Развитие интуиции. Как принимать верные решения без сомнений и стресса - Гай Клакстон

В главе 5 я показал, что повседневные дела и различная обстановка действуют на появление творческих идей по-разному. Бывает полезно позволить работникам самим контролировать свое рабочее окружение, хотя, конечно, благоприятные условия для работы у всех весьма отличаются и часто бывает нелегко создать такие условия в офисе компании. Мне лучше всего работается у моря. Есть люди, которым настроиться на рабочий лад помогает музыка. Часто люди работают лучше, если проводят больше времени в тишине. Одни бегают, другие плавают, третьим нужна медитация. Говорят, что Декарт оставался валяться в постели до середины дня, и тогда ему в голову приходили идеи. Самый первый шаг – помочь людям понять, в каких условиях им работается лучше всего. В условиях корпорации на это тоже нужно обратить внимание, и, проявив капельку изобретательности, можно создать такие условия, по крайней мере частично.

Очевидно, что люди гораздо более открыты новым идеям и используют интуицию, когда чувствуют, что находятся в безопасности. В «Отчете о содействии инновационным технологиям» сказано:

«Один из самых опасных факторов для инновационных идей – это чувство неуверенности в работе и отсутствие ощущения безопасности на рабочем месте… Если человек чувствует себя незащищенным, он больше склонен защищаться и меньше проявлять воображение… В таких условиях люди придерживаются уже знакомого и проверенного способа взаимодействия с действительностью и не пытаются пробовать ничего нового… Есть вероятность, что люди пойдут на риск и попробуют что-то новое, если они будут чувствовать, что за этим не последует никакой угрозы. Основная идея этого документа в том, что сегодня наравне с революцией, начавшейся в сфере управления в 1980-е годы, параллельным курсом должна идти новая революция 1990-х, которая отражает, насколько важны ощущение безопасности на рабочем месте и практическая поддержка развития и внедрения новых методов работы».

Это происходит не просто потому, что люди смелее, когда они расслабленны и им ничто не угрожает. В состоянии тревоги разум сосредоточен на том, чтобы предотвратить угрозу, поэтому мышление скованно и зажато. А для того, чтобы заработали медленные пути познания, необходима свобода и пространство. Люди должны чувствовать, что они имеют право сказать: «Вероятно, это покажется глупым, но…» или «Я могу просто озвучить свои мысли…» Там, где «полуфабрикаты» идей немедленно разбираются на кусочки, люди быстро учатся либо ждать, пока р-состояние займет более четкое и определенное место (но, вероятно, слишком осторожное и уже неактуальное), либо не содействовать совсем.

И наконец, собственно время. Мы никогда не получим никаких результатов от медленных путей познания, если будем спешить. В состоянии, когда нужно успеть много и срочно, мозговая активность протекает по знакомым каналам. Можно переключиться на медленное мышление, только если позволить мозговой активности «разливаться широко и проникать во все трещины и ручейки, которые только существуют». При этом, как бы парадоксально это ни звучало, медленное мышление не должно занимать много времени. Это особое умение, которым можно овладеть. Разуму нужно дать время, однако его изобретательность также зависит от способности взять столько времени, сколько требуется. Можно научиться использовать такие пути познания быстрее. Можно было бы даже предложить, чтобы менеджеры, так же как их подчиненные, попробовали медитацию, хотя сначала им придется понять, что это означает и как это работает.

Однако те, кто пытается управлять странами и компаниями – министры и руководители всех мастей, – могут быть напуганы тем, что в сложной ситуации, которую они пытаются разрешить, единственное, чего им не хватает, – это времени. Они способны ошибочно предположить, что чем быстрее меняется ситуация, тем быстрее и усиленнее нужно думать. При таком давлении р-состояние станет похоже на таблетку от всех бед, мы будем применять одну модную идею за другой, каждая из которых обещает гораздо больше, чем на самом деле дает. Работа компаний пересматривается, иерархии сглаживаются, организации становятся обучающими, компании – виртуальными. Количество встреч увеличивается, рабочий день становится длиннее, цейтнот не прекращается. Столько времени уходит на обработку информации, решение проблем, попытки успеть в срок… Поэтому думать некогда. Даже само по себе интуитивное мышление может стать всего лишь причудой, которая провалится, потому что основное мышление не изменилось.

