комнат.

Я смотрю на него, сощурив глаза. — И по какой причине мы не обсудили это вместе? Я теряюсь от чертовски хорошего объяснения Джованни.

Он смотрит на меня с отчаянием, но затем продолжает: — Ну, Синклер заказал кровать через неделю после твоего дня рождения. Мы узнали об этом только на прошлой неделе. Но он привел хорошие доводы, и мы не возражаем против них.

— Солнышко, мы встречаемся. Большинство пар нашего возраста в этот момент уже спят вместе постоянно. Хотя наши отношения немного необычны, они устраивают всех нас. Кроме того…

— Мы эгоистичные ублюдки, Бетани. Мы хотим, чтобы ты была с нами каждую ночь. Будь то ночь дикой оргии или просто просмотр двухчасового фильма. Неважно. Ты наша, а мы твои. Какого хрена нам не хотеть спать рядом с тобой каждую ночь?

Черт. Двойной черт. Тройной черт.

У меня совершенно нет отговорок, и я это знаю. Черт, судя по хитрым взглядам на их лицах, они тоже это понимают. Медленно пробираясь к кровати, я говорю: — Иногда это несправедливо, когда три твоих парня наседают на тебя. Понимаете?

Меня встречают три ехидные ухмылки.

— Конечно, солнышко. Но тебе нравится, когда мы на тебя наседаем.

Я шлепаю Деклана по руке, когда забираюсь на кровать. — Умник.

Он заключает меня в свои объятия, и я визжу.

— Мне гораздо больше нравится быть умником, чем тупицей. Так что спасибо за комплимент.

Мы поднимаемся к изголовью кровати. Я нахожусь между Синклером и Декланом, Джованни — по другую сторону от Деклана — тянется ко мне, чтобы дотронуться. Тепло окутывает меня от их тел. Я зеваю, пока проходят минуты.

— Ладно, может, все не так уж плохо.

Они смеются и устраиваются поудобнее. Перед тем, как заснуть, мне в голову приходит мысль: — Мне не нужно завтра присутствовать ни на одном из ваших семейных мероприятий. Правда?

От одной мысли, что я увижу одного из их отцов, у меня сводит живот. Я чувствовала, как их отвратительное любопытство проступало сквозь поры, когда ловила их взгляды в тот вечер. Больше всего меня тревожил отец Синклера, Артур. Когда мы уходили, в его глазах промелькнул нездоровый блеск, словно я была неким призом для захвата. Такой взгляд привыкла видеть в детстве от сутенеров или тех, кто приходил к матери, когда они снова и снова подкупали ее, чтобы заполучить меня. Это оставило во мне жуткий затянувшийся страх, от которого не могу избавиться до сих пор.

— Не волнуйся, солнышко. Мы не будем заставлять тебя снова иметь дело с тем дерьмом. Но это не завтра. У наших отцов на Рождество свои планы, так что нам придется разбираться с ними на следующий день, — бормочет он мне в шею.