Сказки - Константин Яковлевич Лагунов

Ближе…

Ближе…

Ближе к друзьям красивая гордая птица.

Вот Орёл сделал широкий круг и плавно приземлился перед Мишелем.

Крылья мощные сложил. Голову слегка склонил. И негромко, но весомо он проговорил:

— Я — Вожак Орлиной Стаи. Выше, дальше всех летаю. Всё я вижу. Всё я знаю. Кто в беде, тем помогаю. И тебе, без лишних слов, услужить сейчас готов.

Мишель Вожаку поклонился. Спасибо сказал. Извинился. За то, что нарушил орлиный покой.

Вожак перебил его:

— Ладно. Постой. Потом извиненья. «Спасибо» — потом. Пока Гад Гадович не знает о том, что вы над Заставой решили лететь. Нам надо успеть! Не то Туч Липуч поднимется ввысь, и нам никому от него не спастись!..

Расправил Вожак Орлиной Стаи широченные, могучие крылья. Чуть шевельнул ими и взлетел. Ещё раз взмахнул крылами, ещё и вот уже скрылся за подплывшим облачком.

А Мишель с друзьями оттолкнул пустой плот от берега. Течение подхватило плот. Ветерок подтолкнул его в парус. И плот поплыл вниз по Иртышу, к Змеиной Заставе, за которой Иртыш впадал в Обь. Когда плот пройдёт Змеиную Заставу, окажется в Оби, Ветерок прибьёт его к берегу. И будет там держать до тех пор, пока не явится Мишель с друзьями.

Чудо над тайгой

На речном берегу…

На таёжных прогалинах…

На верхушках пихт да кедров, елей да сосен, берёз да осин…

Всюду маячат лесные обитатели.

Что их выманило из нор?

Что вытолкнуло из берлог?

Что подняло с лёжек?.. Выгнало из дупел?

Диво дивное. Небывалое.

Чудо чудное, расчудесное…

Вот Бурая Медведица держит Медвежонка. Тот хохочет озорно, заливисто и звонко. Тянет свою лапу к синим небесам:

— Посмотри-ка, папа, что за чудеса? Видишь, вон летит медведь. Ну, а он не птица ведь!..

Бурый Мишка бурк в ответ:

— Не медведь он вовсе. Нет! Почему летит? Не знаю. Я ж на небе не бываю…

Вывела Серая Волчица волчат на прогулку. Глянула на небо. И обмерла. Что за невидаль такая? Разметав лапы, вытянув хвост, летит огромный чёрный пёс.

Озадачена Волчица: пёс ведь всё-таки, не птица…

Ещё присмотрелась. Пуще прежнего удивилась. Пёс-то не сам летит, его несут орлы. Дюжина могучих орлов вцепились в бока и спину пса и несут его куда-то.

Куда?..

Зачем?..

Следом по небу плыл Козёл.

За ним сдобная и румяная, как плюшка, белая раскормленная Хрюшка.

Дивится Волчица. Бормочет Волчица:

— Жаль у Волка крыльев нет. Был бы сытный, аппетитный, распрекраснейший обед…

— Диво дивное, — негромко молвил Лось. — Мне такого прежде видеть не пришлось. Даже наши деды не слыхали, чтоб козлы с собаками летали…

А малые зверята будто малые ребята. Смотрят. Забавляются. Зубоскалят.

От болотной кочки несутся хохоточки:

— Ква-ха-ха!.. Ква-ха-ха!..

И от берега реки долетают хохотки:

— Кря-ха-ха!.. Кря-ха-ха!..

Улюлюкают волчата.

Что есть сил визжат зайчата.

А от хохота лисята надорвали животы.

Полосатый Кабанёнок взял да вылез из пелёнок.

— Хрю-хи-хи!.. Хрю-хи-хи!..

Два весёлых оленёнка — Рыжик и его сестрёнка. Кверху мордочки задрали, что есть мочи закричали:

— Эй! Лохматый чёрный пёс! Кто, куда тебя понёс?.. Нас с собою прихвати, не соскучишься в пути!..