Очень важно придумать, как спровоцировать появление медленных путей познания, но гораздо важнее поразмышлять об условиях, которые предоставят нам долгосрочные возможности, в которых у нас разовьются личные качества и появятся способности целиком и полностью использовать все возможные пути познания, независимо от деталей ситуации, в которой мы оказываемся. Даже если культура косвенно склоняет нас к использованию р-состояния, мы должны знать, как перейти к медленному мышлению, когда это необходимо. На данном отрезке истории именно это должно стать ключевой функцией образования.

Во всех средних и высших учебных заведениях по каждому предмету обучения есть не один учебный план, а целых два. Первый – это содержательный, или базисный, учебный план, включающий основные знания, умения и навыки (по арифметике, французскому, философии, стоматологии и т. д.), которые учащиеся должны усвоить. И учащиеся, и преподаватели четко представляют себе, что это за предметы и как проверить успеваемость. Если бы это был единственный учебный план, то учителя могли бы использовать любые методы, чтобы материал усваивался быстрее, легче и лучше. Но это не так. В основе каждого содержательного плана лежит еще один, менее заметный, но столь же необходимый – это методологический план, или планирование методов обучения. Он нужен для того, чтобы научить молодых людей учиться, чтобы показать им, что такое процесс обучения, как нужно получать знания, какие методы обучения считаются эффективными, а какие – нет. И если правы уже упомянутые мною помощник министра труда Даг Росс и руководитель «Кампании по обучению» сэр Кристофер Болл, то будущее и общества, и каждого человека по отдельности действительно зависит от умения учиться, а значит, этот второй план никак нельзя игнорировать. От образовательной системы общество требует прежде всего научить молодых людей (при этом не только тех, кто способен к теоретическому обучению) взаимодействовать с ситуацией, в которой они чувствуют себя неуверенно.

Когда люди начинают учиться, они имеют определенные способности и отношение к обучению. Вместе с заданиями и условиями, в которых проходит учебный процесс, они определяют, как проходит учеба. Эти навыки и возможности изменяются в зависимости от опыта: способности людей учиться, умения проявить силу духа перед лицом трудностей, понимания того, что им дает обучение, а также их собственного восприятия себя как учащихся. Все эти факторы до некоторой степени меняются под воздействием каждого учебного мероприятия (пусть только подкрепляясь и усиливаясь). При этом изменения, затрагивающие методологический учебный план, имеют способность к накапливанию. Встает вопрос: как можно составить последовательность обучающих задач и преподнести ее так, чтобы за длительный срок способность людей учиться изменилась в нужном направлении?

Второй учебный план ни в коем случае не соревнуется с первым, он просто следует за ним, как тень. Если мы рассматриваем образование как возможность научить молодых людей учиться, это совсем не значит, что мы перестаем преподавать им конкретные предметы. Как и все человеческие качества, умение хорошо учиться развивается, если правильно приложить усилия. Необходимо какое-то содержание, нужно узнавать о чем-то. Вопросы о содержательном учебном плане пока остаются без ответа. Вместе с тем критерии, которые используются при выборе предмета, методы преподавания и обучения, а также оценка успеваемости изменяются как раз при утверждении второго учебного плана. Независимо от темы часть внимания педагогов направлена на развитие определенных навыков. Однако другую его часть преподавателям следует связывать с долгосрочными последствиями обучения и возможностями, которые накапливаются из этих взаимодействий.

Нельзя сказать, что то, что хорошо с точки зрения одного учебного плана, обязательно будет хорошо с точки зрения другого. Если бы мы хотели, чтобы пловец улучшил собственные результаты, мы бы могли угрожать ему страшными последствиями, в случае если он этого не добьется. Мы бы даже могли после очередной неудачи протащить его на тросе через бассейн, как некогда наказывали матросов британского флота, протаскивая провинившегося под килем корабля. Но можно с уверенностью сказать, что ни один из этих приемов не повлиял бы на дальнейшую работу этого человека. Страх неудачи, скорее всего, настроил бы его против нас. И если бы мы все-таки протащили его по бассейну, то добились бы только того, что его мышцы ослабли бы. Мы получаем прямое доказательство, что эти два учебных плана действительно иногда идут вразрез друг с другом.