Всегда говори «Всегда» – 4 - Татьяна Устинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Серег, я не знаю… Там, наверное, с пропусками что-то… – пробормотал Градов, бледнея.
– Это не с пропусками, Юр. Это с тобой – «что-то»…
Барышев развернулся и вышел, выразительно хлопнув дверью.
Права, получается, Машка – власть портит людей.
И романтический Марко Поло не исключение…
За ночь он выпил бутылку виски и через Интернет нашел покупателя на свой новенький «айпэд».
К чему он ему?!
Вырученных денег хватило на… огромный букет английских роз «Пэт Остин», таких же огненно-рыжих, как ЕЕ волосы. Все букеты рядом с этим выглядели плебейскими – даже тот, бордовый.
В девять утра он постучался в калитку. Если уж держать дистанцию, то – виртуозно, красиво, с профессионализмом настоящего гонщика.
Надя распахнула дверь почти мгновенно, словно ночь провела возле нее, ожидая звонка.
– Я приехал попрощаться, Надя. Спасибо за все. И будьте счастливы.
Букет заслонил ее лицо, поэтому он не видел, а только услышал слезы в ее словах:
– Спасибо. Успехов вам… на новой работе…
С этими слезами и таким голосом невозможно было держать дистанцию…
Он отбросил «Пэт Остин» и обнял ее. Она тоже не хотела никакой дистанции, обвила его шею руками – порывисто, словно позволяя себе сделать то, о чем мечтала очень давно.
Ленка так и не научила его не верить. Так же, как авария не научила бояться скорости.
Горин потянулся губами к ее губам, но Надя вдруг рванулась от него, выкрикнув:
– Нет!
Подобрав букет, она захлопнула перед ним калитку.
Конечно – нет, ведь Грозовский его друг и спаситель. Конечно – нет, потому что Надя его жена.
Храня ощущение ее тела в объятиях, Олег осторожно сел за руль, стараясь не спугнуть зыбкое ощущение невероятного счастья…
Конечно же нет…
Шею жгло от прикосновения ее рук.
Решение было твердым и единственно верным.
Галину Федоровну оно привело в смятение. Она сняла очки, подслеповато прищурилась и севшим, задрожавшим голосом переспросила:
– Марина… я просто не могу поверить… Ты хорошо все обдумала? Куда ты пойдешь?
– С отцом уеду, вахтами работать.
– Почему?! То есть я, конечно, понимаю, но… – Она попыталась надеть очки дужками вверх и, поняв свою оплошность, отшвырнула их на стол с риском разбить. – Но еще ведь не все потеряно! Заявление в арбитражный суд ты подавала?
Марина отрицательно покачала головой. Как объяснить ей, что все двери закрыты – все, и уж если одну из них закрыл влюбленный в тебя человек, то чего ждать от какого-то там арбитражного суда?..
– Так подадим! – воскликнула директриса. – Я зарплату тебе прибавлю! Может быть, ты… замуж выйдешь?!
Обязательно. По предварительной записи – за предателя и подонка. За мэра, к которому надо пропуск иметь, даже будучи законной женой.
– Что вы такое говорите, Галина Федоровна!
– Ну, хорошо, – она надела очки, стекло которых теперь пересекала тонкая трещина. – Ну, можно же что-то сделать?! Что ты Ване скажешь?
Внизу, на спортплощадке, мальчишки играли в футбол. Рыжий Ванькин затылок, как всегда, маячил в воротах…
– Ты сбегаешь от него?! – вогнала острый клинок вопроса в самое сердце директриса.
– Не надо! – закричала Марина. – Ну, хоть вы меня не мучайте!
Она выбежала из кабинета, не закрыв дверь.
Потому что решение было твердым и единственно верным.
Надя свалилась как снег на голову – без звонка, без предупреждения.
Ольга распахнула дверь, а на пороге она – с Дим Димычем и с небольшой, совсем не дорожной сумкой.
– Ой! Надя!!! – Ольга больше встревожилась, чем обрадовалась. – Что случилось-то?!
Надежда прошла, поставила на кушетку сумку, разула Димку и только потом ответила с наигранной веселостью:
– А ничего! Соскучилась просто! Новосибирск захотелось посмотреть и… искупаться в этой вашей знаменитой речке! Правда, Дим Димыч?!
– Правда! – крикнул сын, и на его голос с воплями «Димка приехал!» прибежали Костик и Машка.
– Идите-ка на кухню, – распорядилась Ольга. – Чайник включите и стол накройте… Надь, да ты как добралась-то? В незнакомом городе!
– А ты что, не рада?! – Надежда прошла в гостиную, оглядела старинные часы, медицинские книги, портрет родителей Барышева.
– Конечно, рада… – Ольга обняла ее, потому что и правда – радостнее события, чем приезд подруги, в данный момент быть не могло. – Но что-то темнишь ты, Надь! Слушай, у тебя телефон в сумке звонит! – Она ринулась в коридор, но Надежда, взяв за руку, остановила ее.
– Пусть звонит. Это Нина Алексеевна, директриса… Я же на работу не вышла. – С показной беспечностью Надя плюхнулась на диван, закинула ногу на ногу и стала накручивать рыжий локон на палец. – Я даже не предупредила никого!
– И все-таки… – Ольга села рядом, заглянула в почти плачущие глаза. – Рассказывай, что случилось.
– Да нормально все…
– Так нормально, что на работе тебя потеряли?!
– Никто меня не терял! Никому я не нужна! – с прежней своей агрессивностью из запойной жизни крикнула Надя. – И мне тоже никто не нужен! – И вдруг бросилась Ольге на шею, разразившись потоком, водопадом счастливых слез. – Оля! Я не могу без него! Не могу! Что мне делать?!
– Надюш… – Ольга погладила ее по спине, чувствуя, что не может сдержать улыбку. – Ты о ком говоришь?
– Сама знаешь! О Шумахере этом, Олеге…
* * *Вечером, когда он читал перед сном, Ольга легла ему на плечо и вкрадчиво, тихо спросила:
– Сереж, у тебя совсем не найдется свободного времени?
Когда она таким тоном спрашивала, он точно знал – дальше последует просьба, требующая от него участия в какой-то проблеме.
– Пропускай предисловие, переходи к сути, – засмеялся Сергей.
– Дети просят пикник в честь Дим Димыча. Да и Наде нужно отвлечься… – Она осеклась, наткнувшись на его насмешливый взгляд.
– Отвлечься? От чего?! Что там случилось, отчего она к нам сбежала?
– Ничего не случилось. Может, человек просто соскучиться?!
Видно было, что Ольга что-то скрывала, иначе бы она не отвела взгляд.
– Когда это у Нади что-то было «просто»? Хотя… – Барышев убрал книгу и выключил свет. – Пикник так пикник! Только организуйте все сами!
– Конечно, сами! – Ольга благодарно поцеловала его. – Еще можно Юру с Мариной позвать! Может, хоть поговорят наконец…
Сергей вспомнил отчаяние дяди Гены и Юрку, невозмутимо точившего карандаш…
– Не поговорят, – мрачно ответил он и коротко, в трех словах, обрисовал – то ли предательство и зазнайство, то ли глупость и разгильдяйство Градова.
– Сережа! – Ольга даже села в постели от нахлынувшего возмущения. – Это ерунда какая-то! Недоразумение! Хочешь, я все улажу?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