Озоруют бельчата. Скачут с ветки на ветку.

С дерева на дерево. И тоже заливаются-хохочут. И тоже кричат.

Смех и гомон над тайгой. Только ой! да ой! да ой!..

Перелёт

Никогда прежде Мишель не летал.

Быстро бегал.

Высоко прыгал.

Глубоко нырял.

Легко плавал.

Но не летал…

По команде Вожака Орлиной Стаи дюжина орлов. Самых сильных. Самых смелых. Самых выносливых. Подхватили Мишеля за бока. Взмахнули крыльями. И полетели вместе с ним.

Вот они поднялись выше трёх кедров, и Мишель разглядел Змеиную Заставу. Свирепые, беспощадные Гадюки затаились в прибрежных кустах. Из омута, как поплавки, торчали Гадючьи головы.

Ещё выше взмыли Орлы. Мишель увидел свой плот. Видно, Гадюки уже побывали на нём. Парус в клочья. Каюта порушена. Руль отломан.

Угадал Мишель. Угадал. Гадюки со Змеиной Заставы побывали на плоту. Всё осмотрели. Всё перевернули и сломали. Потом доложили Гад Гадовичу:

— Чёрный пёс нас испугался. Бросил плот. Назад подался…

Распластался Мишель, растянулся. С земли глянешь на него — чёрная заплатка на синем небе. Ну, не заплатка, так чёрная тучка-летучка.

Высоко летит Мишель. Сверху ему всё-всё видно.

Вон река змеёю вьётся. Звонкою волною бьётся. В сумрачные берега. А на них — стеной Тайга.

Тайга — махина неоглядная. У берегов она нарядная. А вглуби черна, дремуча. Непроходима. Царапуча.

— Сейчас будет Змеиная Застава, — проклекотал Вожак Орлиной Стаи. — Мы над ней не полетим: увидит Гад Гадович. Полетим над Тайгой…

Ты думаешь, Тайга — это лес, лес и лес. И везде он одинаков? Нет!.. Тайга как лоскутное одеяло. Каких только «лоскутков» там нет!

Есть Кедровые Гривы. На взгорках, вольготно и величаво, как богатыри, стоят могучие кедры. Никакой мелкоты вокруг них не растёт. Просторно… Радостно… Светло…

Зато какой морок, какая сырь в пихтовых да еловых чащах! Тощие деревца стоят густо.

Ну, как щетина в щетке. Сквозь чащу эту даже вездеход не продерётся…

А таёжные урманы дремучие. Чёрные. Жуткие. Там можно и на Лешего наскочить. И со Стариком-Лесовиком столкнуться. И в когти зверя невиданного угодить…

Или буераки таёжные. Не знаешь, что это такое?.. Глубокие. Широкие овраги, доверху заросшие папоротником, боярышником, малинником, шиповником. Вся эта поросль цепляется, колется, царапается…

Но самое страшное в Тайге — болота. Высмотрел кочку, прыгнул на неё, а та ух! — и тонет в трясине. Ты перескочил на другую кочку — и та тонет. И ты тонешь вместе с ней. Кто в трясину угодил — зверь ли, человек ли, машина ли, — все погибнут!..

Зато как же красивы. Как солнечны и певучи Сосновые Боры! Сосны высоченные — макушками небо царапают. Прошитый солнцем, смолистый воздух вкусен, как майский мёд…

Потому и называют Тайгу дивом дивным, чудом чудным, живой сказкой…

Дурная весть

Так на Тайгу засмотрелся Мишель, не приметил спешащее навстречу Облачко.

Сразу видно было: Облачко спешило.

Так спешило. Так летело. Задохнулось и вспотело.

Пот с него дождём стекает. Облачко, как льдинка, тает.

Погибает.

— Ах! — вздохнуло Облачко. — Ой-ой-ой! Думала, не встречусь я уже с тобой.

— Что случилось, Облачко? — обеспокоился Мишель.

—