Нарты. Эпос осетинского народа - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И снова их в карман свой положил.
Сатану к чуду потянуло властно.
Что может быть таких ножей прекрасней?
Лишь в комнате улегся гость усталый,
Она зашла к нему и так сказала:
«О гость достопочтенный и желанный,
Пока не дашь ножей твоих карманных
Мне навсегда, не успокоюсь я,
Продай их мне, озолочу тебя.
За них любую цену запроси».
Ответил мастер: «Боже упаси!
Моих кормильцев как же мне лишиться!»
Сатана не могла угомониться
И продолжала гостя умолять
Два ножичка диковинных продать.
Молчанья долго гость не прерывал,
Но, наконец, с улыбкою сказал:
«Те ножички мне дороги, как дети.
Я не отдам их ни за что на свете.
Но если их придется променять,
То лишь на женщину». «Что мне сказать, —
Ответила ему Сатана сразу. —
Не поддавалась никогда соблазну,
Но коль впаду теперь в соблазн за них,
То будет грех, но грех не из больших.
Никто меня не упрекнет за это».
И вот они до самого рассвета
Глаз не смыкали. Ну а утром ранним
Довольный Сафа радостной Сатане
Два ножичка чудесных подарил.
Лишь солнца луч поля позолотил,
Как Урызмаг, старик белобородый,
Наставник славный нартского народа,
Чуть свет в селенье прибыл с табунами
Из дальнего похода за горами
И крикнул: «Исходил я все края!
Где ты, хозяйка старая моя?
Взгляни скорей — и сердце будет радо —
Пригнал я многочисленное стадо».
Лишь голос Урызмага услыхала,
Заплакала она, запричитала:
«Кровавый дождь пронесся надо мной,
Над бедною, несчастной головой.
На старости в какой соблазн я впала
И честь свою навеки потеряла.
Что делать мне? Кто боль мою измерит?
Смогу ль теперь ему открыть я двери?
Коль он войдет и здесь найдет другого,
Расправится, должно быть, с ним сурово,
И мой позор пойдет гулять по свету.
Нет, никогда я не пойду на это!»
Пока Сатану мучило волненье,
Закралось в сердце старика сомненье.
Он ближе подошел к родному дому,
Услышал сразу голос незнакомый,
И понял он, чем вызвано молчанье...
«Кто без меня посмел придти к Сатане?»
И Урызмаг стоял, как пригвожденный,
Тяжелым горем в сердце пораженный.
Посыпались из глаз мгновенно искры,
И мысль одна его пленила быстро:
«Убить его и с ним убить Сатану!»
Он к двери подошел, от злобы пьяный.
Но вот остановился он внезапно:
«О небеса! Что скажут наши нарты?
Что делать? Взять ли на себя мне грех?
Убить легко, но как уйти от тех,
Кто прибежит на крики и стенанья?
Что я тогда скажу им в оправданье?
И разнесется страшный мой позор
От мест родных до отдаленных гор.
Придут сюда испуганные нарты...
Что делать мне? Иль убежать обратно?
Но если убегу я из селенья,
Друг другу нарты скажут с удивленьем:
«Год не был Урызмаг, домой попал
И от жены обратно убежал»».
Недолго колебался Урызмаг.
В конце концов решил несчастный так:
«Уйти и не вернуться никогда,
Забыть про все прошедшие года».
И скакуна он оседлал опять,
Чтоб день и ночь в чужих краях скакать.
Умчался он куда-то далеко.
Узнав о том, кузнец вздохнул легко.
Оставив ножички свои Сатане,
Смеясь, домой помчался утром ранним.
Все поняла тогда Сатана сразу:
«О, как могла поддаться я соблазну!
И коль об этом нарты будут знать,
Смогу ль свое лицо им показать?
Допустят ли меня в свою среду?
Нет, лучше я от них навек уйду
И за свою измену в наказанье
Вдали погибну, где-нибудь в изгнанье».
В тоске неудержимой, без надежды,
В мужские облачившися одежды,
Ушла она, как странница, из дома,
Пошла к местам далеким, незнакомым,
Но ножички с собою захватила.
И про себя она проговорила:
«Пусть пропаду в неведомых я странах».
Пошла в изгнанье нартова Сатана.
Степями шла и чащею дремучей,
Не обходила рытвины и кручи,
Шла по горам, переходила реки,
От горьких мыслей не смыкая веки.
Усталости не ведала она.
Страну сменяла новая страна.
Каким путем, какою шла дорогой,
Известно было одному лишь богу.
А нарта Урызмага нет как нет.
В каких краях его затерян след?
Однажды ночью, темною и длинной,
Сатана шла долиною пустынной.
Шла в полной тьме, о камни спотыкаясь,
И все ж вперед упорно продвигалась.
Но вот и солнце над землей взошло,
Все ожило вокруг и расцвело.
Сатане захотелось отдохнуть,
Ведь впереди еще был долгий путь.
Заметив бугорок, она пошла
К нему скорей и на траву легла.
Сон вмиг подкрался к путнице усталой.
Проснулась — солнце высоко стояло,
И пламень ярких солнечных лучей
Всю землю согревал еще сильней.
Глаза от солнца заслонив рукой,
Она взглянула на простор земной.
Кругом поля, цветущие равнины,
Над ними горы, снежные вершины.
В одной долине солнечной стада
Заметила Сатана. И тогда
С надеждою подумала она:
«Раз вся долина барантой полна,
То и пастух, должно быть, недалече.
Я подожду пока наступит вечер».
Но вот и солнце скрылось за горой,
Повеяло прохладою ночной.
И тотчас же, как это полагалось,
К ночным стоянкам баранта собралась.
И пастуха Сатана разглядела.
Он занят был своим обычным делом.
Кружился на коне средь трав высоких
Старик широкоплечий, огнеокий,
Барашками своими окружен.
На них замахивался плетью он
И на ночную собирал стоянку,
Чтоб их пастись отправить спозаранку.
Когда собрал, чтоб не было потерь,
Заколотил он загородки дверь,
А сам пошел к себе в шалаш прохладный
Чтоб подкрепиться отдыхом отрадным.
Сатана, притаившись, темной ночью
Поодаль шалаша сидела молча.
Вдруг крикнула:
